Эльвира Плотникова - Игра в дракошки-мышки
Осторожно толкнула дверь, заглянула в комнату – никого. Зашла. Обстановка простая и скромная. Из мебели только самое необходимое: стол, стул и шкаф. Кровати и той нет – толстая шкура на полу, сверху матрас и одеяло. Из украшений только вышивка на стене – целая картина. Девочка на качелях и мальчик постарше, раскачивающий эти качели. Сестра и брат. Мила и Бес. Наверное, все, что у него осталось на память.
– Мила вышивала.
Вздрогнула и обернулась на голос. Не слышала, как вошел Бес. Увидела его и улыбнулась, хотя должна была бы смутиться. Как давно я его не видела! Он совсем не изменился, разве что похудел слегка. Все та же взъерошенная челка, тот же гипнотизирующий взгляд фиалковых глаз. Только насмешки нет. Мне показалось, он рад мне, хоть и насторожен.
– Я так и подумала. Очень красиво, прекрасная работа.
– Дженни…
– Бес…
Мы начали говорить одновременно и сконфуженно замолчали, перебив друг друга. Он слегка наклонил голову, мол, говори ты первая.
– Прости, я ворвалась к тебе без приглашения, – покаялась я, хотя собралась сказать иное.
– Я не против, – улыбнулся он, смущенно ероша волосы. – Как ты? Как твои дела?
Самые глупые вопросы из всех существующих. Они и нужны-то только для вежливых расшаркиваний с малознакомыми людьми. Зачем спрашивать, когда можно просто посмотреть в глаза?
– Спасибо, хорошо, – тем не менее ответила я. – Вот вернулась, работаю. А ты как?
«Я соскучилась, Бес. Без тебя мне плохо и одиноко. Не оставляй меня больше, пожалуйста. И не говори, что выбрал другую, я не переживу! Прости меня за эгоизм, я исправлюсь, обещаю».
– Тоже… вернулся, – произнес он вслух. – Дженни…
– Да?
– Ты тут… из-за письма?
Я испугалась. У Беса был такой потерянный вид, что тут же вообразила себе самое худшее. Неужели я права и в письме просьба оставить его в покое? Нет, не может быть.
– Еще не читала, – призналась, словно в холодную воду нырнула, – надо было, да?
– Нет! Отдай его обратно, пожалуйста.
Ничего не понимаю. Выудила письмо из кармана и протянула его Бесу. Он скомкал листок и спрятал в ящик письменного стола.
– Дженни, я должен сказать тебе…
Еще немного, и сбегу. Пришла сюда поговорить, но совершенно потерялась. А Бес пугает нерешительностью, как будто приготовил какую-то гадкую новость и боится произнести ее вслух. Он на себя не похож!
– Я не имею права, знаю… И все же…
Мы стоим посреди комнаты, друг напротив друга. Можно дотронуться, только руку протяни. И отчего-то между нами словно стекло – невидимое, но не позволяющее приблизиться.
– Ты хочешь о чем-то попросить? – прихожу я на помощь.
– Да. Прощения. Хочу попросить прощения.
Бес смотрит на меня, и я замечаю страх в его глазах.
– За что? – выдыхаю, цепенея.
– Разве не за что? – горько спрашивает он. – Я бросил тебя у инквизиторов. Я заставил тебя стать Милой. Я…
– Как ты меня напугал! – вырывается у меня.
А внутри словно звучит музыка. Какой глупый! Он решил, я буду винить его за то, что он меня спас?
– Напугал? – Он непонимающе хмурится.
– Да! Я решила, ты… А ты! – Легонько толкаю его в грудь, но Бес никак не реагирует.
Все так же хмурится и кривит губы.
– Я все поняла, правда, – спешу объяснить, – давно, еще там. Нисколечко не винила тебя, честное слово.
Не верит. Вижу же, не верит! Как же мне встряхнуть тебя, Бес? Я так хочу, чтобы ты стал прежним!
Решение, как всегда, приходит неожиданно.
Делаю шаг навстречу и берусь руками за брючный ремень Беса. Каких сил мне стоит не рассмеяться, глядя на его ошарашенное лицо! Расстегиваю пряжку ремня. Он настолько шокирован, что слова вымолвить не может. Вытягиваю ремень из штанов. Надеюсь, они не упадут.
– Дженни, ты чего? – выдавливает он хрипло.
– Не переживай, штаны при тебе останутся, – бодро отвечаю, сложив ремень пополам и щелкая им.
Звук пугает. Если таким ремнем врезать, мало не покажется. Но я уверена, Бес меня и пальцем не тронет.
– Держи! – вкладываю ремень ему в руку.
– Что ты задумала?
– Ты же обещал меня выпороть, – отвечаю, театрально шмыгая носом и чуть ли не ковыряя пол носком туфельки, – а ты всегда сдерживаешь обещания.
– За что? – настораживается Бес.
Лойи всемогущий, ему и не сказали? Может, я зря это затеяла?
