Сергей Павлов - Мягкие зеркала
– Вот как? Сомневаюсь не я один?.. Что ж, будет легче...
– Что «будет легче»? Ты что-нибудь предлагаешь? Спрашиваю не только как друг Элдера, но и как человек, которому небезразлична судьба экспедиции и который тоже хотел бы во всем разобраться.
Бакулин хмыкнул:
– Хм... Разберешься, а потом, чего доброго, выступишь против Элдера на командном совете.
– Да, если мне станет ясно, что объективно Элдер не прав.
– Хм... – повторил Бакулин. – В таком случае, наш командир может спать совершенно спокойно. В субъективности, Элдера не обвинишь – он кругом прав. Ведь «Леопарда» на Обероне действительно нет, следов его гипотетической посадки действительно не обнаружено. И нет никаких «объективных» препятствий тому, чтобы перенести поиск на другие луны.
– Так какого же дьявола Нортон, Джанелла и ты готовы слопать Элдера с потрохами?!
– Не кричи, слух у меня в норме. К чему готовы Джанелла и Нортон, мне пока неизвестно. А лично я готов пояснить, к чему я не готов. Я не готов принять идею поиска пропавшего рейдера на других лунах системы Урана.
– Что мешает? Какая-нибудь особая информация?
– Да. Во-первых, сообщение Эллингхаузера о намерении посадить рейдер на Оберон. Заметь: не на Умбриэль, Ариэль, Миранду или Титанию, а именно на Оберон. Мало того, в сообщении был указан посадочный адрес: район А.
– Остроумно, свежо. Во-вторых?
– Во-вторых, связь с «Леопардом» не возобновлялась после оберонского сообщения. Заметь: после оберонского, а не, скажем, умбриэльского. Короче, не Умбриэль, а именно Оберон – узел загадок, странностей, противоречий.
В зеркало было видно, как Бакулин отвел в сторону половину подлокотника с желобом, ткнул пальцем в кнопку сброса транспортировщика активированного источника света.
Сверкающий в солнечных лучах граненый снаряд, странно похожий на штурманский карандаш в металлическом корпусе, отделился от катера и, подчиняясь законам баллистики в слабом поле тяготения, долго держался рядом с машиной. Неестественно долго.
Затем, словно вспомнив о собственном весе, пошел на снижение, медленно сокращаясь в размерах на фоне бархатно-черного логова тьмы, и в какой-то момент стал похож на золотистый продолговатый кристалл. Внезапно «кристалл» превратился в ярко блистающую четырехлучевую звезду и только где-то у самой границы невидимо пронизанного солнцем пространства полностью уже развернулся диском рефлектора, и через секунду после бакулинского, «Э-эх, красиво идет!..» золотой диск наискось вошел в тень Кратера, как в черную воду.
– Вспышка сработает – отснимем уникальный фильм, – сказал Бакулин. – Сколько осталось до центра?
– Собственно, мы уже в центре. – Он взглянул на экранчик лидара, где медленно таял на темном фоне вишнево-красный кругляк улетающего в сверхпропасть АИСТа. Открыл было рот, чтобы спросить, в каком флаинг-режиме Бакулин думает делать видеозапись, и чуть не вылетел из ложемента – сумасшедшим рывком оборвало крепление левого плечевого ремня.
Впечатление было такое, будто драккар налетел на прозрачную стену, и она, отшвырнув машину, разрядила в днище ярко-зеленую молнию. Потом он, конечно, сообразил, что эта было только впечатление, и заподозрил, что драккар обстреляли. Обстреляли из Кратера. Удивительно похоже на лучевой залп. Удар был тяжелый: слепящая вспышка, машину рвануло вправо, в шлемофоне короткое «шварк!» – и сильнейший инерционный удар в левый висок, в плечо, в левое подреберье. Полуоглушенный, не видя ничего, кроме стремительной смены радужных пятен, он интуитивно чувствовал кувырки машины в пространстве. Цветные фантомы перед глазами и вращение «Казаранга» спутали у него в голове все в один ком, а в середине кома иглой торчала совершенно паническая мысль: «Форсаж!» Непонятно, как сумел сдержать себя, но едва только вернулись нормальные зрительные ощущения и в глазах вместо ярких фантомов появилась бесцветная звездно-черная круговерть, он мгновенно слился с машиной, не собираясь уступать стреляющей пропасти и доли секунды. Маневр «роулинг-брэйк», форсаж. Солнце прямо по курсу, очень жесткая перегрузка. Дальше от предательского провала, дальше и выше – высоко-высоко над ледяными ростками застывших фонтанов, над освещенным краем кальдеры. Зеленоватый клык ущербного Урана в старческой десне горизонта; глаза на лоб, когда увидел в зеркале, что ложемент командира пуст; парализующий ужас, когда обнаружилось, что Бакулина вообще нет в кабине. Пока мозг устанавливал логическую связь между оборванной защелкой-фиксатором и распахнутым люком, мышцы сами уже инстинктивно втянули драккар в форсированный «брэйк» с разворотом.
