Клод Лалюмьер - Витпанк

Огромная, покрытая черным волосом фигура опиралась на костяшки пальцев рук, осматривая окрестности резкими поворотами головы. Капуцина стояла, словно прикипев к месту. Вот горилла тронулась с места, приблизилась к ней… Девочка оглянулась по сторонам, ища помощи, но никого не увидела.

Гигантская обезьяна прошла от нее меньше чем в двух метрах. Она окинула девочку безразличным взглядом своих влажных карих глаз и предостерегающе фыркнула, но в остальном не проявила к ней интереса. Когда животное миновало ее, Капуцина вытащила из своей корзинки маленький платочек, чтобы вытереть лоб.

Это был один из старинных узников темницы — Тиргартена[77]. Когда Садовники пришли к власти, их всех освободили, пустив гулять по городу, где им захочется. Она помнила ленты, которые смотрела еще ребенком: гориллы всегда были добрыми и скромными животными, и не представляли собой опасности, если им самим не угрожали.

Она снова заставила свои ноги двигаться. Теперь, зайдя уже глубоко внутрь Кольца, она начала встречать группы людей: Муравьев, усердно рушащих стену, чтобы освободить дубу место для роста, Свиней, разрывающих землю и удобряющих ее человеческим пометом, Ежей, удаляющих паразитические лозы с молодых растений, чтобы деревья могли дышать. Запах навоза был настолько удушающим, что девочка едва сдерживала тошноту; однако она не повернула назад.

Мимо пробежал длинноногий Почтовый Голубь, с нечеловеческой быстротой двигая ногами. Взгляд Капуцины проследил за ним с завистью — он, по крайней мере, хорошо знал, куда движется.

Девочка подошла к следующему перекрестку, но снова не смогла найти никакого знака, указывающего на то, что это Зонненфельсгассе. Это заставило ее еще больше обеспокоиться. Мэрин сказала ей: «Ты дойдешь до перекрестка, потом тебе нужно будет повернуть налево по Зонненфельсгассе…» Если для этого ей надо было сначала пройти два других перекрестка, почему Мэрин не упомянула об этом? Или, может быть, Капуцина просто забыла; может быть, ее голова оказалась настолько забита другими указаниями, что они вытеснили все остальное?

Она нерешительно огляделась по сторонам. Не повернуть ли ей обратно, туда, откуда она пришла? Или, может быть, просто спросить у какого-нибудь прохожего…

И в этот момент Волк выступил из своего укрытия.

Это была высокая женщина со странной манерой держать голову несколько набок — словно она была туга на одно ухо. Женщина носила свою черную униформу так весело, даже беззаботно, что можно было подумать, будто она попросту добродушно мирится с необходимостью соблюдать положенный ей стиль одежды, пусть даже несколько бессмысленный. Насколько девочка могла судить по той части ее лица, что не была скрыта большими зеркальными очками, оно было вполне приятным.

Но глядя, как она приближается, Капуцина ощутила мгновенный ужас. И теперь это был настоящий ужас — ибо девочка знала, какую опасность представляет собой эта женщина. Волчица еще издалека улыбнулась ей и заговорила мелодичным голосом:

— Здравствуй, девочка! Кажется, ты заблудилась?

Какие блестящие, ухоженные зубы у нее были! Несомненно, полностью вегетарианская диета компенсировала ей недостаток необходимого оборудования для ухода за полостью рта.

Капуцина с усилием изгнала из головы все посторонние мысли. Она застенчиво взглянула себе под ноги, потом подняла взгляд на женщину заранее отрепетированным движением, выражавшим скромную невинность, и ответила:

— Э-э… да, мэм, так и есть. По крайней мере, мне так кажется. Я ищу Зонненфельсгассе. Может быть, я ее уже прошла?

— А куда тебе нужно на Зонненфельсгассе? — спросила Волчица.

Могла ли она действительно быть таким злобным существом, как говорила Мэрин? Капуцина чувствовала себя настолько безнадежно заблудившейся, что назвала ей настоящий адрес, хотя и не стала отходить от своей легенды.

— Номер двести шестьдесят три. Я иду навестить свою бабушку Кунигунду. Я никогда у нее не была и поэтому не знаю, правильно ли я иду.

— Хм-м… Ты уверена, что тебе нужен именно номер двести шестьдесят три?

— Да, мэм.

— Ты вошла по Аспернбрюкке, так ведь? В таком случае ты уже прошла нужный перекресток. Тебе надо было повернуть налево сразу же за большим огненным деревом.

— О, благодарю вас! — воскликнула Капуцина и повернулась, чтобы идти.

