Джон Адамс - Путь волшебника

Ведьма разгладила рыхлую землю поверх насыпи, подобно огороднику, сажающему чеснок.

Что-то неясно всколыхнулось в памяти Рэйчел.

— Моего брата ты лечила настоем мандрагоры.

— Да, и спасла ему жизнь. А тебя мандрагора вылечила от укуса змеи.

Рэйчел стиснула пальцы вокруг камня, ощущая его тяжесть. Перед мысленным взором появился карлик со сморщенным, как резная репа через неделю после Самайна, лицом и телом, таким же щуплым и узловатым, как корень мандрагоры.

— А правда, что ее корешки похожи на маленьких людей? — спросила Рэйчел, глядя на заросшее зеленой мандрагорой поле, почти такое же большое, как то, что отец засевал горохом.

— Да. Ты права, это диво дивное: лучшее лекарственное растение для людей похоже на гнома. Но так уж устроен мир — подобное тянется к подобному. — Старуха поднялась на ноги и хлопнула девочку по плечу. — Приходи ко мне в любое время, малютка Рэйчел. Я много знаю и смогу научить тебя.

Девочка осталась сидеть на краю поля, сжимая в кулаке измазанный бурым камень. Она осознала наконец-то, что маленький человечек ушел, и зажмурилась. Ресницы намокли от слез, которые вскоре хлынули ручьями по мягким склонам ее щек.

Прежде чем вновь открыть глаза, Рэйчел дождалась, пока слезы высохнут. А разлепив покрытые соленой корочкой ресницы, увидела кролика, выглядывавшего из листьев мандрагоры. Казалось, ее присутствие должно пугать зверька, но он с довольным видом следил за девочкой одним глазом.

Она довольно долго изучала его повадки, следила за смешными прыжками, заставляя себя полюбить этого кролика больше, чем всех других кроликов, которых повидала на своем коротком веку. Удивительным образом она знала, что именно должна делать. Как будто кто-то нашептывал подсказки на ухо.

— Подойди ко мне, — позвала она.

Рэйчел сосредоточилась на мыслях кролика, мягких и рассыпчатых, как свежевскопанная земля. Она чувствовала у него внутри дивное мерцание, теплое, как огонек свечи. Еще сильнее напрягая разум, девочка сделала это пламя устойчивым и даже усилила его.

Кролик запрыгал прямиком к ней.

Рэйчел, смеясь, погладила мягкую сгорбленную спинку. Мех под ее пальцами был густым, теплым, очень мягким — ни к чему более мягкому она не прикасалась отродясь. Подхватив зверька на руки, она прижалась щекой к его боку.

А вокруг на стеблях мандрагоры кивали цветы, как крошечные сонные головы. Внизу под землей еще один корень пробивался навстречу солнцу — так никем и не названный по имени.

Келли Линк

КОЛДУНЫ ПЕРФИЛА

Келли Линк — мастер фантастического рассказа. Ее произведения собраны в трех книгах: «Все это очень странно» («Stranger Things Happen»), «Магия для „чайников“» («Magic for Beginners») и «Милые чудовища» («Pretty Monsters»). Она публиковалась в журналах «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Realms of Fantasy», «Asimov’s Science Fiction» и «Conjunctions», а также в антологиях «The Dark», «The Faery Reel» и «Best American Short Stories». Со своим мужем, издателем Гевином Грантом, она основала издательство «Смолл бир пресс». Также она редактирует журнал «Lady Churchill’s Rosebud Wristlet». Келли Линк собрала множество наград, включая премии «Хьюго», «Небьюла», Всемирную премию фэнтези, премию Брэма Стокера, премию Джеймса Типтри, «Локус».

Одна из главных проблем, обсуждаемых в сюжетах о волшебниках, — почему маги не правят миром. Ведь они, по идее, обладают огромной силой, но тем не менее в фэнтезийных книгах государствами управляют короли, принцы, лорды, а роль чародеев сведена к обычным советникам, к тому же порой они вообще скрываются в уединенной башне, или хижине, или пещере. Отчего же никто из этих так называемых волшебников не ставит перед собой цель возвыситься? Где их гордыня? Они что, не могут спокойно заявиться в город, запустить парочку огненных шаров и объявить себя начальником?

Конечно, многих из них хлебом не корми, а дай поразгадывать всяческие загадки, но кто-то же должен интересоваться мирскими делами. Неужели они не способны побороться на стороне добра? В «Последнем единороге» Питера С. Бигла Молли Отрава спрашивает волшебника Шмендрика: «Для чего же тогда магия? Для чего же тогда магия, если она не в силах спасти единорога?» И получает ответ: «Именно для этого и созданы герои».

