Павел Шмелев - Истории Дальнего Леса
Потом повстречалась ему сова Василиса. Гуну показалось, что он мог бы тоже, как Василиса, рассказывать и записывать сказки. По рассказам жителей леса, Василиса недавно занялась литературным трудом, но уже напридумывала на целую книжку. А еще она стала знакомить своих читателей с различными историями, написанными в несказочном мире. Ведь любовь, она остается любовью и в Дальнем Лесу, и в каком-нибудь мегаполисе, и Василиса только переводила высоту чувств и полет фантазии на понятный жителям Дальнего Леса язык. Гун взлетел к гнезду Василисы и проговорил с ней целый вечер.
Возвращаясь в домик норки, он раздумывал, что ничего, мол, особенного в этой Василисе нет, обычная сова, совсем не магический персонаж. Эка невидаль — придумать и рассказать небылицу. Нет ничего проще.
С первыми лучами солнца он вышел из домика норки Анфисы и настроился сочинять гениальную историю. Приготовил кусочек бересты и решил, что вот сейчас напишет такое, что удивит всех. Сидел он так все утро, а кора так и осталась абсолютно чистой. Может быть, день такой был, не творческий. Не приходили Гуну в голову никакие истории. У него лишь разболелась голова от несвойственного ему напряжения, и всё.
Подумал Гун о том, что даже в сказке приходится работать. Что за напасть!
Решил Гун, что надо перекусить. Не приходят неординарные мысли и гениальные сюжетные ходы на голодный желудок. Вернулся он к своей соседке, норке Анфисе. И так удачно пришел — как раз к чаю. Анфиса готовила новый показ инсталляций Василия, и вся лавка у нее была завалена загогулинами мастера. Покосился Гун на творения хорька, вздохнул тяжело, сел в кресло-качалку и, покачиваясь из стороны в сторону, обратился к Анфисе:
— Я слышал, что все считают тебя магическим персонажем, ты многое можешь. Хоть и живешь в сказке, а все работаешь.
— Ну, что-то могу. Нечасто время остается на чистую магию. Просто надо заниматься своим делом. Вон Василий сколько всего наваял.
— Не понимаю я тебя. Зачем работать, если магия есть. Нагадай, и всё.
— Планида моя такая — помогать жителям Дальнего Леса. Только себе я помочь не могу. Так уж заведено у нас.
— А мне можешь помочь?
— Хорошо. Могу исполнить твое желание. Но отменить потом не получится, сущая беда с этими желаниями. Так что подумай хорошо и будь осторожен. Знай, исполнение желания может быть благом, а может — и погибелью, если сам точно не знаешь, чего хочешь. Прилетала ко мне намедни сова Василиса, наш известный писатель и переводчик. Вот послушай, какую историю она принесла мне. Сама она прочитала об этом в одной книге, обнаруженной в охотничьем домике в чащобе леса, и переписала понятными нам словами для своей новой книги сказок. Вот тут у меня где-то лежали эти листки. Ага, вот они, нашлись. Случилось это в мире людей. Странен их мир и непохож на наш, но и там порой происходят невероятные превращения и магические приключения. Да ты бывал там сам, знаешь лучше меня. Только не всегда они добрые, эти чудеса в мире людей. Человек к чудесам непривычен, поэтому магия для него всякий раз как откровение какое-то или беда вселенская. Смешные они, эти странные существа, называющие себя людьми. Ну ладно, слушай, а если какое слово не поймешь, то спрашивай. Эта история произошла давно. Так давно, что многие детали стерлись из памяти, и она из очевидной были, в подлинности которой никто не сомневался, превратилась в странную притчу. Иногда самая простая несуразная вещица, подобная миллионам таких же безделушек, со временем превращается в редкую добычу антиквара. Нескончаемый поток вечно спешащих мгновений придает этой ничем не примечательной штучке степенность и многозначительность свидетеля истории и ставит ее на почетное место в чьей-нибудь коллекции свидетелей давно утихших страстей, мечтаний и трагедий.
…В старинном английском городе Ноттингеме дым от множества фабрик постоянно застилал небо. Индустриальная революция, столь воспеваемая многими мечтателями, не принесла особой удачи или невероятного счастья жителям восточной окраины этого города. И звезд совсем не было видно. Представьте — ни одной звезды в туманном небе. Казалось, что сам Господь оставил эту землю, обделив ее хоть каким-нибудь вниманием и своей милостью.
