Алексей Лютый - Х-ассенизаторы: Ответный плевок

– Я как раз по этому поводу и хочу поговорить с вами, Василий Алибабаевич, – кивнул головой старшина. – Мы тут уже неделю торчим, а действие групп в условиях, максимально приближенных к боевым, ни разу не имитировали. Мне кажется, нужно использовать безлюдность этого места и проверить, насколько боеспособны наши натовские коллеги. Мои-то с Пацуком возможности вы знаете, а вот как американец с немцем себя в боевых условиях поведут, еще неизвестно…

– Но-но, агент Шныгин! – майор поднял вверх большой палец. – У меня нет оснований сомневаться в их профессионализме. Хотя что-то интересное в твоих словах есть, – и вдруг подозрительно посмотрел на Шныгина. – Кстати, старшина, а чего это тебя на учения потянуло? В “Зарницу” в детстве не доиграл?

– Да при чем тут “Зарница”, Василий Алибабаевич, еври бади?! – Сергей сделал вид, что обиделся. – Мне ведь с этими парнями на задания ходить! Должен же я знать, что они собой в боевых условиях представляют? Это хорошо, что на прошлой операции инопланетянин пьяный в сисю валялся. А что будет, если мы на десяток таких хмырей наткнемся? Вдруг Кедман с Зибцихом подведут? Кто тогда за потери среди личного состава отвечать будет? Или у вас звездочка на погонах намертво приклеена? Ее какой-нибудь умник из министерства заменить на четыре, но поменьше, не сможет?..

– Покаркай мне еще! – нахмурился Раимов. – Ладно, я согласен. Будут тебе учения. Что конкретно ты предлагаешь?

Старшина, который, кстати, ничуть и не сомневался в подобном исходе переговоров с майором, тут же изложил свой план. Шныгин предложил разбить “икс-ассенизаторов” на две группы, в одной из которых будут они с Пацуком, а вторую составят Кедман и Зибцих, соответственно. Задачей первого отряда будет проход от лагеря до некой условной точки, имитация там совершения диверсии и возвращение обратно, а американец с немцем обязаны будут выследить группу условного противника, по возможности предотвратить диверсию и помешать Пацуку со Шныгиным вернуться в лагерь. Условиями победы первой группы будет возвращение к исходной точке, а их противники выигрывают, если перехватят старшину с есаулом на любом этапе операции.

– Разумно, – кивнул головой Раимов, выслушав предложение Шныгина. – Собирай отряд. Сейчас я помечу на карте участки боевых действий, подкорректирую твой план и обдумаю детали. Затем получите задачу и отправляйтесь работать. Кстати, на все про все даю вам четыре часа.

– Так точно, товарищ майор! – обрадовано воскликнул старшина, никак не рассчитывающий на такую щедрость со стороны командира. – Разрешите идти?

– Вали, – махнул рукой Раимов и скрылся в своей палатке.

Через пять минут вся четверка в полном боевом снаряжении стояла перед палаткой майора, объединявшей в себе и временное жилище командира, и полевой штаб, и радиоточку, и центр вселенной, и объект тайных желаний подрывника-украинца. Если и было где-то в нашей Галактике место, которое есаул хотел бы взорвать сильнее, чем палатку Раимова, то Микола о нем еще не успел проведать. Кедман с Зибцихом, ничего не зная о цели построения, удивленно переглядывались, Пацук старательно изображал на лице возмущение новой выходкой майора, а Шныгин старательно пытался придать физиономии выражение крайней степени отмороженности. Чем напомнил ефрейтору морду сумасшедшего Черментатора!

То ли Раимов действительно старательно работал над картой, то ли просто выдерживал паузу, обязательно должную предшествовать появлению командира, но сумел своей задержкой довести весь личный состав до белого каления. Даже Шныгин, сам затеявший кутерьму с учениями, начал терять терпение и стал подумывать о том, не кинуть ли внутрь палатки Раимова гранату. Пока никто не видит! Однако благодаря высочайшей самодисциплине удержаться от такого опрометчивого поступка старшине удалось, и он терпеливо дождался явления майора народу.

Раимов торжественно, будто на партсобрании, поставил перед бойцами задачу, и каждой группе выдал индивидуальную карту с отмеченным на ней районом проведения учений. Место, которое выбрал Раимов, находилось немного в стороне от той точки, куда намеревался новоявленный Сусанин завести Пацука, но Ивана… то бишь Сергея Шныгина, это волновало мало. Он же, в конце концов, никому не обещал, что проведет учения на отлично! Куда больше старшину взволновали условия победы на учениях, которые поставил майор.

– А чтобы я знал, что первая группа не валяла дурака в ближайших кустах, ожидая, пока вторая носится по лесу, Пацук со Шныгиным будут обязаны произвести в указанной контрольной точке взрыв, – закончил свою речь майор. – Но и это еще не все. Отсюда точно установить, где именно будет взорвана учебная мина, я, конечно, не смогу. Поэтому принесете мне оттуда сувенир, – бойцы удивленно переглянулись, а Раимов довольно улыбнулся.

