Роберт Хайнлайн - Тоннель в небо
Купер покраснел.
– Я в этом не уверен, – угрожающе сказал он. – Сколько тебе лет, Шорти?
Дюмон яростно взглянул на него:
– О, так вот ты как! Наконец-то тайное стало явным! – Он огляделся. – Я вижу, что большинство здесь моложе меня. Друзья, посмотрите, что он задумал. Граждане второго сорта. В этой так называемой конституции будет введен возрастной ценз. Разве не так, Грант? Посмотри мне в глаза и попробуй отказаться.
– Дьявол! Рой, схвати его и приведи к порядку.
Род внимательно слушал: представление сегодня оказалось весьма интересным. Джимми сопровождал его своими обычными насмешливыми комментариями.
Теперь он сказал:
– Вот где прорвало! Будем ли мы вмешиваться или подождем и посмотрим, чем же окончится этот театр?
Прежде чем Род успел ответить, Шорти ясно показал, что он не нуждается в посторонней помощи. Он шире расставил ноги и крикнул:
– Только дотронься до меня!
Сухое щелканье курка показало, что он не намерен шутить. Он продолжал:
– Грант, я кое-что скажу тебе, прежде чем закончить. – Он повернулся и заговорил, обращаясь ко всем. – Вы видите, что у нас никаких прав, однако мы организованы: так организует смирительная рубашка. Комиссия для того, комиссия для этого – а к чему хорошему это привело? Разве мы стали лучше жить после создания этих комиссий? Стена все еще не окончена, в лагере больше грязи, чем было раньше, и никто не знает, что ожидает его завтра. Чего уж там, даже сигнальный огонь вчера забыли разжечь. Когда протекает крыша, вы не нуждаетесь в комиссиях: вы чините крышу. Я призываю: пусть капитаном будет Род; довольно этих глупых комиссий, и давайте чинить нашу крышу. Кто со мной? Прошу – подайте голос!
Раздались одобрительные возгласы. Конечно, шумело менее половины собравшихся, но Купер понял, что утратил свое влияние. Рой Килрой стоял возле Шорти Дюмона и вопросительно смотрел на Купера. Джимми толкнул Рода в бок и прошептал:
– Сиди спокойно, парень!
Купер отрицательно покачал головой.
– Шорти, – сказал он спокойно,– ты кончил свое выступление?
– Это было не выступление, а предложение. И ты лучше не говори, что я не имею права его делать.
– Я не уловил твоего предложения. Сформулируй его.
– Ты все уловил. Я предложил убрать тебя и вернуть Рода.
Килрой прервал:
– Эй, Грант, он не может этого предлагать. Это не соответствует…
– Помолчи, Рой. Шорти, твое предложение незаконно.
– Я так и знал, что ты это скажешь.
– На самом деле это два предложения. Но я не буду мелочиться. Ты говоришь, что вам не нравится то, что я делаю. Ладно, обсудим. – Он быстро спросил. – Кто еще за это предложение?
– Я!
– И я тоже!
– Достаточно. Итак: предлагается сместить меня и вновь назначить капитаном Рода. Есть у кого-либо замечания?
По крайней мере десять из собравшихся просили слова. Род добился его, перекричав остальных:
– Мистер председатель, мистер председатель! Прошу слова.
– Слово предоставляется Роду Уокеру.
– Слушай, Грант, я ничего не знал о том, что Шорти собирается выступать. Подтверди это, Шорти.
– Верно.
– Ладно, ладно, – кисло сказал Купер. – У кого еще замечания. Не кричите, поднимайте руки.
– Я не кончил, – настаивал Род.
– Ну?
– Я не только не знал о выступлении, я вообще против него. Шорти, я хотел бы, чтобы ты снял свое предложение.
– Нет!
– Я думаю, ты должен это сделать. Ведь у Гранта была всего одна неделя: мы не можем ждать от него чудес за такой срок – я знаю это. Вам может не нравится многое из того, что он делает, мне самому многое не нравится. Этого следовало ожидать. Но если мы сейчас его сместим, то ясно, как день, что наш отряд распадется.
– Это не я обанкротился, а он! Он, может быть, старше меня, но если он думает, что это дает ему какие-то преимущества, то… пусть лучше дважды подумает сначала. Я предупредил его. Ты слышишь, Грант?
– Слышу. Ты меня не понял.
– Такие шутки я всегда понимаю.
– Шорти, – настаивал Род, – откажись от своего предложения. Я прошу тебя.
Шорти Дюмон смотрел упрямо. Род беспомощно посмотрел на Купера, пожал плечами и сел. Купер отвернулся и заговорил:
– Кто еще хочет выступить? Агнес? Тебе предоставляется слово.
Джимми шепнул:
– И зачем ты так выступил? У тебя совсем нет самолюбия.
– Я не горд, но я знаю, что нужно делать, – тихим голосом ответил Род.
– Ты намного уменьшил свои шансы на переизбрание.
– Подожди, – Род слушал; кажется, у Агнес тоже накопилось немало обид. – Джим.
– Что? – Быстрей вставай и предложи отложить обсуждение.
– Что? Отложить сейчас, когда все идет так хорошо? Я надеюсь, что здесь еще немало волос будет вырвано.
– Не спорь, делай!
– Ну, ладно. Ты портишь мне все удовольствие. – Джимми неохотно встал, набрал в легкие воздуха и закричал: – Я предлагаю отложить обсуждение.
Род тоже встал:
– Я поддерживаю это предложение.
Купер едва взглянул на них:
– Не имеете права. Садитесь.
– Имеем право, – громко сказал Род. – Предложение об отсрочке обсуждения всегда законно, это даже обсуждать не нужно. Я вторично повторяю свое предложение.
– Я не узнаю вас. Я соглашаюсь обсуждать, и вы тут же выступаете против, – лицо Купера дрожало от гнева. – Ты тоже так считаешь, Агнес? Или ты тоже хочешь обсуждать мои манеры?
– Ты не можешь отклонить предложение об отсрочке обсуждения,– настаивал Род. Поднялся гул возгласов, поддерживающих требование Рода или просьбу Агнес Фрис. В суматохе раздавались неодобрительные восклицания и выкрики.
Купер поднял обе руки, требуя тишины, а затем заговорил:
– Ваше предложение ставится на обсуждение. Кто за то, чтобы отложить заседание, скажите «Эй»!
– Эй!!!
– Кто против?
– Нет, – сказал Джимми.
– Заседание откладывается. – Купер вышел из круга света.
Шорти Дюмон подошел, сел перед Родом и посмотрел на него:
– Хорошую ты со мной сыграл шутку! – Он плюнул на землю.
– Да, – согласился Джимми, – что с тобой? Шизофрения? Нянька стукнула тебя головой об пол? Благородство хорошо в умеренных дозах. Но ты не можешь остановиться.
В это время подошла Жаклин.
– Я не хочу никакого обмана, – настаивал Род. – Я думаю, что говорю.
Сместить капитана через несколько дней после выборов означает разобщение нашего отряда на мелкие группы. Я бы не смог вновь собрать их вместе. И никто бы не смог.
– Ерунда! Джеки, скажи ему.
Она неодобрительно посмотрела на Джимми:
– Джимми, ты хороший парень, но недостаточно смышлен.
– И ты туда же, Джеки?
– Джеки заботится о всех вас. Хорошо сделано, Род. теперь многие призадумаются. Кое у кого сегодня будет неспокойная ночка.
– Но я не понимаю, – задумчиво заговорил Род, – почему Шорти возмутился первым.
– Разве ты не слышал? Наверное, это случилось, когда ты был на охоте. Я сама тоже не слышала, но рассказывали, что Грант орал на него перед всеми. А Шорти не любит, чтобы на него кричали.
– А кто это любит?
На следующий день Грант Купер повел себя так, как будто ничего не случилось. Но он больше был похож на короля-чурбана, чем на короля-деспота из басни Эзопа. После полудня он разыскал Рода.
– Уокер, можешь ли ты уделить мне несколько минут?
– Почему бы и нет?
– Отойдем в сторону. – Грант увел его за пределы слышимости.
Они уселись на землю, и Род внимательно посмотрел на Купера. Тот, казалось, с трудом подбирал слова для начала. Наконец он сказал:
– Род, я считаю, что могу положиться на тебя. – Он сверкнул своей улыбкой, которая на этот раз казалась вымученной.
– Почему? – спросил Род.
– Ну… из-за твоего поведения прошлым вечером.
– Ах, так? Не заблуждайся, я сделал это вовсе не ради тебя. – Род помолчал, затем добавил: – Давай говорить прямо. Ты мне не нравишься.
На это раз Купер не улыбнулся.
– Это взаимно. Я не больше люблю тебя, чем ты меня. Но мы должны действовать вместе… и я думаю, что могу тебе верить.
– Возможно.
– Я пойду на такой риск.
– Я согласен со всеми замечаниями Шорти. Не согласен лишь с его выводом.
Купер криво усмехнулся.
– Самое печальное, – сказал он, – что я тоже полностью согласен с этими замечаниями.
– Как?
– Род, ты, вероятно, считаешь меня глупым ничтожеством, но просто дело в том, что я лучше знаком с теорией управления обществом. Тяжелая участь – руководить им в переходный период. У нас здесь пятьдесят человек, и ни у одного нет навыков руководящей работы… не исключая и меня. Но каждый считает себя специалистом в этом вопросе. Возьми это предложение о «Билле о правах»: я не могу сопротивляться ему. Но я знаю достаточно, чтобы понять, что права и обязанности человека в таком поселении, как наше, не могут быть заимствованы слово в слово из документа аграрной демократии; они должны отличаться и от соответствующего документа, необходимого в индустриальном государстве. – Он выглядел расстроенным. – Это правда, что мы собираемся ограничить право участия в выборах.