Дрожь в руках передалась машине рывками тяги флаинг-моторов. Не помнил, как вернулся в центральную зону Кратера и в каком режиме утюжил ее, торопливо обшаривая локаторами темноту. Поймал лидаром далекое вишнево-красное пятнышко АИСТа, все еще не достигшего дна проклятой сверхпропасти, притормозил, оглядывая пространство. Чуть не плача:
– Мстислав!.. Где ты, Мстислав?!
За это время десантник не мог погрузиться в пропасть слишком уж глубоко. Не успел даже, всего вероятнее, пересечь освещенное солнцем надкратерное пространство и коснуться провальной тени...
– Мстислав, отзовись!!!
Секунды ожидания ответа наверняка были причиной первой его седины. Далеко внизу удалось приметить искорку блеска. Рывка машины он не почувствовал. Крохотная искра стремительно приобретала очертания сверкающего на солнце скафандра.
– Мстислав, ты почему не отзываешься?!
В ответ – посторонние радиошорохи. Закованный в панцирь, десантник безвольно падал в пропасть затылком вниз – руки и ноги недвижны. Оглушен ударом?
– Командир!..
Нет ответа.
Выход один: маневрируя, постараться поймать командира отверстием гермолюка. Как рыбу сачком.
Едва он успел накренить машину – широко распахнутые недра Оберона внезапно поймали сачком темноты его самого. А черт!.. Пошарил глазами в поисках синих и пурпурных огоньков. С таким же успехом мог бы шарить глазами, нырнув в цистерну с мазутом. Фары выхватили из тьмы сверкающий скафандр: «Витязь» был теперь почти над головой, в трех метрах от блистера. Это кстати.
Осторожно действуя реверс-моторами, он задал «Казарангу» крен влево. Мало было уравнять скорость машины со скоростью свободно падающего в пространство десантника – надо было еще очень точно прицелиться. Драгоценный улов вплыл наконец в гермолюк.
«Скафандр командира стал сильнее блестеть, – машинально отметил его мозг. – С чего бы это?»
С помощью зеркала и ювелирно-точных движений рукоятками управления он сориентировал и задним ходом продвинул кабину относительно десантника так, чтобы бесчувственное тело командира переместилось из твиндека в носовую часть и легло в футляр ложемента. Теперь осталось закрыть гермолюк, выровнять катер, придать ему не слишком жесткое ускорение (хотя прямо-таки подмывало унестись отсюда на форсаже). И как только приблизилась исполосованная тенями, утыканная ледяными «костями» окраина пропасти, сзади, где-то далеко внизу, мощно полыхнуло белое сияние. Он даже не поинтересовался, что там высветил ЛИСТ. Передал управление автопилоту и хотел было освободить свой скафандр от фиксаторов, но зеркало остановило его: Бакулин пошевелился и самостоятельно зафиксировался в ложементе.
Он ничего не сказал командиру. Знал: если скажет хоть слово – наступят реакция, и он не сможет четко выполнить посадочный маневр.
Машина, как на лыжах, соскользнула с покатого лба наледи, остановилась. И только теперь он почувствовал дрожь в руках. Когда представил себе, что не смог бы выловить командира над Кратером, его бросило в пот. Второй лучевой залп из провала почти наверняка свел бы на нет все усилия... Он взглянул на Бакулина в зеркало: странный блеск уже совершенно сошел с голубоватой поверхности скафандра. Синие и пурпурные огоньки как ни в чем не бывало спокойно перемигивались по контуру «Витязя».
– Мстислав, ты как себя чувствуешь?
– Отлично.
– Неправда.
– А почему я должен чувствовать себя плохо?
– Но ведь несколько минут ты был без сознания!
– Несколько?.. Мне показалось – мгновение. Чуточку кружится голова... – Слышно было, как Бакулин судорожно перевел дыхание, словно всхлипнул. – А так... вполне сносно.
– Вполне сносно?.. Кружится голова – это первый признак сотрясения мозга.
– Не кричи об этом на весь эфир. Они уже наводят радиомост, могут услышать.
– Ну и что?
– Услышат – прикажут нам возвращаться.
– А по своей воле ты не думаешь возвращаться?
– Нет, – отрезал Бакулин.
– И можно узнать почему?
– Потому что Элдер пожалеет времени на подготовку «Казаранга» я основному десанту я, чего доброго, сочтет возможным обойтись в такой обстановке одним «Циклоном». Резервный «Циклон» Юс оставит на рейдере, можно не сомневаться... Короче, пока я имею право приказывать здесь, «Казаранг» отсюда наверх не уйдет.
