Наталья Крылова - Как бывает

КАК БЫВАЕТ

Книга первая

– ПРОЛОГ –

Роман, как водится в стихах,

Я представляю вам о жизни,

О любви, мольбах, о прочих

Прелестях, как было, во всех

Веках и временах, всегда,

О разных людях и нелюдях.

Историю различных судеб

Как не бывает, и как бывает.

– А было ли на самом деле?

Спросите, отвечу вам – Кто знает.

– СВЯТОЙ ОТЕЦ –

В губернии одной, в какой, не помню,

В церквушке местной, скончался старый поп.

И молодой наместник в час прискорбный,

На место прибыл в срок.

А горожане всё не примут в толк:

Отец их новый – юн, хорош собой,

Ему бы девушек гонять толпой.

А он, в раздумьях святых.

В речах с молитвою, смиренный,

С покорной главой склоненной.

К посту, к молитве призвал их.

Не примечая, по невинности своей,

Что девушки, как пчелы к меду,

К мессе, спешат толпой.

На исповедь таких очередей

Не видывал весь свет, ей богу.

И юному отцу, девицы признавались,

Мол, не выданные замуж, а влюблялись.

А он им, агнец божий, все одно:

Причастие…, молитвы…, пост.

Водицу ключевую пьем, а не вино.

И чистым будет тело, крепким дух.

Так говорил Отец младой, им вслух.

А про себя молитву пел за всех:

'О, Господь наш, детей своих прими.

Прости их грех, покаялись дети твои.'

Он сердцем чистый, легко молясь,

С креста не сводит невинных глаз.

– НЕ ГОВОРИТЕ С НЕЗНАКОМЦЕМ… –

Не говорите с незнакомцами в лесу.

Прошу! Я призываю вас, молчите!

Слова их могут быть пророчеством

Нечаянным, иль чаянным проклятьем.

Не говорите с незнакомцами вообще.

И может избежите наговора.

Силу духа оставите быть может при себе.

К чему пустые эти разговоры?

Весной, в губернии, в какой не помню,

На окраине другой, болезням и судьбе

Покорный, отец богатого семейства слег.

Пред смертью, зовет семья святого отче.

С молитвами, с причастием, в покаяние,

Отходит в мир иной, старый купец.

И с легкими за спиной крылами,

Вознесся к небесам он наконец.

И отче наш пустился в путь.

А время было уж не ранним,

Первая звезда успела уж блеснуть.

Вдруг, перед ним туман густой,

Дорогу скрыл. Ему бы повернуть

В обратный путь, а он вперед.

Почувствовав внезапную усталость,

Прилег, под старым деревом,

На мягкий мох вздремнуть.

Несомненно зря! Конечно зря!

Незнакомец, насмешливо:

– Что…, сморила с ног вечерняя заря? -

В тишине, насмешка, как выстрел прогремев.

И юный друг наш вздрогнул, обомлев.

Видит, перед ним старик. Старик лишь телом!

С глазами полными огня и блеском озорным.

Незнакомец, также насмешливо:

– Да, вид такой, как будто ты из рая.

Насмешник легкий разговор завел играя.

Придя в обычный мир свой, и покой,

Спокойно отвечал наш молодой герой:

– Добро, что нужно вам?

Незнакомец:

– Хочу спросить.

Отец:

– Спросите.

Незнакомец:

– Зачем ты молодой и в рясе?

Отец:

– Избрал сей путь Господь, забрав отца и мать,

Младенцем рос у алтаря, тогда познал покой.

Верой, любовью к Господу я начал прикипать.

Незнакомец, насмешливо, и как бы искушая:

– А что святой Отец, неужто выстоишь пред страстью?

Отец:

– Да. Что такое страсть? Покорный я, пред божьей властью.

Незнакомец, лукаво:

– Но, раз есть Бог, и нечисть есть?

Отец, с негодованием:

– К чему сей разговор? Мне ни к чему такая ересь!

Незнакомец, миролюбиво:

– Но полно, не сердись, я лишь хотел проверить,

На сколько, верой ты силен.

Отец, растерянно:

– Проверить?

Незнакомец, лукаво:

– Да, проверить. Ведь молод ты, незнающий порока,

Обед принял, под рясой скрываешь естество.

А между тем красавиц много, желающих его.

Неужто женских прелестей, любви, не хочется тебе?

Отец, смиренно:

– Любви? Да есть любовь от Бога к ближнему, вера есть,

И сострадание к пороку. В иной любви не вижу проку!

Божью любовь познав, познаешь все и примешь как от бога…

Незнакомец, насмешливо и надменно:

– Ха… ха… ха…Глупец! Ты молод и красив… глуп к тому же!

Не знаешь ты себя и свой удел, ты к Богу верою зардел…

Так знай, при первом искушении ты потеряешь, то,

Что так красиво тут напел!

И с этими словами растворился в глуши лесной

Злой дух иль черт, что так над молодым отцом глумился,

И в убеждениях его, поколебать смутой черной, умудрился.

