Вячеслав Куприянов - Клуб любителей фантастики, 2003
Дернув смыв, я вытерла салфеткой вспотевшее лицо и вернулась на кухню. Анастас пил воду. Я не знаю, сколько он выпил до того, как я вошла, но при мне он выпил еще пол-литра. Я не стала напрягать его и ушла спать.
Страх выступил на меня из темноты. Выступил странной ясностью, с которой я видела теперь все окружающие предметы. Я закрыла глаза и поняла, что мне они больше не нужны, чтобы знать, где находится та или иная вещь.
«Наверное, это начался бред», — подумала я и накрылась одеялом с головой. Ночью со мной произошло что-то страшное. Меня трясло от жара, но я не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Стонать я стыдилась, а потому грызла зубами угол подушки, пока меня не выгнуло дугой и золотистая вспышка не ослепила мой мозг. На исходе сознания я успела подумать, что умираю…
Утром ни свет ни заря явился док, и я сразу услышала его разъяренный рык:
— Где Анастас?
— Анастас? — удивилась я. — А разве его нет?
— Нет! — отрезал док.
Выходит, мой приятель успел умотать до прибытия дока. Зараза! Хотел, чтобы старик сорвал раздражение на мне, а потом явится уже к потухшему вулкану. Вот такие они, боевые товарищи! Черт бы их побрал!
— А катер? — спросила я.
— Катер здесь, — мрачно ответил синий дрожащий Пашка.
— Ух ты! — жалостливо сказала я, окинув его взглядом. Я-то чувствовала себя хоть куда.
— Ты как? — спросил меня док, успокаиваясь.
— Нормально. Вчера мы немного перегрелись, и меня знобило, но теперь все просто супер. Док! Это все ерунда! Обычная акклиматизация!
Я выпалила все это небрежным тоном и приподнялась на кровати.
— Не болтай чего не знаешь! — грубо оборвал меня док, и я начала злиться, но ничего не сказала.
— Идем, — скомандовал док. — Надо найти его.
— К чему такая спешка? Он вернется сам. Наверняка, он…
— Заткнись! — оборвал меня док. — Ковчег уходит от планеты.
— Почему? — заорала я на него. — Все же хорошо! Все просто отлично! Надо только немного потерпеть! Чуть-чуть! Просто привыкнуть к ней! Разве это так трудно, чуть-чуть подождать?
— Это решение Совета! — жестко сказал док, и в его глазах я увидела страх, смешанный с жестокостью.
И меня осенило. Нет. Я не могу сказать, что я подумала. Потому что я не подумала, а просто мгновенно увидела весь сумбур в голове дока. И все его мысли про ту, старую экспедицию, в которой он был, когда нас еще не было. Из которой он вернулся один. Господи, о Ковчеге! Но почему же эта доля досталась мне?
И Анастасу.
— Идем, — спокойнее ответил док. — Пойдем на одном катере.
— Хорошо, — сказала я.
Я уже поняла, чего он боится, но мне было все равно. Сейчас меня волновал один человек. Тот, кого док хотел найти больше всего. Док взял парализатор.
— Зачем? — спросила я.
Он не ответил.
Сегодня был ветер, и грозовые драконы опять кружились над океаном. Я вела себя смирно, и док немного успокоился. Мы облетели всю сушу. Немного ее было на этой планете — пять небольших островов. И только. Лес лишь на двух, а другие — каменистые вершины подводных скал. Голые гнездовья летучих морских крыс.
— Почему мы уходим, док? — спросила я с нажимом, когда он включил сканер, чтобы засечь Анастаса под водой.
— Нерентабельно и опасно, — устало ответил старый. — Мы не сможем построить здесь столько заводов, чтобы иметь будущее. Планета нас не прокормит.
— А… а может быть, все изменится для нас, если мы тут останемся? — предположила я.
— О чем ты?
— Ну, это ведь сейчас все — так. А потом пройдет время, и все изменится. Мы ведь смотрим сейчас на эту планету глазами чужих, и она не может нам открыть все свои возможности. Вдруг мы и не знаем о том, что нам могут предложить? Ведь Земля, на которой появились наши предки, дала нам все, что было нужно! Она растила людей миллионы лет, терпеливо превращая их в то, чем они стали теперь. Она заменила звериную силу и ярость наших диких предков на ум, воображение и трудолюбие. Она бывала жестока, когда мы не годились под ее замыслы. И когда пришла пора построить Ковчег, у нас было все, что для этого нужно. Понимаете? Земля любила нас, потому что мы любили ее!
— Прекрати, — устало сказал док и вытер пот.
По его сжавшейся руке я догадалась, что он увидел на экране Анастаса. Док спланировал вниз, посадил катер на воду и занял упор с парализатором.
— Док, — тихо сказала я. — Не надо этого делать.
Он не ответил, взвел курок и поднял прибор к плечу.
— Док, — спросила я, — зачем ты хочешь это сделать?
— Я не могу ждать, когда он вылезет сам, — сказал он.
