Инга Соболева - Я - Монстр

— Каким образом вы хотите это проверить?

— Ну, ведь известно, что Диадемой мог пользоваться только Огнеяр. Или мне изменяет память?

— Вы совершенно правы, Верховный, — с почтением в голосе подтвердил его слова Таарос.

— По словам этого молодого человека, вы как будто смогли в полной мере воссоздать его кровь?

Если бы вампиры могли двигаться, то сейчас по залу прокатился бы гул от выпавших челюстей. Впрочем, его с успехом заменили вытаращенные глаза. Правда, вампиры клана Ярист вместе со своим предводителем смотрели на меня без восторга, я бы даже сказала, как-то совсем нехорошо смотрели.

— Таарос докладывал вам о проекте «МОНСТР»? — Ольмек был обескуражен.

— Конечно, ваш ассистент истинный маг и понимает, что выгоднее служить Верховному магу Ордена, а не одиночке, проводящем несанкционированные и непонятные эксперименты, — с апломбом заявил Верховный.

Ну, еще бы, а если бы он знал, каких усилий и изворотливости нам стоила подготовка ему каждого отчета, он бы гордился Тааросом еще больше.

— И что же вы ему пообещали?

— Я ему гарантировал, — выделил Навислав это слово, — должность своего ассистента и возможность заниматься собственными исследованиями. Ну да не будем отвлекаться от темы. Все кадровые вопросы мы можем решить в Цитадели. Ах да, простите, ваша подопытная виновна в ее разрушении. Что ж, тогда заодно здесь проведем и наказание. Ведь насколько я понимаю, магистр, вы не способны компенсировать нам убытки по потере Цитадели, — ехидно закончил Верховный.

Ха, да кто бы говорил. Прототипов штакри, ныне покойных, Навислав создал предельно тупыми, так как искренне считал, что инициативность вредит исполнительности. В итоге во время одного из опытов его экспериментальные зверюшки в припадке служебного рвения буквально разнесли две лаборатории и попутно повредили виварий. А все убытки магистру, по настоянию покойного главы Ордена, в порядке профилактики таких инцидентов пришлось компенсировать из своего кармана. Но гибель целой Цитадели магистр Ольмек не потянет — тут Верховный прав.

Плохо то, что пока Навислав трепался, он не только успевал отслеживать реакцию Ольмека, но и, что хуже всего, Таароса. Молодой маг прекрасно понимал, что помимо уже использованного заклинания обездвижения в заначке Навислава еще немало других, не менее действенных и смертоносных, активировать которые он может в любой момент. Да и другие маги не останутся в стороне в случае его прямого нападения на Верховного. Поэтому Таарос так медленно и аккуратно плел заклинание «Временного разрыва» — шаг очень рискованный, мы не успели в свое время с ним отработать его на практике. Неизвестно, что еще из этого выйдет. Но маг прав, если магистра и его присных заключить во временной кокон, состоящий одновременно из разнонаправленных потоков настоящего, прошедшего и будущего, то даже в случае, если они применят посмертные заклинания, это не нанесет нам особого вреда, так как между их активацией и конечным этапом будет непреодолимый временной разрыв. От Ольмека в данный момент было мало толку, в собственной лаборатории он действительно гений, но сейчас, увы, практически бесполезен.

Навислав тем временем, продолжая свой спектакль и используя нас в качестве статистов, снял заклинание обездвижения со Всеслава:

— Ты сейчас возьмешь Диадему и наденешь этому существу на голову, — дернул он подбородком мою сторону.

— Вы имеете в виду Мстислава Ярист, — прикинулся недалеким вампир, — с удовольствием. Ведь он столь долго и упорно её добивался, чем вполне заслужил эту честь.

Мстислава Ярист это предложение не порадовало, он невольно отшатнулся от артефакта, который до того с пристальным упорством разглядывал, а затем, рассвирепев, накинулся на парня:

— Ах ты, выродок, сейчас я сам сниму твою глупую голову.

— Прошу вас, Киир Райс, воздержитесь пока от таких опрометчивых действий, если только вы действительно не хотите сами взять артефакт в руки, — остудил его пыл Навислав, — а вы, молодой Киир Райс, сделайте то, что я вам сказал и без шуток, иначе вашему отцу, другу и как я вижу, молодой невесте, будет очень больно.

