Кругом одни принцессы - Резанова Наталья Владимировна
– Почему здесь? – изумился доктор.
– Мэтр, я поняла бы, если б недоумение высказал господин фон Штепсель. Но вы-то должны сообразить! Ваш Анофелес свои поиски связывал с трудами Малагиса. А Малагис – с трудами Логистиллы. Этот замок принадлежал ей, и после визита Малагиса сюда о нем больше никто не слышал. Но может быть, обитателям Балдино что-то известно?
– Я – пас, – проворчал командор. – Мы с ребятами лишь в этом году прибыли в Гран-Ботфорте. А местных суеверий мы не слушаем.
– Но в замке есть какая-то обслуга из местных жителей! – вскричал доктор.
– Уже нет. Как только стало известно, что маршал Вступе-Миллер разбит и на нас движется Мордальон, я сразу распорядился, чтобы всех здешних выставили за ворота. Иначе они тут же бы эти ворота захватчикам открыли, как принято в Гран-Ботфорте. И лишних ртов меньше.
С военной точки зрения командор был прав. Но нам от этого легче не становилось.
– Неужели так-таки никого не осталось? – умоляюще спросил Халигали.
Фон Штепсель пошевелил бровями.
– Сейчас проверю. Ганц! Кунц!
Появились охранники, и пока командор взлаивал нечто отрывистое на родном языке, я немного отвлеклась, раздумывая о том, как опрометчиво вела себя в лагере Мордальона. Есть надо было, а не пить! Совершенно очевидно, что в осажденной крепости полноценного питания не дождешься. Стоило убегать от консервов брата Тео… Тут мне послышалось, что было произнесено слово «кухня», и я снова прислушалась.
– …на кухне он работает. Подносы, кастрюли скоблит, печку чистит. Старый уж совсем, до ворот не успел дохромать, когда слуг выгоняли. Ну, его и оставили…
– За нарушение приказа стоило бы вас повесить, – заявил фон Штепсель. – Но, поскольку для обороны замка нужны все, способные носить оружие – десять нарядов вне очереди. Каждому. А пока тащите сюда своего кухонного мужика.
Наличие уцелевшего местного жителя не очень меня обнадеживало. Все-таки между кухней и библиотекой разница довольно заметная. Но дело обернулось интереснее, чем я предполагала. Едва Ганц (или это был Кунц?) приволок пропитанного кухонным чадом старца, как тот вытаращился на меня, вырвался из рук конвоира и рухнул на пол, бия поклоны.
– Простите, сеньора! – завопил он. – Простите, что ваша гробница занята! Это было давно. Люди не знали, что вы вернетесь! А меня тогда на свете не было.
– Это еще что за безобразие? – ощерился командор. – Какая, к демону, сеньора? Вы что, сестра, бывали здесь раньше?
– Никогда в жизни.
Фон Штепсель явно мне не поверил. Но тут меня осенило.
– Похоже, он принимает меня за некромантку Логистиллу – владелицу замка. Она же пропала еще в незапамятные времена.
Заслышав имя Логистиллы, старик поднял голову и возопил:
– О, дорогая хозяйка!
– Ну-ка, ты… как тебя звать?
– Кончино, дорогая сеньора!
– Хорошее имя. Со значением. Итак, ответь мне, Кончино – кого это вы запихнули в мою гробницу?
– Это не я! Это еще при моем дедушке было. А положили туда чужеземного мага, который помер, вашу книжку читая…
– Малагиса?
– Вроде бы так его звали… Люди-то что подумали – гробница, она все равно пустая, чего добру пропадать?
– А книгу мою куда подевали?
– Не знаю, добрая госпожа!
– Признавайся, старый пень! А то, клянусь Краем Неминуемым, сейчас вызову злых волшебниц Руганду и Парасильду, и будет тебе полное кончино.
Про фею Парасильду мне рассказали в одной из деревень по дороге. Она отличалась особой неразборчивостью в пище, поглощая все, что движется, и не движется тоже.
– Клянусь, госпожа, не ведаю. Только сдается мне, они от нее избавились. Потому как сколько помню, в замке этом никаких книжек не было.
– Старик не врет, – сказал Кунц (или это был Ганц?). – Мы здесь этакой пакости ни в одной башне не видывали.
– Уничтожили гримуар, от единого прочтения которого скончался самый могущественный маг своего века? И замок устоял? – с сомнением произнес доктор Халигали.