– Пару дней назад я на той полянке зажигалку потерял, – пояснил он свою мысль. – Вот ее-то вы мне и доставите в качестве вещественного доказательства.

– Ни фига себе, блин, в натуре! – изумился старшина. – А если, товарищ майор, вы ее не на той полянке потеряли, а где-нибудь в болотах под Мурманском? Нам полстраны прочесывать прикажете?

– Действительно, товарищ майор, – согласился с ним Пацук. – Вы слишком задачу усложнили. И потом, а что вы пару дней назад на этой полянке делали? Уж не с той ли самой грибничихой встречались, которая вам полдня глазки строила, когда мы их одичавшую группу в лесу нашли? Неужто вы ей не те координаты, что и всем прочим, дали? Нехорошо, Василий Алибабаевич. Воно ж от случайных связей что бывает?

– Мо-олчать! – рявкнул майор. – Не твое собачье дело, агент Пацук, что я на той полянке делал. Твоя задача – найти зажигалку. И если вы с особо умным старшиной без нее вернетесь, получите оба “неуд” за учения и по возвращении на базу из нарядов у меня не вылезете! Вопросы есть?

– Никак нет! – дружно рявкнули спецназовцы во все четыре глотки. – Разрешите выполнять?

– Сначала сдайте боевые патроны, – приказал Раимов. – Перестреляете еще друг друга в запале боя. А мне потом вашим мамам слезливые письма о мнимом героизме писать придется.

– Разрешите идти? – снова полюбопытствовал Зибцих, когда рожки с боевыми патронами были сданы. Майор кивнул головой, и Зибцих с Кедманом сорвались с места. По сценарию учений, они должны были уйти первыми в направлении контрольной точки и попытаться создать там заслон. Конечно, имей вторая группа точные координаты места предполагаемой диверсии, она бы получила неоспоримое преимущество перед условным противником. Именно поэтому Раимов не указал на карте Зибциха конкретную точку, а вычертил довольно солидный круг, диверсию внутри которого они с Кедманом и должны были предотвратить. Шныгин с Пацуком уходили следом, и вот у них-то на карте и была отмечена та поляна, где перед взрывом учебной мины предстояло найти зажигалку майора. Впрочем, никто этим заниматься не собирался.

– Ну так что, Репа? Попили мы самогоночки? – ехидно поинтересовался украинец, когда через двадцать минут после ухода Зибциха с Кедманом они со старшиной углубились в лес. – Говорил я тебе, что следовало придумать чего-нибудь попроще!..

– Да не стони ты так, – отмахнулся от него Сергей. – Тебе что нужно – отдохнуть или учения выиграть?.. Пусть Кедман с Зибцихом корячатся, а мы себе поинтереснее занятие найдем. Плевать мы в целом на задание Конника хотели и на его зажигалку в частности. Сейчас идем, куда собирались, отрываемся по полной программе, а потом найдем этих двух обормотов и погибнем в честном бою. Заодно и лоб, например, поцарапать можно будет. Учует майор запах, а мы скажем, что раны обрабатывали. Понял мою мысль, пенек засаленный, еври бади?

– Ох, ну и хитрый все же народ москали! – хмыкнул Пацук. – Веди, Сусанин. У нас всего три с половиной часа осталось…

А все началось вчера. Раимов приказал Шныгину с Кедманом отыскать новое место для стрелкового полигона вместо старого, которое автоматные очереди спецназовцев из густой чащи превратили в абсолютно лишенную растительности поляну. Старшина с капралом отправились приказ выполнять, а для того, чтобы расширить район поисков, решили разделиться. Шныгин пошел на восток, отправив американца, как и положено, на запад. Вот, оставшись наедине с девственной природой, старшина и наткнулся на охотничий домик в глухом лесу.

Обитатель этого домика, семидесятисемилетний старик, оказался тоже глухим, как пень. Поэтому и не слышал того тарарама, который каждый день устраивали спецназовцы примерно в двух километрах от его жилья. Следовательно, и не знал, что рядом с ним какие-то супостаты лесной лагерь организовали.

Ильич, а именно так просил называть себя старик, уже много лет не охотился. То есть охотился, конечно, но исключительно при помощи силков и ловушек. Ружьишком не баловался давно, а в избушке жил в качестве сторожа и смотрителя. Раза два-три в год к нему наведывался председатель колхоза, когда вывозил на охоту очередную комиссию из района. Вот и жил Ильич от приезда до приезда, коротая вечера за плетением лаптей и валянием дурака, валенок и сочинением скабрезных частушек. Он и Шныгина поначалу принял за члена комиссии и, как учил старика председатель, сразу выволок из дома навстречу гостю кружку ядреной самогонки, лепешку и соленый огурец. Старшина от угощения, естественно, не отказался и выпил самогонку до дна, чем очень порадовал Ильича, привыкшего к тому, что гости от его пойла нос воротят. “Смирновку” да “Абсолют” все больше хлещут, буржуи зажравшиеся!