От такого прямого приказа у Всеслава заходили желваки, он прекрасно понимал, что Навислав не шутит, но смириться без борьбы просто не мог. Верховный магистр, видя его колебания, сделал легкий пасс рукой в сторону Световида. Страшно наблюдать со стороны, как от невыносимой боли у неподвижно-стоящего тела напрягаются все мышцы, пот катится по лицу, а бедняга не может облегчить свою участь ни руганью, ни лишним вздохом. К тому же Верховный магистр явно специально удерживал тело в вертикальном положении, чтобыбыло лучше виднои правитель ни в коем случае не упал в корчах на пол. Вампиры, конечно, умели терпеть физические мучения, зато маги умели их причинять. Навислав же принадлежал к той категории чародеев, которые под видом более тщательного и полного изучения жизни готовы истреблять ее всяческим образом, и свое мастерство живодераоноттачивал годами.

— Отпустите его, я все сделаю, — долго выносить подобное зрелище Всеслав не смог.

— Я отпущу его тогда, когда вы сделаете то, что я вам приказал. А до тех пор он будет испытывать боль, и поверьте, немалую.

Всеслав подошел к Диадеме Огнеяра, кинул сочувствующий взгляд на отца, а затем, решившись, взял артефакт в руки, стараясь при этом не морщится.

Я уже говорила, что при помощи Диадемы вампиры проверяют чистоту крови. Однако как они не старались сохранить эту самую пресловутую чистоту, все же каждая новая мать-не-вампир хоть капельку, но растворяла ее. Поэтому неудивительно, что почти сразу Всеслав серьезно обжег руки, и чем дольше Диадема будет находиться у него, тем сильнее будутего ожоги. Однако, несмотря на боль, которую испытывал он сам и его отец, парень не торопился надевать артефакт мне на голову, а продолжал держать его навесу. В итоге запах гари становился уже ощутимым. Удивляло и другое: чем ближе он подносил ко мне артефакт, тем свободнее становилось мое тело. Видимо, Диадема каким-то образом гасила действие обездвиживающего заклинания, что меняхоть немного, но обнадеживало.

— Ну же, я не собираюсь торчать в вашем гнезде долго! — потерял терпение Верховный.

Воспользовавшись тем, что он переключил внимание на Всеслава, я решила дать знак Тааросу. Магистр Ольмек, хоть и искренне переживал за меня, но как всякий Создатель, он в своем Творении не сомневался. А потому лишь ободряюще мне улыбнулся и кивнул. Да-уж, сильно подбодрил, что и говорить. Но тянуть долее нет смысла, Таарос доплел заклинание, но Навислав опять стоял к нему вполоборота, так что незаметно он его применить не мог. Эх, была не была. Придется положиться на то, что ощущения меня не обманывают. Я неожиданно для Навислава и остальных вскинула руки, дернув Всеслава за запястья и заставив его таким образом надеть мне на голову злополучный артефакт.

После чего на меня обрушилась абсолютная темнота: я, казалось, полностью оглохла и ослепла. Однако это была не знакомая мне с момента моей прошлой смерти тьма, отнюдь. В тот раз там соседствовали яркий, но не режущий глаза свет и мягкая, уютная тьма: они не противоречили друг другу, а как бы взаимодополняли. Теперь же это было просто отсутствие каких-либо привычных ощущений реальности, правда, до поры до времени: потом в моей голове одновременно зажгли тысячи тысяч ярких светильников, заполняя мозг незнакомыми образами, звуками, чужими лицами, непонятными событиями, мешая в одну кучу воспоминания о прошлом и предвидения о будущем. От такой нагрузки мой мозг, казалось, забурлил и вскипел, как пар в закрытой плотной крышкой кастрюле. Затем в какой-то момент в сознание пробились знакомые голоса:

— Спокойнее, молодые люди, спокойнее. Дайте мне провести осмотр как следует, сейчас я только могу с определенной уверенностью утверждать, что внешних повреждений нет, — это явно Ольмек.

— Магистр, а вы можете более точно сказать, что с ней, — этот нервный голос я опознала, как принадлежащий Тааросу.

— Жива, по крайней мере, уже хорошо, другие давно бы умерли, — Всеслав, видимо, был настроен оптимистически.

— Ваше мнение меня не интересует, — о, Таарос уже всерьез закипает, — я хочу знать, как снять эту дрянь с нее.

— Боюсь, что пока никак. Мы ведь не знаем точно, что происходит. Судя по всему, артефакт каким-то образом внедряется в ткань ее мозга. А камни в центре лба служат, вероятно, своеобразным индикатором.

— Магистр, не могли бы вы отложить вашу лекцию на потом и просто помочь ей?

— Физически она в полном порядке, об остальном нельзя судить с полной определенностью.

— И что теперь делать? — воскликнули ребята на два голоса — надо же, знакомы всего ничего, а уже такую синхронность развили.