Татьяна Андрианова - Как вывести ведьмаков
– Прости, Светлолика. Не ждал я тебя, – извинился Вяз Дубрович, пытаясь скрыть собственное смущение за кашлем. – А ждал бы, подготовился получше. Хозяйка моя пирогов с грибами напекла бы. Мухоморы у нее особенно удаются. И солит, и жарит отменно, а уж в начинке такие получаются, что пальчики оближешь, если руки перед едой мыла, конечно.
Кикимора польщенно потупилась. Видно, ласковое слово не только кошкам приятно, но и сердце кикиморы смягчить сумеет. Справедливости ради нужно отметить, что мухоморы у хозяйки действительно получались отменные в любом виде. Знала она особый вид, казалось бы, ядовитых грибов и рецепт семейный берегла. Ни того ни другого постороннему уху не доверяла. Сама Светлолика тоже умела мухоморы готовить, причем делала это на порядок лучше, но не сообщать же лешему об этом своей кикиморе. Оставалось только уповать на то, что ведьма поймет высказывание хозяина дома верно и не станет сама своими талантами хвастать.
– Садись за стол с нами, трапезничать будем, – щедро махнул рукой леший, да так, что от широты его жеста чуть посуда на пол не посыпалась. – Отведай, что Всевышний послал. Заодно расскажешь, с чем пожаловать изволила.
Светлолика замялась. С одной стороны, отказывать, когда хозяева любезно предлагают преломить с ними хлеб, невежливо, с другой – дома ждет расхворавшийся не на шутку жрец и время дорого.
Расторопная кикимора быстро поставила на стол еще один прибор, заботливо пододвинула стул, когда Лика наконец решилась сесть.
– Простите, Вяз Дубрович, но я начну сразу с дела, – вздохнула ведьма. – Мне грибы и правда нужны, но из тех, что вы особо выращиваете и не каждому рвать позволяете.
– Зачем же они тебе понадобились? – удивленно осведомился леший и, помня о долге хозяина перед дорогой гостьей, пододвинул к ней блюдо с блинами, начиненными вареньем из лесной ягоды. – Уж не захворала ли, часом? Так чего в таком разе сама явилась? Могла бы кота или домового за снадобьем отрядить, а сама дома в тепле отлежалась бы.
Конечно, Вяз Дубрович отлично знал, что лесная отшельница лечит жителей нескольких окрестных сел, но он так же отчетливо помнил, что сам закрывал лес от посторонних. Его волшбу не так-то просто переплюнуть. Это вам не кабан икнул. Значит, чужаков в лесу быть не должно, кроме тройки ведьмаков, которых леший откровенно прошляпил, к вящей своей досаде. Ну и еще прислужница жреца Марыська просочилась, но то девка бойкая, в лесу не раз бывавшая – выбралась уже небось давно и дома отсыпается. В свое оправдание Вяз мог сказать, что ведьмаки и некоторые женщины – такие неуемные существа, которые без мыла везде пролезут да нос свой любопытный сунут, если зададутся такой целью. А ведьмаки так вообще создания мерзкие, противные природе и Всевышнему. Не станет же ведьма заботиться о здоровье подобных тварей?
– Нет, – покачала головой Лика. – Это Гонорий заболел.
– Жрец? – на всякий случай уточнил Вяз Дубрович, будто окрест Безымянного леса проживал не один носитель подобного имени.
– Жрец, – согласилась Светлолика.
Жреца Вяз Дубровича уважал и против него не имел ничего плохого, хотя долго к служителю Всевышнего присматривался. Гонорий обладал нравом скромным, вел себя к лесу уважительно, зверье не обижал, если зверье не обижало его самого, да и в том случае предпочитал спокойно отсидеться на дереве, если это было возможно, брал ягоды и грибы без жадности, только необходимое, да и к ведьме хорошо относился. Анафеме, как строгий жрец Гнилушек, ее не предавал и ничего не имел против того, что сельчане бегали к Лике за помощью для себя или скота, звали огороды да поля заговаривать на хороший урожай, ну и от вездесущего хрена, конечно. Куда без этого? По всему выходило, что Гонорий – человек, в Хренодерках нужный. Коли помрет ненароком, так, не ровен час, другого пришлют. А будет ли другой служитель Всевышнего столь же терпимым – неизвестно.
– Ну-у-у, для жреца не жалко, – кивнул леший. – Наберем сколько надо, можешь быть спокойна.
Светлолика в положительном ответе и не сомневалась, иначе не стала бы зря ноги бить, когда время дорого. Чем бесполезные прогулки по лесу совершать, предпочла бы поискать решение в записях, оставленных матерью. Глядишь, что-то стоящее, к больному Гонорию применимое, обнаружится. А нет, так хоть совесть чистой останется – до последнего искала, надежды не теряла.
– Я вот еще о чем спросить хотела, Вяз Дубрович… – осторожно начала она не совсем приятный разговор.
Леший удивленно вздернул вверх зеленую кустистую бровь:
– Что? Еще захворал кто-то?