Но как же так? Следующий рассказ, который впервые увидел свет в антологии для подростков «Firebirds Rising», поднимает этот извечный вопрос: почему бы проклятым колдунам не выйти из своих убежищ и не попытаться что-то изменить к лучшему?

— Без муженька осталась, дорогуша? — посочувствовала тетушке Лучка женщина, торгующая на рынке корзинками из травы-пиявки и соленой свеклой.

Тетя кивнула. Она все еще держала на протянутой ладони сережки, рассчитывая, что кто-то их купит. Поезд на Квал отходит следующим утром, а цены на билеты выросли просто немыслимо.

Ее дочь Халса, двоюродная сестра Лучка, надула губы. Ей нравились эти сережки. Близнецы держались за руки и глазели по сторонам. Лучку казалось, что даже свекла красивее, чем серьги, раньше принадлежавшие его матери. Свекла выглядела бархатистой и загадочной сквозь баночное стекло — этакие засоленные звезды. Лучок ничего не ел целый день. Желудок слипся, зато в голове теснились мысли об окружающих людях — о Халсе, которая пожирала глазами сережки, о торговке, которая от чистой души сочувствовала, о тете, которая уныло суетилась. За соседним прилавком стоял мужчина, у него болела жена, кашляла кровью. Мимо прошагала девушка с мыслями о женихе, ушедшем на войну. Он уже не вернется… Лучок снова заинтересовался свеклой.

— И с оравой детей на шее? — спрашивала торговка. — Да, тяжелые пришли времена. Откуда путь держите?

— Из Лэббита, а до того жили в Ларче, — ответила тетушка. — Теперь пытаемся добраться до Квала. Мой муж оттуда родом. Все, что у меня осталось, — это серьги и подсвечник.

— Никто не купит, — покачала головой женщина. — Во всяком случае, настоящую цену не возьмешь. На рынке полно беженцев, и все распродают скарб.

— Что же мне делать?

Тетя не рассчитывала на ответ, но торговка вдруг произнесла:

— Сегодня на рынке появился один человек. Он покупает детей для колдунов Перфила. Платит хорошие деньги, да и с ребятней там, говорят, обращаются неплохо.

Все колдуны — люди загадочные, но колдуны Перфила — самые загадочные из всех. Они строят высокие башни на болотах и живут там отшельниками, каждый на верхушке своей башни. Они очень редко спускаются, и никто не знает, для чего может пригодиться их колдовство. Призрачные огни — шары ядовито-зеленого пламени — ночами скачут по болотам, охотясь неизвестно за чем. Порой башни рушатся, и тогда над развалинами вздымаются болотные лилии и тростник, будто руки мертвецов, пока болотная жижа не заглотит обломки без остатка.

Всем известно, что в трясине покоятся кости колдунов, а обитающие здесь рыбы и птицы — существа весьма странные. Они пропитаны колдовством. Иногда ребята подбивают друг друга пойти на болота и поудить рыбу. Случается, что пойманная в мутных темных глубинах рыбина называет удильщика по имени и просит пощадить ее. Если не согласишься, то, хватая ртом воздух, рыба предскажет, где и когда ты умрешь. Коль зажарить и съесть такой улов, тебе приснятся колдовские сны. Но если отпустить добычу на свободу, она откроет тебе великую тайну.

Вот что люди говорят о колдунах Перфила.

Всем известно, что колдуны Перфила общаются с демонами и не терпят солнечного света. Что носы у них розовые, как у крыс, и шевелятся. И чародеи эти никогда не моются.

Всем известно, что колдунам Перфила сотни и сотни лет. Они сидят и удят из окон своих башен. Рыбу съедают сырой, а кости бросают вниз, туда же опрастывают и ночные горшки. Привычки у колдунов Перфила отвратительные, и никаких хороших манер.

Всем известно: когда колдунам Перфила надоедает есть рыбу, они принимаются за детей.

Все это Халса рассказала своим братьям и Лучку, пока тетушка договаривалась с помощником колдунов, который пришел на рынок.

Помощника колдунов звали Толсет, у него на поясе висел меч. На смуглой коже лица и рук выделялись бело-розовые пятна. Лучок никогда еще не видел таких двухцветных людей.

Толсет угостил Лучка и его кузенов сластями.

— Кто-нибудь из них умеет петь? — спросил он у тетушки.

Та ответила, что наверняка умеют. У близнецов, Мика и Бонти, голоса сильные, чистое сопрано. А когда пела Халса, весь рынок замолкал и слушал. Голос Халсы напоминал солнечный свет и медовую воду.

Лучок любил петь, только никто не любил его слушать. Когда настала его очередь и он раскрыл рот, то вспомнил маму и глаза наполнились слезами. Он не знал слов песни, которая вырвалась у него. Он даже не знал, на каком языке поет. Халса закатила глаза и показала ему язык. Но Лучок продолжал петь.