Книжные черви 3 - Фаусто Грин
Василий Тёркин подошёл к Мэл и похлопал её по плечу.
– У тебя всё получится. Не плачь о нас. И не вини себя. Выживи и создай кого-то вроде нас. Это приказ, боец, – улыбнулся Тёркин.
Маша вытерла навернувшиеся слёзы и кивнула.
– Саша, я обещал Родиону, что ты выживешь, – значит, так и будет, – сказал Евгений, заряжая револьвер.
– Квартира Марго записана на твоё имя, Саша. Это ещё Маргарита Николаевна решила. Все бумаги в тумбочке, – добавил Некромант. – Мэл, Саша за собой-то ухаживать не умеет, позаботься о котах Марго, пожалуйста. Мне никогда в жизни не было так стыдно перед… котами.
– Хорошо, – кивнула девушка.
– Мария, можно вас на минуту, – обратился к молодой особе Павел Петрович и замялся: – У меня к вам есть одно очень деликатное дело… На моём рабочем ноутбуке имеется файл «Неотправленное письмо». После моей смерти, пожалуйста, передайте этот документ Лилии Николаевне. Только как-нибудь подготовьте её…
– Я поняла, – Мэл слегка улыбнулась.
Чацкий сидел на полу, уткнувшись носом в шерсть Муму. Та облизывала ему лицо.
– Она говорит, что хотела бы забрать твою боль, но не может, – тихо сказал Герасим.
И Малыш ещё крепче обнял собаку.
Мэл подошла к Онегину.
– Добавишь меня в историю? – спросил Женя.
– Сам добавишься, – держа его за край куртки, дерзко проговорила девушка. – А ведь мы где-то недалеко от Ленинки… Где всё началось.
Стрелок кивнул. Затем он снял с головы свою шляпу и надел на голову Мэл.
– Проложи свой путь, Маша. Я понятия не имею, как живётся вам, людям, но думаю, не сильно лучше, чем нам, персонажам. Но смотри, мы с трудом справляемся со всеми тяготами жизни, хотя обладаем столькими силами, а вы это без всяких магических умений на себе тащите всё это время, – горько улыбнулся Евгений. – Вам пора.
Онегин хотел обнять Мэл, но та остановила его.
– Не нужно. Ненадолго прощаемся, – уверенно произнесла девушка.
Чацкий подошёл к Мэл.
– Мы выходим отсюда и бежим по течению реки. Не оборачивайтесь на нас и не пытайтесь помочь – ступайте. Понятно? – чётко скомандовал Солдат.
Мэл и Саша кивнули.
– Тогда погнали! Как там? Если это будет наш конец, пусть он будет таким, чтобы о нём слагали легенды вечно! – сказал Онегин. Посмотрел на окружающих, которые не оценили пафос высказывания, и развёл руками. – Что? Вспомнил цитату из какого-то вестерна. Очень в тему.
– Это из «Властелина колец», дурень, – иронично отозвался Кирсанов и стал помогать разбирать баррикады.
***
Когда дверь отворилась, перед ними возникло чёрное ничто. Не было видно ни кирпичей, ни земли, ни воды. Весь коридор заполонили Безликие. Они были повсюду: их двухмерные тела тонким слоем облепили стены и потолок, а на полу они лежали в несколько слоёв и тела их шли мелкими волнами, наводя на мысли о жуткой подземной реке.
Мэл посветила себе под ноги и сделала первый шаг, проваливаясь в нефтяную жижу по щиколотку. Чацкий тоже продвинулся вперёд на несколько шагов. Словно издалека он услышал выстрелы, крики и какой-то восточный язык.
– Вы это слышите? – нервно поинтересовался юноша.
– Да тут же абсолютная тишина… – удивилась Мэл.
Ступив в жижу, Онегин тоже услышал шум: кто-то то звал лекаря, то кричал: «Воды!». И далеко были слышны женские причитания.
Кирсанов, вступив в чёрную жидкость, словно опять оказался в Париже и смотрел в окно дома, где в муках корчился Иван Сергеевич.
А Тёркин тоже различал тишину, ту самую, которую ощущал у кровати Александра Трифоновича.
– Я понял: кажется, оно будет напоминать нам о смертях наших создателей! Ох, это будет прогулка не из лёгких, – с горечью проговорил Тёркин и направился вперёд. Позади них Герасим закрыл дверь.
Никаких глаз по стенам не было, а был только чёрный коридор. Они шли по нему, казалось, целую вечность. Чёрная вязкая масса высасывала из них все силы.
– А ты что чувствуешь? – спросил Онегин у Мэл.
– Вообще ничего. Какую-то пустоту, абсолютную пустоту. Покой, может быть, даже…
Они двигались вперёд, поддерживая друг друга, а тёмной жижи становилось всё больше. Выше щиколотки. Почти по колено. По пояс. А они шли сквозь черноту этого кокона. Вязкие капли падали с потолка, и чем дальше герои пробирались сквозь море Безликих, тем больше отвратительной субстанции становилось, она уплотнилась настолько, что её приходилось буквально рвать, так, словно все пятеро находились в холодце, а затем путники услышали шум воды.
– Туда! – скомандовал Солдат. И в этот момент прямо из стены вылезла рука с глазами, вцепилась в Тёркина и стала втягивать его в стену. Кирсанов бросился на помощь Василию, а Онегин стал буквально выталкивать из тоннеля Чацкого и Мэл, которых уже по грудь заливало мерзкой жидкостью, а молодые люди увидели вдалеке что-то, отдалённо напоминающее свет.
– Уводи их! – крикнул Тёркин, отбиваясь от рук Безликих.
– Чтоб вас, твари! – кричал Кирсанов, разрубая их на куски.
А затем конечности впечатали и Кирсанова, и Тёркина в стену и стали поглощать.
Из последних сил Онегин, увязая в чёрных руках, толкнул Мэл и Чацкого к выходу и рухнул в чёрную жижу. И руки тут же накинулись на него, утягивая куда-то в глубину неизвестности.
…Чацкий удержался на ногах и успел подхватить Мэл, а затем они, не оглядываясь, побежали на свет. Впереди были видны огни. Они бежали до самого выхода, пока вдруг не оказались над Москвой-рекой: рукав канализационного коллектора вывел их под Москворецкую набережную. Река ещё не замёрзла. У них не было времени на размышления. Саша выглянул в поисках причала, а затем крепко взял Мэл за руку и прыгнул в ледяную воду.
***
Онегин открыл глаза, лёжа в коридоре, который показался ему смутно знакомым. Судя по проломленной стене, он был недалеко от того места, где находились Чичиков, Муму и Герасим. Онегин осмотрелся и понял, что одного револьвера не хватало.
Дойдя до пролома, Онегин увидел, что все коридоры покрыты чёрной слизью с глазами. Всё было в Безликих, но сейчас они не нападали. Онегин побежал в сторону выхода, и тогда тени потянули к нему свои руки, а он начал стрелять. Они просто выжидали. Играли с ним и, одновременно, охотились на него.
Запасы патронов стремительно подходили к концу, и Онегин бежал к выходу, на ходу отстреливаясь. Ему казалось, что
