Благие намерения: Спавшая пелена - Александр Кронос
Предложение выглядело несколько подозрительно. Но, если подумать, никакого иного оружия, кроме револьвера, я у неё не видел. Тогда как она прекрасно знала, что у нас есть гранаты. А судя по голосу, девушка сейчас располагалась прямо под комнатой, где мы находились.
При необходимости даже один из нас мог относительно легко с ней разобраться. Не говоря уже о том, что беглянка была ранена.
— Хорошо. Но, если ты вдруг решила, что сможешь обвести нас вокруг пальца, это станет последней ошибкой в твоей жизни.
Я надеялся, что угроза прозвучит весомо и мрачно, но девушка лишь хмыкнула и тихо предложила мне спускаться.
Какое-то время я ещё поколебался. Потом всё же собрал волю в кулак и двинулся вниз. Добравшись приблизительно до середины лестницы, перешагнул через дыру от обвалившихся ступеней и оказался в столбе лунного света, проникающего сквозь пробоину в стене. В тот же момент послышалось удивлённое восклицание неизвестной. А следом грянул выстрел.
Пуля ударила в стену рядом с моей головой, а я стремительно бросился назад, едва не провалившись в ту самую дыру. Оказавшись наверху, хотел было крикнуть, выразив всё, что я о ней думаю. Но тут внизу зазвучал голос самой беглянки, в котором звенели нотки ярости:
— Гелиос! Твари! Сдохните!
На секунду я застыл, потом глянул на свою форму и понял, в чём дело. Шеврон “Гелиоса”. Солнце, с расходящимися во все стороны лучами. Видимо, она заметила его в свете луны и сочла меня солдатом корпорации. Что пожалуй, было логично.
— Мы беглецы, которые только сегодня вырвались из полиса. И не представляем для тебя никакой угрозы.
Мой голос, вроде, звучал уверенно и убедительно, но в ответ послышался лишь хриплый смех.
— Беглецы? В военной форме с оружием? Я о ваших слышала и даже одного видела. На такую дешёвую уловку не куплюсь. Если эти выродки нацепили форму на одного из прошитых - назад ему ходу уже нет.
Мой разум моментально зацепился за фразу о том, что она уже видела беглецов из полиса. А потом отреагировал и на вторую часть монолога.
— У нас получилось. Мы спалили импланты и выбрались из города. Причин конфликтовать с тобой у нас нет.
Девушка издала тихий звук, после чего раздался ещё один выстрел. Пуля завизжала, рикошетя от бетона. Я же, отступив чуть в сторону от проёма лестницы, попытался восстановить диалог:
— Повторю, мы не относимся к “Гелиосу”. Наоборот — считаем корпорацию врагом. У нас с тобой нет ни одного резона пытаться убить друг друга.
Тишина. Что теперь делать? Всерьёз забрасывать её гранатами? Человека, который точно так же, как и мы, ненавидит “Гелиос”?
Убивать девушку мне, откровенно говоря, не хотелось. Поэтому я слегка поскрёб пол ногой, привлекая внимание Штайнера. После чего знаками показал ему, что на всякий случай стоит присматривать за лестницей. А сам осторожно обследовал остальные комнаты этажа. Перед этим мы лишь быстро пробежались по ним, убедившись, что нет альтернативного пути вниз, на первый этаж здания. Теперь же я пытался отыскать способ покинуть дом по внешней стене.
Когда через пару минут стало понятно, что это невозможно, я вернулся к проёму. Несколько мгновений постояв рядом с ним, заговорил:
— Мы не хотим причинять тебе зла. Если бы хотели, уже давно пустили в ход оружие. Ты же это понимаешь?
Снова тишина. В этот раз я не услышал абсолютно ничего. Ни восклицания, ни шёпота, ни каких-либо ещё звуков.
Замерев рядом с лестницей, я размышлял над тем, могла ли девушка без лишнего шума покинуть дом. И в какой-то момент внезапно услышал звякнувший звук металла. Что-то дребезжа покатилось по полу.
У неё выпал револьвер? Или это ловушка? Возможно, местная решила достать хотя бы одного из нас. Кто знает, какие у неё счёты с “Гелиосом” и насколько велика ненависть? Вдруг беглянка решила пожертвовать собой, чтобы убить хотя бы одного, по её мнению, служащего корпорации.
Несколько минут я выжидал, периодически пытаясь продолжить разговор. Наконец подошёл к лестнице, и, потратив ещё несколько секунд на то, чтобы собраться с духом, бросился вниз. В этот раз — с максимально возможной скоростью.
Выстрелов больше не звучало. Да и самой девушки слышно не было. Оказавшись внизу, я сначала укрылся за остовом пианино, переводя дух. А убедившись, что в меня никто не стреляет, двинулся дальше.
Неизвестная обнаружилась почти сразу. Сидела на полу, опёршись спиной о стену. Револьвер валялся в паре метров от неё, а правая рука лежала на металлическом стуле. Судя по всему, она пыталась использовать его в качестве своего рода подпорки. Что в итоге ей мало помогло.
Крови вокруг неё было порядочно. Тем не менее, я шагнул ближе и прижал пальцы к её сонной артерии, проверяя пульс. После чего сделал шаг назад, растерянно смотря на беглянку, которая оказалась жива.
Глава XXII
Диалог о дальнейшей судьбе девушки, как ни странно, к серьёзной дискуссии не привёл. Скорее всего, из-за того, что она открыто ненавидела “Гелиос”, из рабства которого мы буквально только что вырвались. Возможно, дополнительную роль сыграл тот фактор, что она была женщиной. Это работало на бессознательном уровне — вероятность того, что кто-то оставит в беде девушку, намного ниже, чем в аналогичном случае с мужчиной.
Как бы там ни было, мы пустили в дело один из перевязочных пакетов, которые прихватили из полиса. Благополучно перемотав её рану и залив сверху небольшим количеством специального медицинского геля. Он должен был остановить кровотечение и ускорить заживление.
А потом перед нами в полный рост встала дилемма. Оставаться в этом доме однозначно было нельзя. Но, при этом, и транспортировать раненую было бы затруднительно. Мы оба были уставшими — сил на то, чтобы её нести, не имелось. Да и руки при таком раскладе оказались бы полностью заняты. Что исключило бы возможность открыть огонь в случае опасности.
В конце концов, я попросил Штайнера остаться в своего рода карауле, а сам осторожно обошёл окрестные здания, отыскав вариант, который более-менее подходил для ночлега. При этом, располагался не так далеко.
На то, чтобы вытащить девушку и перенести её в новое место, у нас ушло около двадцати минут. Плюс, пришлось тащить с собой все трофеи — три рюкзака, два ружья и три револьвера. А перед