– Кончино не сказал: «уничтожили», – поправила я его. – Он сказал: «избавились». И у меня есть на сей счет некие соображения. Эй, старик! Веди меня к моей гробнице!
– Не могу, госпожа! Боюсь!
Командор обернулся ко мне.
– На кой вам сдалась эта гробница?
– Все для того же, господин фон Штепсель. Чтобы защитить Балдино.
– Тогда оставьте мужика. Я знаю, где здесь склеп. В свое время составляя план обороны, я изучил все помещения замка.
Он велел Ганцу и Кунцу прислать других воинов, чтоб сменили их на посту, и принести факелы.
– И лом! – крикнула я вдогонку.
– Зачем лом? – спросил доктор, когда мы покинули командирские покои.
– Во-первых, хочу убедиться, что Малагис действительно покоится в этой гробнице. Ведь о его смерти никто за пределами замка не слышал.
– Я понимаю, с захоронением Мерлина тоже были проблемы. Но при чем?..
– Мерлин – не при чем. Но Логистилла была некроманткой. То есть занималась магией смерти. А нам сейчас угрожают силы, связанные с посмертным бытием.
– Нам сейчас угрожает Мордальон со своей бандой! – резко возразил командор, но это реалистичное замечание бодрости в доктора не вселило.
– И если Малагис не умер, вернее, умер, но не совсем… – его передернуло, словно от сквозняка. Впрочем, сквозняк и вправду был. Мы спускались в подземелье замка. Гидранты-стражники запалили факелы, и рыжие блики заплясали на стенах с мощной кладкой из титанических валунов. Теперь так не строят. Ступени были под стать стенам – видно, Логистилла и предки ее отличались изрядным ростом.
Командор уверенно шел вперед. Его не смущала ни крутизна ступеней, ни черепа и кости в нишах стен, ни свисающие гроздьями с балок нетопыри.
– А ты летучих мышей когда-нибудь ел? – спросил один стражник у другого при виде этих устрашающих созданий ночи.
– Нет.
– А придется, если осада затянется…
Мы миновали сводчатый коридор и остановились перед тяжелой, окованной бронзой дверью. Командор снял с пояса связку ключей и отпер ее сравнительно легко. Толкнул дверь плечом и первым вошел в склеп.
Склеп был как склеп. Тьма, сырость и вековые слои пыли. Но почему-то никто не чихал. Перед нами тянулись два ряда саркофагов. Солидных, мощных, без всяких новомодных украшений в виде статуй и лепнины.
– Ну, – сурово вопросил командор, – и какая же гробница вам нужна?
– Вот эта, – с уверенностью произнес доктор, указывая на один из саркофагов. – Кто-то изобразил на крышке руну «Абзац», тем самым запечатав гробницу. Должно быть, обстоятельства смерти того, кто в ней захоронен, и впрямь были подозрительны. Кроме того, – он вынул из рук сопровождающего факел и наклонился, – на гробнице высечен щит с эмблемой Логистиллы. Мне она попадалась в трудах по некромантии. Два скрещенных клинка, очень тонких, со странными рукоятками в виде ушек.
Я посмотрела туда, куда указывал Халигали.
– По-моему, это спицы. Вязальные.
– Оставьте ваши женские штучки, – осадил меня фон Штепсель. Не бывал он на Ближнедальнем Востоке, не видал как смертоносны такие бывают такие штучки в руках опытных фехтовальщиков. Но я не стала с ним пререкаться, а взяла у стражника лом и поддела крышку.
– Подождите! – слабо воскликнул доктор.
– Что, вы считаете, лом против рун бессилен?
– Напротив… И потому нужно принять какие-то меры предосторожности…
– Доктор! – рыкнул командор. – У нас мечи, у нас факелы. Что еще нужно против нечисти? – Мне вдруг показалось, что ему тоже не по себе, и решимость его – это стремление подавить страх в зародыше. – Эй, вы, олухи! Что рты раззявили! Помогите даме.
Что бы ни чувствовали гидранты, рядовые не решились нарушить приказ командора. Лом у меня забрали, налегли на него, и крышка саркофага медленно поползла в сторону.
А потом гидранты, как по команде, отступили от гробницы. Доктор Халигали, хоть и был естествоиспытателем, тоже не спешил исследовать содержимое саркофага. Так что у гробницы остались лишь мы с командором. Фон Штепсель пригляделся и недовольным голосом произнес:
