Кирилл Юрченко - Люди в сером
– Такое ощущение, что меня использовали, – выдавил он.
– Это вполне нормальная реакция, – ответил шеф. – Но ты как думал? Чтобы получить эти знания, ушли бы годы.
– А с другой стороны, мне кажется, что я словно создан для работы здесь. Будто я только и ждал этой минуты.
– Естественное брожение мыслей для человека, который попал в число избранных, – кивнул Анисимов, занявший место справа. – Пока все не утрясется, так и будет.
– Но почему вы решили, что я должен стать избранным? Кто дал вам такое право?!
– Есть такие дороги, которые сами выбирают нас! – произнес Яковлев знакомой, немного суровой интонацией, и после этих слов Георгий вдруг ощутил, что, если продолжит возмущаться и жаловаться дальше, потеряет уважение к самому себе. Яковлев прав: нельзя вести себя как тряпка.
Он окинул взглядом зал, подмечая каждый предмет в нем, теперь зная их назначение, и стараясь не удивляться тому, что в этой комнате для него больше не стало секретов.
– И когда же это все появится в реальной жизни?
Впрочем, он мог бы и не задавать этот вопрос. Из той информации, что стала его достоянием, он уже понял, что Смотрители кровно заинтересованы в том, чтобы вместо космических полетов дать людям новые технологии, которые могли бы отвлечь человечество от грез о других мирах и пространствах. Естественно, они дадут лишь те технологии, которые посчитают нужными и безопасными для себя.
– Кое-что, возможно, никогда, – как будто в дополнение к его мыслям произнес Яковлев. – Впрочем, никогда не говори никогда, верно? – И он посмотрел на Анисимова. – Сергей у нас дока в технической части. Этот вопрос к нему.
– Видишь ли, Георгий, – начал Анисимов, – кое-какие новшества вовсю используются на Западе, они и на контакт со Смотрителями вышли гораздо раньше, и в частную жизнь изобретения у них внедряются проще, чем у нас в Союзе, так что во многом они преуспели заметно лучше. Естественно, все это пока примитивные устройства. Мы ведь не можем сразу позволить запустить в производство планшет, какой теперь есть у тебя. Или этот транслятор.
Он показал на соседнее кресло с невесомо висящим в воздухе шлемом.
– Тогда сразу ясно будет, что дело нечистое. Да и к тому же мы ведь не даем готовые технологии, а только лишь намеки, подсказки. Иногда публикуем в печати статьи, если желаем навести ученых на какие-нибудь определенные мысли. Или даем свет тем разработкам, которые придумали сами люди и которые играют нам на руку. Или, наоборот, прикрываем те, которые не удовлетворяют нашей цели. Но об этом я уже говорил. Мы должны поддерживать паритет. Хотя, в чем он заключается, определяют, конечно, Смотрители.
– То есть мы у них под надежным колпаком? – не удержался, чтобы не поерничать, Георгий.
– Надежнее не бывает, – кивнул Анисимов.
Яковлев повернулся к Георгию:
– Ну что же, пора, как говорится, и честь знать! – Он хлопнул руками по коленям и встал из кресла. – Чего расселся? Поехали! Не забывай, у нас еще есть прямые обязанности!
– Хотите сказать, мы сейчас поедем на работу?! – ошарашенно уставился на него Георгий.
– Именно так. И будем старательно делать вид, что ничем не отличаемся от обычных людей.
– Но это же… – Георгий не знал, что ответить. – Это же какая-то шизофрения получается! – воскликнул он.
Анисимов рассмеялся.
– Я, брат, в этой шизофрении два года живу, – усмехнулся Яковлев. – Жду не дождусь, когда пенсию дадут. А пока уйти не могу. Кто будет наши зады прикрывать? Инопланетные штучки, конечно – это здорово. Но иногда и корочками размахивать приходится. Хорошо, что Сергей нашу всю кухню на своих плечах тянет. Вот ты пройдешь обучение, тогда и свалишь из управления. Станешь нашей верной надежей и опорой!
– Что, это мне еще снова предстоит? – Георгий с ужасом ткнул пальцем на кресло со шлемом.
– Он еще спрашивает! Снова и снова. И еще сотню раз по стольку!
Яковлев сочувственно хлопнул Георгия по спине:
– Ладно, на сегодня даю тебе отгул. Если есть желание, можешь остаться. Сергей проведет для тебя экскурсию.
Анисимов кивнул.
– Что ж, – согласился Георгий. – Пожалуй, я еще побуду здесь.
Яковлев направился к выходу. Внезапно развернулся, словно о чем-то вспомнил.
– Да, кстати. Куда ты дел ту шкуковину с амальгамой?
– Она в ручке двери в мой кабинет.