— Нет-нет, девочка, не уходи, — сказала Волчица ласковым голосом. — Тебе совсем не надо снова проходить весь этот путь. Видишь ли, Зонненфельсгассе здесь делает крюк, и дом двести шестьдесят три на самом деле совсем недалеко отсюда. Я скажу, что тебе нужно сделать: пройди еще немного дальше в том же направлении, куда шла до сих пор, пока не увидишь большой фонтан. Сразу же налево от него будет боковая улица, ведущая более или менее обратно на север. Если ты пойдешь по ней, то выйдешь на Зонненфельсгассе невдалеке от номера двести тридцать. Тогда ты повернешь налево и попадешь туда гораздо быстрее. Ты поняла?

Торопясь поскорее пуститься в путь, Капуцина стояла, беспокойно переминаясь с ноги на ногу.

— Да, — ответила девочка, убаюканная мягким и ласковым обращением Волчицы; даже на секунду она не усомнилась в правдивости этой женщины. — Спасибо вам большое!

— Не за что, девочка! Мы живем, чтобы служить.

По мере того, как Капуцина углублялась внутрь Кольца, сумрак вокруг нее сгущался все больше, но на душе у девочки значительно полегчало. Пробираясь сквозь заросли, она в конце концов дошла до фонтана, мельком полюбовалась на покрытую мхом скульптуру и свернула на боковую улочку, которая вела к Зонненфельсгассе. Лишь сейчас Капуцина в первый раз заметила, что с деревьев вокруг льются трели певчих птиц. Повсюду цвели цветы; наклонившись, чтобы посмотреть на них поближе, она обнаружила, что некоторые из них были в действительности довольно симпатичными. Этот лес был в конце концов не таким уж и противным! Ее сердце радостно билось, она шла и мечтала о том, какова окажется на вкус ее первая сигарета.

Ее глаза понемногу приноровились к узорам окружавшей ее листвы. Поэтому, дойдя до следующего перекрестка, она вдруг поняла, что маленькие пурпурные цветочки, что росли на вьющейся лозе возле угла, на самом деле складывались в название улицы: Зонненфельсгассе! Эти названия окружали ее все это время — просто она-то искала печатные вывески!

«Какая же я глупая!» — подумала девочка. Мэрин забыла объяснить ей эту уловку Садовников, но она и сама должна была сразу сообразить.

Теперь, когда она знала, что ищет, она быстро обнаружила номера домов среди зарослей плюща, увивавшего фасады на Зонненфельсгассе. Номера были выращены желтенькими цветочками, и она шла, считая их, пока не отыскала дом номер двести шестьдесят три.

Сбоку от двери, занавешенной пологом из свисающих лоз, девочка увидела металлическую коробку, которую узнала с радостным трепетом: это был домофон. Так значит, Садовники изгнали из Города еще не все признаки цивилизации!

Она приблизилась к двери, виновато огляделась по сторонам и пробормотала в коробку:

— Бабушка, это я. Я принесла тебе пирог и вино. Открой дверь.

— Дерни за веревочку, дверь и откроется, — отозвался из коробки шершавый жестяной голос. — Я слишком слаба, не могу встать.

Эти слова не имели никакого смысла, но являлись условленным паролем, и Капуцина доверчиво подождала, пока ей откроют дверь. Замок щелкнул, и голос прохрипел вдогонку:

— Поднимайся прямо по лестнице до первой площадки, там и встретимся.

На лестничной клетке было сыро и дымно; в темноте медленно тлели ветви, сорванные с огненных деревьев. Капуцина быстро взбежала наверх по скрипучим деревянным ступенькам. Все ее страхи исчезли; она была еще слишком мала, чтобы знать, что ничего не бояться — значит вслепую тыкаться в стены, которые ставит перед тобой жизнь.

Дойдя до первой площадки, маленькая Капуцина толкнула полуприкрытую дверь и обнаружила за ней пустую комнату, где стоял затхлый запах нежилого помещения. Оконный проем был загорожен изрубленным стволом дерева; небольшого количества света, просачивавшегося из-за него, хватало лишь на то, чтобы еще больше подчеркнуть царившее в комнате запустение. На перевернутом упаковочном ящике сидела женщина, закутанная в длинный плащ. Когда Капуцина вошла, женщина повернула к ней голову.

Девочка застыла в дверях, пораженная нахлынувшим на нее беспокойством — теперь, когда она достигла наконец цели. Какой-то момент она стояла, прикованная к месту взглядом неестественно больших глаз женщины, из-за плоской роговицы похожих на совиные.

— Ох, бабушка, какие у тебя большие глаза! — прошептала Капуцина.

— Чтобы лучше видеть тебя, моя милая, — приветливо ответила женщина.