Нулевое досье - Гибсон Уильям
– Лады, – сказала Фиона. – Ключи от «ямахи» все еще у меня. Звони. Я объясню, где она с нами встретится.
– Где?
– В Смитфилде.
>>>На этот раз, сняв воняющий лаком шлем (с которым уже смирился как с неизбежной и, в общем-то, честной платой за езду с Фионой, так что даже начал находить в нем некую прелесть), Милгрим увидел над головой прозрачный, возможно, пластиковый навес, укрепленный вдоль очень длинного здания. Оно занимало целый квартал и на американский взгляд выглядело вычурным, хотя, вероятно, викторианские строители считали его сугубо утилитарным. Кирпичные секции чередовались с более узкими бетонными. Метрах в двадцати сидели на своих мотоциклах, больших «хондах», которые Фиона называла «опарышами», двое курьеров, курили и пили что-то из высоких банок.
– С мотика не слезай, – предупредила Фиона, тоже снимая шлем. – Может, придется отсюда рвануть. Тогда надевай шлем и держись крепко.
Милгрим опустил шлем.
Напротив рынка изгибалась довольно обычная лондонская улица, почти без машин; ближайшая к ним полоса была совсем пуста. Послышался звук приближающегося мотора. Фиона и Милгрим разом повернулись. Двухдверный седан, безымянный, скорее всего японский, какие на здешних улицах встречаются чаще других машин, проехал мимо, но Милгрим поймал взгляд водителя.
Машина замедлилась и остановилась метрах в десяти дальше. Курьеры посмотрели на нее, переглянулись, поставили высокие банки, надели шлемы, завели моторы и уехали. Открылась пассажирская дверца, и вылезла Уинни в бежевом плаще поверх черного брючного костюма. Она закрыла дверцу и пошла к Милгриму с Фионой. Милгрим впервые видел ее не в южнокаролинском свитерке. И вместо сумки с игрушками у нее была черная кожаная сумочка, в цвет туфель. Ее каблуки процокали мимо двух банок.
– Специальный агент Уитакер, – сказала она Фионе.
– Ага, – ответила Фиона.
Из машины вышел водитель. Постарше, в фетровой шляпе, плаще примерно того же бежевого цвета, черных слаксах и больших коричневых ботинках. Он закрыл дверцу и остался стоять, глядя на Уинни, Фиону и Милгрима.
– Мы с Милгримом поговорим в машине, – сказала Уинни. – Он сядет за руль. Мой водитель будет ждать на расстоянии, там, где ты сможешь его видеть. Идет?
Фиона кивнула.
– Тогда пошли, – сказала Уинни Милгриму.
Он слез с мотоцикла, чувствуя себе неловко в бронированном нейлоновом костюме, положил воняющий лаком шлем на сиденье. Уинни двинулась к машине. Мимо банок – из-под какого-то яблочного сока, как видел теперь Милгрим. Значит, лондонские курьеры, хоть и курят, в целом придерживаются здорового образа жизни.
– Твоя подружка четко поставила свои условия, – сказала Уинни.
– Я слышал. Но у нее приказ не упускать меня из виду. И она согласилась привезти меня сюда.
Она открыла ему пассажирскую дверцу.
Милгрим, который больше десяти лет не водил машину, сел за руль. Внутри пахло освежителем, на приборной панели был закреплен большой образок святого Христофора. Уинни быстро обошла седан, села на пассажирское место, захлопнула дверцу и закинула ногу на ногу.
– Красивый костюм, – заметил Милгрим.
– Для меня это изврат.
– Правда?
– Стандарт – темно-синий и темно-серый. Приди федерал в подвенечном платье, скажут, была в черном костюме. В черном костюме и сунула значок вам под нос. На ней серый костюм «Брук Бразерс», она показала удостоверение медленно, уважительно, на уровне груди. А скажут, в черном и сунула под нос. Знаете, что самое глупое?
– Нет, – ответил Милгрим.
– Предъявлять удостоверение – мимо кассы. Визитные карточки куда лучше. Значок – что-то из ролевой игры, печать вековечного рока. Если твоя работа – устанавливать контакты и завязывать отношения, значок – смерть.
Милгрим посмотрел на нее внимательно:
– У вас такая работа?
– Вы же здесь, верно?
– Понимаю, о чем вы, – сказал Милгрим, подумав, и, чтобы сменить тему, спросил: – А кто это вас привез?
