Татьяна Андрианова - Как вывести ведьмаков
– Может, и выгнать, – не стала возражать Светлолика.
Ей-то как раз от присутствия в лесу посторонних было ни тепло ни холодно.
Вяз Дубрович призадумался. Насчет ведьмаков девица была права. Там, где появилось трое, вполне могут нарисоваться другие, в еще большем количестве. Выставить их из леса – и все дела. Но проще сказать, чем сделать. Во-первых, леший славно выгулял тройку в чаще и на этом успокоился. Пусть скажут спасибо, что в трясину не завел или еще куда-нибудь, где мертвый лес стоит, такой древний, что кажется каменным, да нежить плодится. Нехорошие это места, злые. Сам Вяз и тот предпочитал стороной обходить. Да и что делать лешему там, где сухие стволы давно погибших лесных великанов с жутким скрипом качаются на ветру, а ветви поваленных деревьев переплетаются с теми, что еще возвышаются над землей? Они погибли еще до его рождения и, казалось, застыли во времени: ни птица гнезда не совьет, ни трава не растет. Только вездесущий мох процветает, и тот странный какой-то, зловещий, что ли.
В общем, леший понятия не имел, где искать ведьмаков. Одного, конечно, Светлолика видела. А остальных куда лесные духи занесли? Может, к шишигам, мухоморницам али к русалкам в полон угодили. А эта братия, коль до мужчин доберется, ни за что назад не выпустит. Уж такая это порода, до мужиков зело охочая.
Во-вторых, даже если удастся обнаружить всех ведьмаков живыми и в относительном здравии, то как их из лесу выводить прикажете? За лешим точно не пойдут. Они уже всю ночь с ним в поход играли, вдругорядь поостерегутся. Ведьме с их стороны тоже доверия нет. Если только колдунов как-нибудь исхитриться подрядить, да и вышибить всю толпу вон, так сказать, оптом. Было о чем призадуматься за чашкой-другой чая.
– Сделаю все, что могу, – наконец изрек он. – Но ничего заранее не обещаю. Кто знает, куда этих пришлых нелегкая занесла за то время, пока я за ними не следил. В конце концов, разве я нянька ведьмакам?
«Нет. Ты нянчишься исключительно с ведьмой», – горько усмехнулась кикимора про себя, пользуясь тем, что в этот момент стояла спиной к присутствующим и выражение ее остренького, как мордочка лисички, лица никто не видел. Когда же она обернулась, то постаралась состроить самую жизнерадостную мину.
– Ты просто обязана взять с собой мои блинчики. Сегодня они особенно удались, – защебетала кикимора с радушным видом.
Светлолика улыбнулась. О кулинарных талантах хозяйки лешего она прекрасно знала, поэтому не стала возражать, когда в корзинку перекочевала хорошо упакованная снедь. Пусть дома теперь суетится хозяйственный домовой, готовый поставить на стол несколько видов блюд в любое время суток, стоит лишь пожелать, но старые привычки так просто не меняются.
Вяз Дубрович поворчал немного на медлительность женщин, которым дай только волю – полдня будут суетиться зря да рецепты всякие обсуждать. Но делал он это, скорее, просто для проформы, чем всерьез рассчитывая подхлестнуть ретивость дам. Впрочем, Лика сама не была настроена испытывать гостеприимство лешего слишком долго. Ей нужно бежать к хворому жрецу, как можно скорее приготовить лекарство. То, что леший обещал сделать все возможное для выдворения ведьмаков за границы леса, вполне ее устраивало. Вяз не имел дурной привычки бросать слова на ветер, справедливо полагая: коль в собственных словах не уверен, лучше лишний раз промолчать, чем потом неловко краснеть из-за сказанного. Всем известно – словно не воробей.
Но вот, наконец, гостинцы собраны, вежливые слова сказаны, даже грибы, необходимые для лекарства, нежно упакованы разве что не поштучно и уложены в корзину со всеми предосторожностями. Кикимора лично сбегала на заветную поляну, где дивные грибы произрастали круглый год, и нарвала нужное количество. Лишь бы ведьма не слишком долго оставалась наедине с благоверным.
Глава 3
Светлолика покинула жилище лешего в приподнятом настроении, с корзиной, наполненной гостинцами и драгоценным лекарством до самого края так, что чуть на землю не сыпалось, а ручка грозила в любой момент оборваться. Догадливый Лютый, терпеливо ожидавший ведьму у порога (от нее только отойди на шаг, сразу в неприятности вляпается, да не одной ногой, а двумя и со всего маху), услужливо подставил серую спину, чтобы и ношу облегчить, и не растерять по дороге чего-нибудь ненароком. Лика улыбнулась зверю, похвалила, ласково потрепала за рваное ухо, водрузила корзину на мохнатую спину. Оставалось только поддерживать слегка, чтобы добро не упало да набок не съехало.