Шеф перемигнулся с Анисимовым, кивнул на Георгия:
– Я всегда знал, что у него не голова, а сплошная шишка мудрости. Ну ладно, дерзай, ученик! – И он пожал Георгию руку. – Выберешь себе кодовое имя.
– Оно у меня уже есть. «Вольфрам», – сказал Георгий и немного напрягся, будто хватил лишнего со своей тугоплавкостью.
– Ну что ж, отлично. Агент Вольфрам. Это звучит! – произнес Яковлев.
Он попрощался с Анисимовым и вышел.
– А какое у вас кодовое имя, Иван Сергеевич? – крикнул вслед Георгий.
– «Аякс!» – донеслось уже из коридора. – А у Сергея… – уже неразборчиво.
– «Баргузин», – рассмеялся Анисимов. – У нас прямо по буквам.
– Интересно, как все это согласуется с заветами партии и правительства? – повернулся к нему Георгий.
– Ты теперь гражданин планеты Земля. Вряд ли партия и правительство теперь смогут предложить тебе что-то дельное и по существу.
– Все верно, – кивнул Георгий и, вздохнув, спросил: – Сергей Иванович, скажите, а есть у нас такое лекарство, которое могло бы восстановить функции бронхов?
Он смотрел на Анисимова с надеждой, а тот, казалось, ничуть не удивился его вопросу, как будто прекрасно знал, кому может понадобиться такое лекарство…
Наверху Георгий очутился уже к концу рабочего дня. Анисимов проводил его до выхода, закамуфлированного под шаблонную вахту, в будке которой расположился седовласый дедок и приветливо кивал всем выходящим. Георгий не знал насчет плазменного пульсатора на бедре, но о том, что у вахтера под столешницей расположена система видеонаблюдения, теперь был в курсе. Как и о том, что на вертушке имеется считыватель, который фиксирует каждого входящего-выходящего. Специальная карточка-пропуск лежала в его кармане. Он на всякий случай нащупал ее, прежде чем распрощаться с Анисимовым.
– Ну, бывай, агент «Вольфрам», – тот крепко сдавил его руку.
– До завтра, агент «Баргузин», – с непривычки не сдержав улыбку, ответил Георгий.
Анисимов улыбнулся в ответ:
– Не до завтра. Сегодня будем отправлять тела. В одиннадцать будь здесь.
– Слушаюсь, – кивнул Волков.
Он вышел в фойе, а за ним еще несколько человек. Двое мужчин, парень в спецовке, пожилая тетка – все прошли мимо, слегка кивая ему головами, и в глазах их он замечал принадлежность к тайне, которую эти люди вынуждены скрывать даже от своих близких. «Интересно, сколько их всего в городе?» – думал он, выходя на крыльцо.
Выпорхнули еще две молодые женщины. С интересом посмотрели на Георгия. Видимо, у него был слишком глупый вид, потому что они, о чем-то пошептавшись, вдруг прыснули от смеха.
«Но-но, больно не задавайтесь!» – проводил он их взглядом.
Георгий недолго постоял на крыльце, затем сошел вниз, прошел по аллее и посмотрел на здание уже издали. Кирпичный фасад, как обычно, фанерный транспарант на крыше по типу «Народ и партия едины!». Давно не мытые окна, ржавые карнизы. И невероятные секреты, надежно спрятанные глубоко под землей.
Он посмотрел на часы. До одиннадцати еще полно времени. Да и дел особых нет – главное, только навестить Лазаренко в больнице.
К остановке подъехал автобус, но Георгий пошел дальше пешком. Он медленно брел по улице, и город казался ему будто чужим. И чужие люди шли навстречу или обгоняли его. Он шел по городу, заново присматриваясь к витринам, плакатам, объявлениям, в которые вчитывался и больше не понимал их смысл. И как никогда остро чувствовал глубокую неестественность того мира, который окружал его. Те две женщины, к которым он мог бы обратиться с желанием поделиться этими первыми впечатлениями от своей новой жизни, давно растворились в толпе. Георгий подумал, что им, должно быть, тоже нелегко поначалу было существовать двойными стандартами. Но ведь человек привыкает ко всему. Привыкнет и он.
Проходя дворами, он видел детей, играющих в песочницах. Ошалело носились дети постарше – с деревянными автоматами, а кому повезло, и похожими на настоящие, – оглашенно орали, наполняя дворы своими криками. Их заботливые мамаши и бабушки, наблюдающие за своими чадами со скамеек, радовались так неожиданно разгулявшейся погоде, успевая ловить последний шанс осени, пока еще не приспело время готовить ужины для мужей. Старики, как водится, оккупировали столики, развлекались игрой в домино или шашки, к ним присоединялись мужики помоложе, только недавно вернувшиеся с работы и желающие скоротать время за разговорами. А те из взрослых, кто поугрюмее, устало тащились в свои квартиры, намереваясь отдать вечер общению с телеящиком.
