Комплекс превосходства - Сергей Д. Блинов
И не ошибся.
Тоннель вывел его в подземную церковь, где некогда провожали в последний путь умерших. В тесное помещение с вырезанными прямо в полу грубыми лавками без спинок вела очередная лестница. За алтарной половиной кто-то негромко переговаривался. Незнакомая речь выдала в невидимых собеседниках тхейрасха. Ги отыскал тех, за кем шел. Теперь ему предстояло проскользнуть мимо стражей.
Он взвел курок револьвера. Палец лег на спусковой крючок. Что бы ни произошло дальше, оружие Ги планировал пустить в ход в случае малейшей опасности. Он прокрался вдоль одной из стен и заглянул за каменную плиту, служившую алтарем. За ней не было видно ровным счетом ничего, разве что голоса тхейрасха становились громче по мере приближения к алтарю.
Ги вошел в алтарную половину. Когда-то туда допускались только жрецы, а простые смертные впервые попадали в святая святых только после смерти. Священники омывали тела благословленной водой – купель все еще стояла возле вырезанного в камне изображения Всевечного Отца, – после чего рядили в белые саваны и вместе с ближайшими родственниками покойников выносили в тоннели, где устанавливали в вертикальных могилах. С этой половины из церкви можно было выйти только в очередной тоннель, сквозь совсем низкую и узкую щель. Как в нее пролезли тхейрасха, Ги и представить не мог.
Прижавшись спиной к стене у самого прохода, Ги выглянул наружу. Оба тхейрасха стояли в коротком тоннеле, охраняя решетчатую дверь. То, что именно за ней скрывался со своими сообщниками Рыбий Череп, представлялось очевидным фактом. Цель была совсем близка, но еще ближе стояли колдуны, справиться с которыми с помощью револьвера не смог бы никто. Любая атака была самоубийственной.
Ги сполз по стене и уселся прямо на пол. Мозг отказывался генерировать идеи. Закатив глаза, молодой человек уставился на потолок... и нашел решение. Над самим алтарем зияло большое прямоугольное отверстие, из которого свисала цепь. Судя по всему, через него когда-то спускали вниз алтарный барельеф. Стараясь не сильно шуметь, Ги убрал револьвер, вскарабкался на купель, оттолкнулся от ее края и, прыгнув, зацепился за шероховатый камень. Ставя ноги на выступающие части барельефов, покрывавших алтарь, он с необычной резвостью забрался наверх. Из тоннеля донесся оклик на языке тхейрасха, но Ги уже успел подпрыгнуть еще раз, схватиться за цепь и исчезнуть в верхнем провале.
Карабкался он небыстро. Цепь уходила вверх на многие метры, но Ги не стал лезть высоко. Едва его нога нащупала горизонтальную поверхность, он спустился на нее, нащупал лаз, лег на живот и оказался в очередном тайном проходе. Там оказалось очень грязно и вновь темно. Сориентироваться Ги сумел лишь благодаря тому, что запомнил, в какой стороне располагалась охраняемая тхейрасха дверь. Выпрямиться во весь рост и даже встать на четвереньки мешали низкие потолки. Ги пополз вперед, сбивая локти и колени.
Он полз с упрямством, достойным израненного знаменосца, из последних сил удерживающего знамя перед наступающим врагом. Руки и ноги онемели, ногти ломались о камни, затылок то и дело ударялся о потолок. Это была настоящая пытка. В какой-то момент Ги стало мерещиться, что даже в этом лазу его окружают кости упокоившихся тысячелетие назад лутецианцев.
– Не остаться бы здесь самому, – прорычал Ги.
Собственный голос придал ему сил. Второй отрезок пути он преодолел гораздо быстрее первого. Впрочем, окончание ему не понравилось. Лаз пошел резко вниз, и как ни старался Ги замедлить спуск, в этом он не преуспел и покатился по коварному скату, натыкаясь на каждый выступавший камень и окончательно разбив в кровь колени. В самом низу он свалился в какую-то яму и врезался лицом во что-то металлическое. Из носа закапала кровь. Ги перевалился на спину, закрыл глаза и лежал, переводя дух и пережидая кровотечение. Успокоившись, он осмотрел помещение, в которое попал, и убедился в правоте своих страхов касательно захоронений.
Потайная погребальная комната освещалась все теми же камнями, что и нишевые гробницы. Их было гораздо больше. Разные по цвету, они сияли на потолке, отчего создавалось впечатление призрачного красочного дождя, заливавшего камеру. А вдоль стен, облокотившись на спинки резных тронов, сидел круг мертвых чародеев. Это определенно были маги. Под ногами каждого лежало по посоху, символу колдовского статуса, отмененного лет двести назад. Синие и красные саваны покрывали замысловатые узоры с птицами, растениями, волнами. В центре упокоища стоял столп из ржавого металла, в который и врезался упавший с потолка Ги.
Поднявшись на ноги и с хрустом распрямив затекшую спину, Ги осмотрел камеру тщательнее и пришел к выводу, что располагалась она приблизительно над помещением, где по его догадке сидел Рыбий Череп. Очередной храм, сакральный столп которого охраняли покойные чародеи?
Вмурованную в пол решетку, единственный выход из упокоища, он отыскал довольно быстро. Ги поднял ее и спустился в открывшийся люк. Путь вниз был и вполовину не таким долгим, как подъем по цепи. И, что порадовало Ги больше всего, встав ногами на решетку, закрывавшую нижний выход из трубы, он услышал разговор на эльветийском. Фальцет Мирти он не спутал бы ни с кем.
Цель была найдена.
Собеседники спорили. Мирти, то и дело срывавшийся на крик, ожесточенно доказывал что-то Эдмонду ван Рёку, и, хотя начала перепалки Ги не слышал, смысл ее от него не ускользнул.
– Не могу я повлиять на него! – говорил Мирти. – Не сейчас! До Гран-Агора он просто откажет мне!
– Тогда зачем я платил вам? – гудел ван Рёк. – Как вышло так, что мейнерр Череп готов рискнуть, а вы нет? Ему есть что терять.
– Верно, – в своей лаконичной манере высказался Рыбий Череп.
Мирти замолчал, и Ги воспользовался паузой, чтобы попытаться разглядеть заговорщиков сквозь толстые прутья крышки люка. Внизу было сумрачно, особенно в сравнении с гробницей магов, оставшейся наверху. Прямо под ногами Ги чадил уже знакомый факел на напольной подставке. Людей разглядеть не удалось; судя по всему, они сидели поодаль.
– Каали Сенг не обладает нужными полномочиями, – нашел слова Мирти.
– Обратитесь напрямую к Амарикусу. К Филиппу. Он-то не откажет.
– Амарикус влиятелен, – голос Мирти задрожал. – Какую бы ответственность за меня ни ощущал дядя, Амарикус ему важнее. Просто важнее. Или
