Падение сурка - Владимир Алексеевич Абрамов
В конце сентября две тысячи шестнадцатого года они, наконец, переехали в свой собственный дом, в котором завершился ремонт.
Не успели они разгрузить вещи, как возле их дома припарковался патрульный Пежо, салон которого покинули два жандарма и направились в их сторону.
Оба были одеты в тёмно-синюю форму с красным поясом, а на бедре у каждого в кобуре покоился пистолет.
Один из них был плотного телосложения с каштановой шевелюрой. Он остался возле патрульного автомобиля.
Второй — высокий и крепкий мужчина с чёрными волосами и карими глазами. С серьезным выражением лица, по которому можно было понять, что он сосредоточен на своей работе, он подошёл к Кацу.
— Месье, — покосился он на Флору, которая встала рядом с супругом, — к нам поступили сведения, что тут находятся подозрительный мужчина. Кем вам приходится эта девочка?
— Девочка?! — возмущённо зыркнула на него полугоблинша. — Сам ты мальчик! Чего тебе нужно от моего мужа?
— Э-э… — опешил жандарм. — Простите, — он более пристально осмотрел её. — Мадам, сколько вам лет?
— Сто… — она резко оборвала себя. — Двадцать пять. Зачем вам эта информация?
— Простите, но я хотел бы взглянуть на ваши документы.
— Фло, — придавил её взглядом Жан-Поль, — помолчи. Лучше принеси жандарму свой паспорт. Месье, вот моё водительское удостоверение. Если нужно, то и паспорт найдём. Мы с супругой переезжаем в наш новый дом, поэтому найти мой паспорт будет нелёгкой задачкой — он в какой-то из коробок, а в какой — одному богу известно. Фло же всё время его носит с собой, потому что у неё постоянно возникают недоразумения с разными личностями, которые принимают её за подростка.
Флора достала свой паспорт из бардачка автомобиля и вернулась с ним к жандарму. Тот внимательно изучил документы обоих новых жителей деревни, после чего вернул их владельцам.
— Простите мадам, месье, вышло недоразумение. Соседи подумали, что педофил привёз к себе девочку.
— Хорошие у нас соседи, — покосился Жан-Поль в сторону дома на противоположной стороне дороги, в котором тут же зашевелилась штора. Оттуда явно кто-то за ними подглядывал, но заметив направленное на себя внимание, отпрянул от окна.
— Очень хорошие, — хищно оскалилась Флора, посмотрев в ту же сторону.
— Простите, месье, — продолжил Жандарм, — чем вы занимаетесь?
— Я писатель. Моя супруга домохозяйка.
— Извините за беспокойство — это наша работа — реагировать на сообщения граждан. Удачного дня.
— И вам того же, господа жандармы.
Стражи порядка уехали, а семья Кац продолжила разгружать вещи из багажника Дачи.
— Сволочи! — продолжала полыхать гневом Флора. — Почему если девушка низкого роста, то в мужчине сразу подозревают извращенца? Эти уроды, которые наши новые соседи, могли бы сначала к нам подойти, пообщаться, узнать что к чему. Но они сразу вызвали стражу!
— Это Франция, детка. Тут всегда так.
— В городе такого не было.
— В городе мы всё объяснили хозяйке квартиры. Она о нас всё рассказала соседям. Сомневаюсь, что в квартале был хоть кто-то, кому бы не было известно, что ты «карлица».
— Сплетни, — покивал она. — Обычное дело. Но эти… — с прищуром она посмотрела на дом напротив.
— Нам с ними детей не крестить, так что забей. Скажи спасибо, что нас разделяет дорога. Если бы столь беспокойные соседи жили с нами через забор — это стало бы большей проблемой.
— Прокляну!
— Как скажешь, — пожал он плечами.
— Жан, ты даже не будешь меня отговаривать?
— Нет. Зачем? Был бы я магом, сам бы проклял таких соседей. Ты главное — гниение плоти или что-то столь же явное на них не насылай.
— Даже не думала. Нам же тут жить, — хищная ухмылка выползла на её лицо. — Проблемы со стражами нам не нужны.
Про проклятья и боевую магию Жан-Поль мало что знал. И то, и другое изучают маги на факультете боевой магии. Среди его круга общения таковых не имелось. Зато были среди них целитель и маг теоретик.
Берриар немного пролил свет на магию проклятий. К ним относится всё, что причиняет вред живому существу, то есть, в том числе и вся боевая магия в целом. Но не только.
Взять тех же целителей. Не зря говорят, что лекарство может превратиться в яд. Так же и целитель вместо лечения может причинить вред здоровью. Ломать всегда было проще, чем строить. Если для лечения целителю нужен плотный контакт с пациентом, то для причинения вреда здоровью близость к жертве необязательна. Именно поэтому целителей опасаются даже больше, чем боевых магов.
Все боевые маги находятся на службе у государства. У них строгий свод правил и над ними установлен серьёзный контроль. Если боевик начнёт убивать и калечить граждан, его ждёт наказание. Если же целитель кого-то не смертельно проклянет — ему за это ничего не будет.
Флора свои навыки проклятий отточила ещё в академии. Там нашлись альтернативно одарённые товарищи, которые посчитали, что могут безнаказанно издеваться над полугоблиншей. Только они не учли, что обычная полугоблинша и студентка магической академии, ещё и на факультете целителей — две большие разницы.
Флора сильная волшебница. Иная не смогла бы самостоятельно научиться себя лечить. Так что она овладела дистанционным наложением проклятий раньше, чем лечением.
В тот же день излишне активных соседей ожидало расстройство пищеварительной системы. Первый день они бегали в туалет наперегонки. На второй день их забрала скорая помощь. Но не из-за того, что всё было настолько серьёзно. Целительница сделала им лёгкое предупреждение в виде трёхдневного поноса. Просто эти товарищи запаниковали.
Когда их забирала скорая помощь, чета Кац, наконец, узрела своих соседей не из-за штор.
Первой в машину медиков зашла полная женщина лет сорока пяти с одутловатым лицом, на котором будто навечно приклеилось недовольство всем миром. На такую женщину посмотришь, и по морщинкам и опущенным уголкам губ сразу поймёшь — скандалистка, ненавидящая всех вокруг.
За ней с неохотой проследовал худой сгорбленный мужчина с грустным лицом. По нему было заметно, что он не хочет ехать в больницу. И не из-за самого лечения, а его стоимости.
Флора в этот момент стояла на крыльце своего дома и с нескрываемым злорадством наблюдала за соседями.
— Любуешься результатами мести? — подошёл к ней супруг.
— Нет слаще чувства, чем возмездие! Будут знать, как оскорблять моего мужа.
— А я говорил, что ты на лоли похожа. Нет ничего удивительного в подобной реакции граждан.
— В таком случае нет ничего удивительного, что за такую реакцию им