– Я снимаю у него комнату. Вообще-то, костюм – ради него. Я решила, раз он согласился меня отвезти, надо одеться профессионально в его понимании.
Человек, о котором они говорили, отошел чуть дальше и теперь стоял, руки в карманах, глядя на Милгрима, а может – просто в сторону Сити. Милгрим повернулся и отыскал глазами Фиону. Она сидела на мотоцикле, встрепанная после шлема, как одуванчик.
– Что происходит? – спросила Уинни.
– Грейси и Фоли похитили кого-то, кто работал на Бигенда.
– Похитили? Для меня это очень конкретный термин. Похитили кого?
– Чомбо. Он работает на Бигенда. Пришли домой к человеку, у которого Чомбо живет. Подбили ему глаз, угрожали его жене и ребенку. Забрали Чомбо.
– И вы мне не сказали?
– Не успел, – ответил Милгрим, почти не кривя душой. – И мне самому не сказали, я собирал по крохам.
– Кто такой Чомбо?
– Он ведет какой-то исследовательский проект для Бигенда. Бигенд хочет его вернуть.
– Выкуп требуют?
– Меня.
– Что вас?
– Я – выкуп. Фиона мне сказала. Вычислила исходя из того, что поручил ей Гаррет.
– Продолжайте.
– Они хотят вместо меня отдать другого человека. Аджая. Стараются сделать его как можно более похожим на меня. Думаю, он военный. Или типа того.
Уинни присвистнула. Покачала головой.
– Пипец, – сказала она. – Что Гаррет хочет поручить Фионе? Вы знаете?
– Управлять видеодроном. Пока они будут это делать.
– Пока будут делать что?
– Не знаю. Возвращать Чомбо.
Уинни нахмурилась, побарабанила пальцами по колену, отвела взгляд и снова глянула на Милгрима.
– Слава богу, что я взяла отпуск.
– Извините, что не сказал вам раньше.
– Гаррет, – сказала она.
– Гаррет?
– Устройте мне разговор с ним. Чем скорее, тем лучше. Сегодня.
Милгрим глянул на святого Христофора.
– Могу попробовать. Но…
– Что но?
– Не берите его. – Милгрим, держа руку ниже приборной панели, указал на отставного детектива из Скотленд-Ярда.
– По телефону. И не по моему телефону. Это будет симка на один раз.
– Зачем вы хотите с ним поговорить? Он меня спросит.
– Он что-то организует. Для Грейси. Я не хочу знать, что именно. Даже намеком. Похищение дает делу сильно новый поворот.
– Почему?
– Думаю, Грейси пошел вразнос. Его потянуло на горяченькое. Кризис среднего возраста. Похищения для людей этого типа – вроде красного кабриолета. Бизнесмен в его положении не может себе такого позволить. От слова «совсем». Но в военных школах бизнесу не учат. Так что он не в курсе.
– Что мне сказать Гаррету?
– Скажите, это много времени не займет. Что я не прошу ничего мне говорить. Мне не надо никакой информации. Разговор записываться не будет. Он может использовать программу искажения речи. Которую так и так будет использовать, если только он не любитель, но в таком случае Майки вас поимеют во все дыры, и очень скоро, а я ничего сделать не смогу. Скажи, что у меня для него пасхалка. И то, что я ему дам, не мое. Абсолютно никаким боком ко мне.
– Почему вы думаете, что он вам поверит?
– Контекст. Если он профи, то выяснит, кто я и откуда. Чего он не узнает, так это что у меня на Грейси зуб. Тут уж ваша задача, объяснить. Что я просто очень лично на него зла. – Она улыбнулась, и ее улыбка Милгриму не понравилась. – Может, меня тоже потянуло на приключения.
– Хорошо, – ответил Милгрим, хотя ничего из услышанного ему не нравилось.
– Только скажите мне одно.
– Что?
– Если именно вас требуют в обмен на заложника, почему вы разъезжаете с девушкой на мотоцикле? Почему не сидите под замком и под охраной?
– Потому что у Бигенда почти не осталось людей, которым он может доверять.
– Полный пипец, – заметила она медленно и, как показалось Милгриму, с удовольствием. – Вперед. Вы получили приказ. Исполняйте.
Милгрим вылез из машины и, видя, что детектив в плаще приближается, оставил дверь открытой. Прошел мимо двух банок из-под сока, одиноких часовых Смитфилда, к Фионе, которая уже завела мотор.