Самая короткая дорога к дому пролегала мимо поляны с дубом, под которым расположился ведьмак. Впрочем, если ведьмак не полный идиот, давно уже оставил поляну и лес за спиной. А если нет? Если он действительно уперся, как баран, в свою идею найти друзей и лошадей? Тогда мимо идти явно не стоило. Мало ли что пришлый мужик за это время надумать успел. Ведьмаков разве поймешь? Кто знает, чему их в ведьмачьих учебных заведениях учат. А Лютый – натура чувствительная, сильно нервничает, когда посторонние хозяйку руками хватать изволят. Может не удержаться и отгрызть этому самому постороннему что-нибудь из активно хватательного.
Девушка тяжело вздохнула. Придется сделать крюк, и немалый.
– Дожила. В родном лесу шагу ни ступить, чтобы не наткнуться на какого-нибудь пришлого, – посетовала она, и вервольфицы поддержали свою хозяйку, усевшись на землю и вывалив розовые языки из зубастых пастей. – И это – Безымянный лес. Страшно подумать, сколько народу шляется по обычному. Интересно, а где в таком лесу зверье живет, если от людей не протолкнуться? – полюбопытствовала она.
Но ответа не дождалась. Оборотни только слушать хорошо умели, а разговаривать не могли. Слишком давно утратили человеческий облик, чтобы помнить, как это делается. Поэтому ведьма в очередной раз вздохнула и отправилась в путь, справедливо рассудив, что до дома все равно идти надо, а приготовление лекарства для жреца времени потребует. Крюк сделать можно, но ноги при этом стоит переставлять быстрее.
Леший принял слова Светлолики насчет ведьмаков близко к сердцу, поэтому покинул свой дом сразу после ухода ведьмы, почти не прикоснувшись к обильному завтраку, чем расстроил кикимору до крайности.
– Готовишь-готовишь целый день, стараешься, а твои старания может оценить только ведьма, которую к тому же никто не звал! – возмущенно воскликнула она, когда Вяз шагнул за порог. – Зря только в блины ей не плюнула!
Впрочем, кикимора тоже дома сильно засиживаться не стала. Что толку у окошка устраиваться? Сколько ни таращи усердно глаза, ничего, кроме пустившейся в рост зелени, не углядишь. Ну, может, еще белка какая проскачет мимо или ежик пробежит по своим ежиным делам. Интересного мало – любоваться на однообразный пейзаж, когда в лесу, словно волчица в зимнюю пору волчьей любви, рыщет молодая одинокая ведьма и чужих мужиков заданиями озадачивает. Да и Вяз хорош. Стоило Светлолике лишь слово молвить, так сразу молодым лосем помчался исполнять, на года свои преклонные наплевав. Небось, если бы она, кикимора, вздумала просить лешего о чем-то подобном, так Вяз хмыкнул бы в зеленые усы, почесал в затылке да и выполнил бы аккурат после дождичка в четверг или вообще сослался на усталость, помноженную на чрезмерную занятость. Мол, не видишь, женщина, о великом думу думаю, о большом заботу имею, а ты все мелочами своими голову норовишь забить.
Кикимора повздыхала немного, покручинилась, но совсем впадать в уныние не стала. Хорошо помнила сказку о двух лягушках, угодивших в молоко. Пока одна тихо сложила лапки, предпочтя быструю смерть беспомощному барахтанью, другая отчаянно дергалась, взбила из молока кусочек масла, оттолкнулась от него и выпрыгнула наружу. Эту сказку часто рассказывала маленькой кикиморе ее матушка, терпеливо поясняя дочери, что в любой, даже, казалось бы, безвыходной ситуации не стоит трусливо впадать в отчаяние, а, наоборот, следует бороться до конца. Судьба любит смелых и тому, кто решителен и по пустякам не унывает, покровительство оказывает.
Памятуя завет матушки, кикимора мысленно поблагодарила мудрую родительницу, что не только на свет произвела, но и учить чадо уму-разуму не забывала. Затем быстренько убрала со стола, крошки со скатерти вытряхнула за порог. Привыкшие к подобному ритуалу птицы веселой галдящей стайкой налетели с ближайших деревьев, принялись клевать, шумно ссорясь из-за особо лакомых кусочков. Вопреки обыкновению, кикимора не стала пытаться призвать рвущихся затеять драку птичек к порядку. Пусть сами разбираются. У нее есть дела и поважнее.
Кикимора прилежно и тщательно вычесала зеленую траву, служившую ковром в жилище лешего, специальными деревянными граблями, сделанными нарочно для того, чтобы не помять нежные ростки, а лишь убрать запутавшийся в них мусор и высохшие, отмершие стебли. Полила ковер теплой водой. А когда домашние дела были сделаны, накинула на плечи зеленый теплый платок из пушистого мха и отправилась в лес. Была у кикиморы одна замечательная мысль о том, как ведьму пристроить, от чужих мужей отвадив, но при этом не обозлить девицу. Всем известно: злить ведьму – дурная примета.