– Я нарушила слово, – отвечаю, уже не шутя, – насчет порталов.
Бес немедленно поджимает губы и бледнеет. Похоже, пора бежать. Однако стойко выдерживаю его взгляд.
«Я доверяю тебе, Бес. Разве ты не понимаешь? Ты сейчас можешь сделать со мной все, что пожелаешь, но я уверена, ты не причинишь мне ни боли, ни страданий».
– Может, опереться на стол? – окончательно наглею. – Или как тебе будет удобно?
– Повернись ко мне спиной, – отвечает Бес.
И на его лице появляется насмешливая улыбка. Та самая, любимая. Ради нее я и затеяла эту игру!
Медленно поворачиваюсь, как он просит. Уже ни капельки не сомневаюсь: никакой порки не будет.
Ремень падает на пол, звякнув пряжкой. Бес отводит с плеча распущенные волосы и целует меня в шею – мягко, осторожно. Шумно выдыхаю, запрокидываю голову.
– Стой, как стоишь, – шепчет он и продолжает целовать шею, ямочку под ключицей, ухо.
А его рука тем временем гладит меня по животу.
– Я тебя люблю, – произносит Бес тихо, и у меня перехватывает дыхание.
Ласковые пальцы уже поглаживают грудь.
– Можно? – Вопрос звучит совершенно серьезно.
И я знаю, он остановится, если я скажу «нет».
Вместо ответа я разворачиваюсь, целую Беса в губы, прижимаюсь к нему и крепко обнимаю.
И только попробуй остановиться!
Эпилог
Со скалистого выступа, покрытого мхом, дракон скользнул в густые заросли рододендрона, самшита и явора. После полуденного пекла, растекшегося по долине густым маревом, голову освежил ветер, дующий с горного ледника. Последний раз Киррон поднимался по этой лестнице около года назад. Тогда он явился без приглашения, раздраженный и злой. Сейчас его ждали, и повод для встречи хоть и не радостный, но все же и не печальный.
На террасе сегодня людно и оживленно. Хозяин дома, Миларон, выставлял на стол нехитрое угощение: фрукты, печенье и запотевшие кувшины с абрикосовым соком. Ему помогала Алана. Киррон впервые увидел куратора из Мурильмии, ей было тяжело выбираться на общие совещания, за нее обычно говорил Инвар.
Начальник службы безопасности горного университета стоял, облокотившись на перила, и любовался видом. Или притворялся, что любуется.
Герда Лепке, крепкая фермерша из Галиссы, о чем-то тихо беседовала с Домиником д’Арлангом, мастером-ветродувом из Валлэи. Все кураторы в сборе, ждали только его, Киррона.
После взаимных приветствий и приглашения гостеприимного хозяина угощаться Инвар сразу приступил к делу.
– Итак, друзья мои, мы все же вышли к желаемой точке. Осенью наши подопечные начинают обучение в горном. Руководить этим курсом буду я, как и планировалось. И есть у меня кое-какие соображения по поводу программы обучения. Но сначала я должен спросить каждого, какой стихией ваш подопечный управляет лучше всего. Я помню отчеты, но все же, еще раз?
– Воздух, конечно же! – фыркнул Доминик. – Какой еще стихией может управлять лучший ученик мастера-ветродува?
– Природа, – кивнула Герда.
– Дух, – сказала Алана.
– Огонь, – произнес Киррон.
– И вода у Камиля, – закончил перечисление Инвар. – Символично, не правда ли?
– Погоди, куда ты клонишь? – нахмурилась Герда. – Сила пяти стихий?
– Рейо побери, а ведь верно, – пробормотал Доминик.
Алана промолчала, видимо, была в курсе планов Инвара. И Киррон ничего не сказал, лишь вздохнул тихонечко. Не такой судьбы он хотел бы для своей приемной дочки. Но раз суждено, то пусть лучше встретит судьбу сильной.
– Как думаете, получится? – спросил Миларон.
– Агата достаточно гибкая, чтобы войти в команду, – Герда вертела в пальцах сливу, – но ей может помешать лень. Если девочка преодолеет себя, у нее все получится.
– Маризе тоже придется потрудиться над собой, но она справится, – сказала Алана.
– Девочкам всегда проще. – Доминик нервно постукивал пальцем по стакану, что держал в руке. – Ларс слишком непредсказуем. Он вообще одиночка.
– Проблемы будут между Дженни и Камилем, – подал голос Киррон. – Инвар, ты же понимаешь…
– Преодолимо, – коротко ответил Инвар. – Я больше опасаюсь проблем из-за Бена.
– Знаешь, дорогой, Бен – это твоя заслуга, – хмыкнул Миларон. – Твой ставленник. Кир, как там они, кстати?
– Счастливы и наслаждаются жизнью. Путешествуют много. Бен взялся показать Дженни все красоты Альмирии. Хорошо, что у них есть эти каникулы. Как бы мне ни было горько признавать, но у детей нет будущего.
