Видения - Галихин Сергей Владимирович
– И вы дали ему эти границы, – сказал Женя. – Приняли решение? Подарили спокойствие?
– Да плевать мне на человека, – поморщился Артемьев. – Я занимаюсь бизнесом. А человек сам себе все подарил.
Мир вздрогнул и поплыл перед глазами Ковалева, словно летнее марево. Кто-то включил гигантский миксер, и краски начали смешиваться. Женя быстро сориентировался, активировал виртуальное управление, дал нужную команду. Краски осыпались, картинка мира приняла естественные очертания. И снова вздрогнула. Теперь вокруг Жени был дремучий лес.
Началось. Ковалев вводил команды со скоростью суперкомпьютера противоракетной обороны. Он отбивал одну атаку за другой, но в следующую секунду попытка повторялась. Постепенно на Женю накатила волна страха. Неужели конец? Подойти к кабинету Артемьева близко они не могли, он полностью контролировал ситуацию. Значит, у него еще есть несколько минут. Дальше будет только хуже. Они нащупали ниточку, и с каждой минутой атаки будут расти лавинообразно.
С трудом отбиваясь от атак, Женя сумел преодолеть нарастающую в висках боль и ввести нужную команду. В ту же секунду на его чип Видений обрушилось перенапряжение. Голова зазвенела, словно медный колокол. Кто-то говорил, что в мозгу нет нервных окончаний, сейчас Женя готов был поспорить с этим. Его мозг буквально закипел от боли. В глазах почернело, в ушах поселился чудовищной высоты свист. Рухнув на пол, Женя обхватил голову руками. Он готов был пальцами вскрыть свою черепную коробку и избавить себя от источника боли.
Артемьев решил не ждать милостей от судьбы. Поколебавшись не более трех ударов сердца, он вскочил с кресла, с силой откинув его назад, и бросился на террориста. Но боль уже начала отпускать Ковалева. Успев лишь немного прийти в себя, за долю секунды до броска Артемьева он посторонится.
Егор и Женя сцепились, катаясь по полу, пытались задушить друг друга. Женя был моложе Артемьева, но он только что собственноручно выжег в своей голове чип Видений. Так что их шансы сравнялись.
Зяблик тем временем преспокойно стоял в стороне и не вмешивался. Если Женя убьет Артемьева, он будет не против. Он и сам несколько раз думал об этом. А там он проследит, чтобы террорист не скрылся. Ему не ставили задачу спасти Артемьева. Но как же быть с тем, что он служит закону? Все мы рано или поздно в той или иной степени отступаем от своих моральных принципов. Сейчас у Зяблика был именно тот случай. Тем более что штурмовая группа уже спешила освободить высокопоставленного заложника. В воздухе слышался гул вертолетов, за окном повисли веревки. Еще несколько секунд, и спецназ закончит свое дело.
На осознавшего, что его силы на исходе, Артемьева снизошло прозрение: у него с собой всегда была стреляющая ручка, подаренная Ветровым. Женя вовремя заметил, что Егор отпустил руки, сжимавшие его горло, и, пока его душат, судорожно пытается что-то достать из внутреннего кармана пиджака. Ковалев перехватил руку Артемьева как раз в тот момент, когда стреляющая ручка почти нацелилась ему в висок. Женя лбом ударил Артемьева в переносицу, рука Егора на мгновенье ослабла, и этого было достаточно. Проорав «Великий Люфт», Женя мобилизовал последние силы, которые у него остались. «Дуло» ручки неумолимо смещалось Артемьеву под подбородок.
Раздался выстрел.
Артемьев обмяк. Женя отпустил труп, ногой отпихнул от себя бездыханное тело. Тяжело дыша после смертельной схватки, отполз к стене и, прислонившись к ней спиной, посмотрел на следователя. Их взгляды встретились. Нельзя сказать, что Женя удивился, скорее, ничего не понял. Воздух кончился. В глазах потемнело. Наверное, это новый сценарий Видений…
Зяблик оставался спокоен. Парадокс. Он и сам несколько раз подумывал удавить Артемьева, а в итоге убил его убийцу. Ничего личного, только работа.
Обыскивая следователя, Женя и не думал, что убивает не только огнестрельное оружие. Нащупав в нужный момент спрятанный в шов рукава метательный стержень, Зяблик уверенным, отработанным движением отправил его точно в сердце террориста. Смерть была мгновенной, Ковалев ничего не почувствовал. Ни боли, ни испуга. Ни облегчения. Он просто умер. Так и не узнав, что никакой трансляции на самом деле не было. Видео было блокировано на сервере отправителя. Вечером в новостях расскажут о сумасшедшем одиночке.
Группа захвата синхронно вошла в дверь и окна. Через секунду ситуация в офисе Артемьева была под контролем. Артемьев с вынесенным мозгом лежал на полу возле своего стола, террорист со стальным двадцатисантиметровым «гвоздем» чуть тоньше карандаша в груди сидел, привалившись к стене.
Старший группы захвата доложил по радио:
– Альфа-один центру. Все кончено. У нас два трупа. Переговорщик жив. Отбой.
Эпилог
– Как вам удалось так точно просчитать вероятность развития событий?
– Именно этот сценарий мне показался наиболее удачным, исходя из оценки поведения предложенных кандидатов и их мотивировок.
– Чтобы выбрать идеального исполнителя, нужно быть очень тонким психологом.
– Вы правы. По второму образованию я психолог-бихевиорист. Подходящих персонажей было немного. Из шести возможных исполнителей Ковалев показался наиболее перспективным. Ну а подвести кого-то к объекту, если нет жесткого ограничения по времени, было не сложно. Вы же не называли сроки, вас интересовал результат.
– А полицейский?
– Тут совсем просто. Под необходимые нам параметры подошел только один человек. И подошел идеально.
– Все совпадения в жизни неслучайны. Вы прошли финальный тест, мы устранили проблему, которую нельзя было ретушировать автокатастрофой или сердечным приступом. Жаль, что так сложилось с Артемьевым. Нас связывало долгое партнерство. Когда-то он принял правильное решение. Оценил ситуацию и стал играть за победителей. Но последнее время все чаще подавал сигналы, свидетельствующие о том, что он уже не командный игрок. Это неприемлемо. И он прекрасно знал об этом.
– Я догадывался, в чем причина.
– Мне бы не хотелось, чтобы в отношении вас у нас возникли те же опасения.
– Их не возникнет. Я командный игрок.
2008–2010, 2015 год