– В некотором роде, – неопределенно ответила Светлолика, так как абсолютно здоровым ведьмака не считала, а его коллег вообще в глаза не видела. – Вяз Дубрович, если мне не изменяет память, вы собирались лес от чужаков закрыть, а вместо этого ведьмаков в Безымянный не только допустили, но и самолично прогулку им устроили, ознакомительного свойства, не иначе. Да такую активную, что пара из них неизвестно куда задевалась, а один в полном изнеможении дуб старый на поляне подпирает и на прохожих девиц кидается. Нервное это у него, наверное.
Леший смущенно закашлялся. Кикимора чуть тарелку не выронила. Мало того что человеческая пигалица явилась в гости незваной, так еще наглость имеет хозяина леса критиковать. Если бы Вяз Дубрович был подогадливее и отлучился бы из-за стола куда-нибудь на минуточку под благовидным предлогом, например, грибочков требуемых нарвать… Уж она бы взяла скалку в руки да пояснила наглой выскочке, как чужих мужиков поучать. Сначала своего пускай заведет да его учит жизни, которой сама, к слову, еще толком и понюхать не успела, по малолетству своему. Уж кикимора не посмотрела б, что наглая девчонка ведьмою числится, всю спесь мигом повыбила бы, научила б уму-разуму. А то все вокруг с ней только носятся, как с писаной торбой. Было бы из-за чего. Только и достоинств в своенравной девице – волос блондинистый да личико смазливое.
Но Вяз из дома не только не вышел, даже на стуле не приподнялся, чем расстроил кикимору. Объяснение с ведьмой откладывалось до лучших времен, вероятно.
– Так ведь ведьмаки, – скрипуче пожал плечами леший. – Чай не за цветами в лес пожаловали, да и для ягод с грибами еще не сезон. Они же охотиться приехали. Вот и пущай себе охотятся… на здоровье. Нам-то что за дело?
Светлолика вздохнула. Действительно, что ей за дело до пришлых ведьмаков? Слышала ведь – те, по чью душу явился хоть один из подобной братии, редко имели шанс продолжить долгую и счастливую жизнь. Впрочем, и сами ведьмаки чаще всего до солидных лет не доживали. Издержки профессии. Недаром говорят: если долго заглядывать в бездну, рано или поздно бездна посмотрит на тебя в ответ.
Может быть, ведьмаки заслужили подобное к себе отношение, только где-то в глубине души Лика ощущала некую неправильность происходящего.
– Ведьмаков нужно вывести, – тихо сказала она.
Очень тихо, но ее слова прозвучали весомо.
– С чего это? – недоверчиво фыркнул леший. – Милосердие чуждо таким, как они. Они убивают без жалости всех, кого считают монстрами, не замечая, что и сами мало чем отличаются от монстров, за которыми охотятся. Будь их воля, они весь Безымянный под корень бы извели. Слава Всевышнему, это не в их силах. Слишком велик лес.
– Согласна. Троим совершить такое не по плечу. Но сколько их собратьев явится в Хренодерки, коли эти не вернутся? – вопросила Светлолика, заставив лешего поперхнуться от неожиданности.
О такой напасти он и не задумывался. А ведь если пораскинуть мозгами немного, становилось понятно, что тройка ведьмаков явилась в лес не сама по себе, ради красот местных да нечисти. И тот, кто их послал, наверняка найдет еще таких же, желающих подзаработать, и снарядит их в поход. Так что ж теперь, убивать всех, кто изволит заявиться в лес?
– Хорошо. Я подумаю, – скрепя сердце, согласился он и кикимора все-таки разбила блюдце от неожиданности.
– На счастье, – миролюбиво прокомментировала бой посуды ведьма.
«Руки не из того места, – мрачно констатировал Вяз про себя. – Вот же криворукая баба попалась! Никакой посуды на нее не напасешься, а плошки да блюдца в лесу не растут. За ними к людям обращаться надобно».
«Убила бы», – подумала кикимора, злобно сгребая осколки.
– Может, тогда и колдунов выгнать заодно? – ни к кому особо не обращаясь, размышлял леший вслух.
И чем больше обдумывал Вяз эту идею, тем больше она ему нравилась. Раньше в Безымянный лес колдунов было не заманить никакой, даже самой вкусной коврижкой, а тут на тебе – понаехали, не протолкнуться. Костры жгут почем зря. Того и гляди загорится лес, с легкой руки гостей незваных. Вампира они, видите ли, изловить решили, а силков на него что-то не видно, и ловушек тоже не ладят. Другие, кто посмекалистее, давно откопали бы где-нибудь клыки, что смогут сойти за вампирские (желательно не только на ощупь в темноте под одеялом), и вернулись бы, победоносно выпячивая грудь и трубя на весь свет о своем подвиге. Говорят, за вампирские клыки и упыриные сойдут. Если не тащить с собой весь экземпляр живьем, особой разницы нет. Но какое там! Колдуны нагло наплевали на собственный комфорт, трехразовое полноценное питание и прочие удобства цивилизации, променяв их на прописку в лесу, где нежить можно встретить если не под каждым кустом, то уж под одним из десяти – точно. Мало того. Сначала колдун был один. Затем появился полуэльф. А там и нескладный ученик мага нарисовался. Потом местный парнишка Сарат приволок еще одного, только полудохлого, но все же мага, и ловко пристроил к ведьме на лечение. Видимо, колдуны как тараканы – впустишь одного, другие набегут следом, и не выведешь их, пакостников. Еще и ведьмаки подтянулись. До кучи.