— Док, но у него нет баллона. Он сейчас вынырнет, и мы скажем ему, что пора улетать!
Но старик не слышал меня, и по движению его мышц я поняла, что сейчас прогремит выстрел. И я сделала то, чего так боялся док. Вскочив с криком: «Я позову Стаса сама!», я подпрыгнула и, выбив босыми ногами из рук дока оружие, медленно, без единого всплеска вонзилась в теплую приветливую воду. Мимо моего лица погружалось бессильное и бесполезное ружье. Я без труда догоняла беглеца, и до меня не сразу дошло, что он уже очень долго дрейфует на глубине. А когда подумала об этом, то страх кольнул меня в сердце и вытолкнул из легких большую часть воздуха. Я испугалась, что захлебнусь, и… вдохнула. Легкие резануло красной сияющей болью, и Анастас наконец оглянулся. Он улыбнулся и протянул мне свою охваченную жемчужным свечением руку, почти незаметную в золотистой воде океана. Я схватилась за нее и забыла о том, что надо дышать. И огонь, таившийся все эти дни в моем позвоночнике, выплеснулся сквозь мою кожу нежным теплом доверия.
Пауль Госсен
Виктория Дегтярева
КОРОЛЬ-ОЛЕНЬ-2
Поговорим о верности. Попробуем доказать, что верность действительно существует. Хотя бы в сказке.
В одном маленьком королевстве, что уютно расположилось на берегу теплого моря, жил король Роберто XXXVIII Тирренский. Народ, впрочем, с трудом выговаривал его полное имя, и все звали Роберто также, как и его многочисленных предков, — Король-Олень. Дело в том, что каждый из тирренских королей раз в год в Ночь Превращения (в иных странах известную как ночь на Ивана Купала) становился оленем и, высоко подняв большие ветвистые рога, скакал по лесам своего королевства, демонстрируя мощь династии и вызывая неизменную зависть у соседей.
В старинной легенде говорилось о том, что много веков назад один из предков короля Роберто XXXVIII в совсем еще юном возрасте был похищен разбойниками с целью выкупа. Он сбежал от похитителей, долго скитался по лесам, чуть не умер от голода, но его спасла Мать-Олениха — пожалела мальчика и вскормила своим молоком. С тех пор все тирренские короли отличались невероятной силой тела и духа, прославились в войнах и походах, пользовались успехом у женщин, проще говоря — были героями и бабниками. Тронный зал в королевском дворце был увешан старинными картинами, рассказывающими о их подвигах: «Роберто VI покоряет сердце морской девы», «Роберто XIII полонит королеву амазонок» и даже «Роберто XXII соблазняет гарем стамбульского паши».
Подвиги самого Роберто XXXVIII также были запечатлены придворными художниками: на картинах его изображали в объятиях полуобнаженных красавиц — то крестьянок-служанок, то графинь-герцогинь, однако — увы! — это были иллюстрации к несуществующим победам. Да, да, как ни печально в этом признаваться, у Роберто XXXVIII наблюдался небольшой, но весьма существенный для мужчины изъян… Попросту говоря, бедняга Роберто был обделен мужской прытью. Беда случилась с ним во младенчестве — нерадивая и рассеянная нянька однажды перепутала бутылочки, и будущему королю довелось отведать молока мула, которое самым плачевным образом влияет на мужскую силу… Говорят, что молока мула не существует, а вот в Тиррене нашлось — им поят беспородных котят и щенят, чтобы те, выросши, не плодились в диких количествах.
За исключением королевы-матери Паприки Гордой, никто не знал о беде Роберто. А та, будучи натурой властной и проницательной, понимала, что у короля все должно быть на высоте, поэтому не жалела медных монет для подкупа миловидных девиц. И красотки рассказывали на каждом углу, как стали жертвами рокового соблазнителя Короля-Оленя, как хорош и неутомим он в любовных играх, да подкидывали младенцев к парадным дверям дворца, иногда даже с записочкой — мол, незаконнорожденный наследник. Королева-мать ухмылялась и отправляла лже-наследников на воспитание в монастырь. Кроме того, она уже давно подыскивала для Роберто принцессу, страдающую бесплодием, — хотела свалить весь позор на нее.
Выполняя указания королевы-матери, ее тайный агент кардинал Макарони объездил много стран и наконец-то в далеком холодном море, на забытом остальным миром острове, нашел принцессу, которая в свои семнадцать лет ухитрилась сменить два десятка любовников и — без последствий. Прослышав про это, довольный Макарони даже не взглянул на нее, а поспешил к местному королю. Тот, страшно обрадовавшись возможности породниться с Королем-Оленем, дал согласие на замужество своей дочери. Но вот незадача — непутевая принцесса как раз влюбилась в бродячего музыканта и поутру улизнула с ним из дворца. Желая избежать скандала, король вместо старшей дочери отправил Королю-Оленю младшую — принцессу Ингфрид. А у той со здоровьем все было в порядке.