И вот в этом городе жил человек, никакими особыми талантами не выделяющийся. С виду простой и скромный. Но ведь и вправду говорят, что каждый человек — это целый непознанный и необъятный мир, так часто скрытый от невнимательного случайного взгляда. Так вот, звали тот далекий и «непознанный мир» — Джон Маквейн. Не был он сыном аристократа или богатого негоцианта. Его отец работал на фабрике, и Джон, когда пришло время, пошел по его стопам. Всю жизнь он работал на огромной ткацкой фабрике, этим и жил. А работал там не потому, что настолько любил свое дело, просто в те времена было счастьем иметь хоть какую-нибудь работу. К сожалению, такие времена далеко не редкость в разных широтах нашего несказочного мира. Джон, подобно многим, мечтал разбогатеть и путешествовать по разным странам и континентам, но хватало его скромных доходов только на то, чтобы содержать в порядке отцовский дом да оплачивать счета. Был он женат и даже относительно счастлив, насколько может быть счастлив человек, едва сводящий концы с концами. Вот и его сын вырос и пошел работать на ту же фабрику. Все повторялось.
Со временем Господь забрал жену Джона — работа прачки рано подкосила ее здоровье. Но была она женщиной доброй и красивой, потому и попала в прекрасные райские сады.
Родственников у Джона не было. Так уж сложилась его судьба, что остались они вдвоем с сыном на этой земле. Поэтому и любил он зайти в бар, находившийся на полпути с работы до дома, и отвести душу за доброй кружкой пива и задушевным разговором. В этом баре все его знали и всегда встречали как старого друга. И это было правдой: все его друзья и хорошие знакомые захаживали в этот бар. Не так уж и много радостей было в жизни Джона. Не жаловался он на судьбу, хотя понимал, что остались в его жизни только сын да мечта о безбедной старости в своем небольшом домике на берегу моря. Там, где не будет этого вечного смога и нервно урчащих заводских машин. Причем если сын его радовал, то мечта о богатстве и домике на берегу моря да безбедной старости казалась такой же недостижимой, как попытки в прежние времена поймать легендарного Робина Гуда, который, по легенде, скрывался в окрестных лесах вместе со своими молодцами.
Как-то раз в пасмурный, серый день Джон встретил в баре незнакомца. На фоне колоритных персонажей, которые нередко захаживали в этот обычный английский бар, незнакомец резко выделялся. И был он явно не из местных: в широкополой фетровой шляпе и странного вида черном плаще, с острым и внимательным взглядом. В его глазах можно было утонуть — его ироничный взгляд словно тянул в бездну.
Он сам подошел к Маквейну, щедро угостил его шотландским пивом. Слово за слово разговорились они о жизни. Так всегда бывает: кажущийся поначалу пустяковым и незначительным разговор за кружкой пива с любым случайным собеседником обычно начинается с разговоров о погоде, продолжается разговором о женщинах и заканчивается исповедью той или иной степени искренности. И степень, как замечали многие, чаще всего зависит не от ума собеседников, а от количества выпитого алкоголя.
Так и случилось при этой встрече: сначала долго сетовали на непрекращающиеся нудные дожди. Любит природа плакать над островитянами и заботливо укрывать их туманами. Разговор об английской погоде мог бы быть темой научного исследования или целого романа. В любом случае, джентльмен никогда не ошибется, если, отправляясь из дома в относительно продолжительное путешествие — то есть если ему предстоит пройти чуть более пары улиц — прихватит с собой большой зонтик-трость. И элегантно, и практично. К этим природных капризам все уже привыкли и даже шутили по поводу ветреной осенней небесной плакальщицы.
Затем они не преминули обсудить смазливую певицу в баре. Незнакомец почему-то рассказал об этой певице много того, что Маквейн уже знал. Но ведь Джон ходил в этот бар долгие годы и знал здесь почти все и всех. А незнакомец совсем не местный, хотя знал все до удивления в деталях…
Ноттингем никогда не считался средоточием английских красавиц того времени, но истинный ценитель женской красоты во все времена мог найти скрытые сокровища за неприметной с первого взгляда внешностью. Впрочем, это работает, и не только в английских провинциальных городах: внимательный охотник всегда найдет настоящие сокровища души, скрытые за простой неброской внешностью… И конечно, в конце концов Джон и его случайный собеседник в баре, находящемся на восточной окраине старинного города Ноттингема, начали неспешный разговор о погоде. Как огромный пожар, разгорающийся из небольшой искорки, так и этот диалог ни о чем постепенно перекинулся с жалоб на несносную погоду туманного острова на вечные и необъятные темы жизни и судьбы. Маквейн не скрывал своих тревог и мечтаний, особенно после всего выпитого в тот день.