Стоял отец опустошенный, застигнутый врасплох.

Нечаянным свиданием, покоя и ума лишенный,

Известного лесного бунтаря, хозяина сомнений многих.

И спохватившись, крестом святым окинул он себя.

В обратный путь, уже потерянный, молитвы позабыв.

Он этой встречей был обеспокоен, давило грудь.

Как будто ждал, еще чего-нибудь…

Но вот проходит день, за ним другой,

И снова будто бы настал в душе его покой…

– ЯВЛЕНИЕ –

Весенняя пора в самом разгаре.

И тают белые снега, в огненном пожаре.

Игривый ветер поднимает лужи.

Душа кипит, на смену ледниковой стуже.

Окончен пост, и веселятся девы

В хороводах, своей красою головы кружат,

Юных кавалеров, глупости летят, не новые,

Искушения, грехов капканы коварные,

От самого лукавого – давно готовые.

Шло время, святой Отец – почет и уважения

От горожан стал получать, за кроткий нрав,

За отпущение грехов, за все, что мог

Посланник божий, покаявшимся дать.

Уж пост прошел, а он, по прежнему, в посту,

И на коленях, пред иконами святыми,

В молитвах, прощение, за маловерие

У Господа просил усилить крепость сил…

Вдруг шум…, и крик толпы, донесшийся снаружи,

прервал общения святых,

Молитвы тишину нарушив, Отец наш встал,

И поспешил церкви дверь открыть, чтоб

С ветром свежим, в объятья девушку пустить.

Отпрянула толпа от церкви, не смея, в гневе,

Переступить дверей святые петли…

– Святой отец, отдай нам эту ведьму,

сожжём святым огнем её,

избавим от греховной жизни.

– Кричали мужики, и бабы выли,

А маловерные камнями девушку забили.

Несло костром…

Не глядя, Отче заслонил, несчастное создание,

в церковь ввел.

– Всем до свидания, – и дверь закрыл.

И тут увидел: девица затряслась, в обморок

Упав, как перышко повисла на его руках.

Подхватив, почти что, невесомый стан,

Отец отнес ее в дом свой, и уложил там.

Молитвами и травами лечил, и разными

Бульонами поил…

Толпа, еще немного погудев, не получив ни

Зрелища, ни крови, домой вся разошлась,

Не вспоминая о девице боле.

– КАК БЫВАЕТ –

Леча от ран несчастное создание,

Пред ним не девушка, почти дитя,

Он воспылал к ней, человеческим желанием,

Как только та, открыть смогла глаза…

То омут, колдовских озер, не просто зелень,

То леса красота, бескрайность неба.

Волосы – пахучие водой, струящиеся

Водопады, и обещающая сладость

Медовые уста. Пред ним стоит, дочь леса

Дикого и утренней Зари, воплощение

Первобытной красоты, сложила руки у груди…

Она:

– Отче, отпусти грехи… – а голосок,

журчание воды, как легкий ветерок,

солнца первые лучи, как из под снега

нежный маленький цветок – на сквозь,

Пронзила сердце, оба глаза.

Застигнутый врасплох, нежностью живой,

столь откровенной… Горит душа,

Страстью юности младой опаленный,

Он обезумел…

Обычно тихий и простой, он нес исправно

обед свой, но ныне вместо разума

лишь мысль одна: "Она…Она…Она…"

В начале было состраданье, затем

зов рыцаря, живущего в мужчине каждом

С детства, братская любовь, потом любовь

Отца, и наконец, духовная любовь,

Сменилась зовом плотским.

Ему хотелось нежности, не только слов…,

И над духовным,

Вверх взяло, природное мужское естество.

От прежней святости и безмятежности его,

Нет ничего.

За плечи хрупкие держа, в очах ее

Не видно дна, тонул…

Обвит ее руками, и

Поцелуями его всего покрыла нежными.

Забыв обеты прежние, он страсти предался.

– ХОТЕЛОСЬ БЫ СВЯТОЮ БЫТЬ… –

Хотелось бы святою быть, и видеть святость,

И в юной девушке, и в молодом парнишке,

Но мир не мною создан был, решать не мне,

Падение святых всегда заметней,

Нежели грехи иных.

Вот новый день, и светел, и прекрасен,

Златая светит пыль, в солнечных лучах.

И золотое, утреннее солнце, отразилось,

В приоткрывшихся от сна, пустых очах.

И тело ватное, словно вынута душа.

От страсти пробудившись, как от дурного

Сна, чуть не сошел с ума – на подушке, рядом

Прекрасная и нежная, все еще она.

Как воин после битвы, находит

Обезглавленным себя,

Корабль после шторма – на тысячи кусков разбит…

Нарушены обеты! Сменила покой в душе – война.

Он обнаружил руины – самого себя,

Духовно был убит.

Отчаянье и страх – удел святых,

Нарушивших завет духовный.

Прошлое нельзя вернуть,