Благие намерения: Спавшая пелена - Александр Кронос

Тем не менее, мы справились. И, в конце концов, уложили девушку на втором этаже, где каким-то чудом отчасти уцелел лакированный паркет. Не сказать, что это обеспечивало хороший комфорт. Но точно лучше холодного бетонного пола, который быстро вытягивает из тела тепло.

Связывать её мы не стали, но, при этом, забрали оружие и отодвинули подальше все предметы, которые можно было бы использовать для агрессии. Окончательно с этим разобравшись, я ещё раз проверил состояние девушки и, убедившись, что она жива, переместился в соседнюю комнату.

Там я обнаружил Штайнера, задумчиво поглядывающего то в окно, то на банки консерв, которые мы нашли в рюкзаках преследователей.

Подъём на второй этаж здесь тоже был всего один, и мы уже успели его забаррикадировать. Уложили туда целую груду хлама, поставив прямо посреди неё растяжку. Это был не самый идеальный вариант, но ничего более эффективного никому из нас в голову не пришло.

Так что я тоже взглянул на металлические банки и сразу почувствовал, как громко заурчал мой желудок. Если подумать, за сегодняшний день мы абсолютно ничего не ели, хотя нагрузки выдались едва ли не запредельные.

Спустя пару минут, мы уже сидели на полу и, вскрыв банки, поедали их содержимое раскладными вилками. Тоже трофейными. И предварительно очищенными при помощи крепкого алкоголя, найденного во фляжке.

Учитывая, что это была наша первая еда из внешнего мира, к трапезе мы приступили с изрядной долей опасения. Но, стоило попробовать, как вилки тотчас замелькали в воздухе.

Это было мясо. Настоящее, вкусное мясо. Многократно превосходящее «кашу», которой нас кормили в департаменте. Тем более, на несколько порядков опережающее мерзкие на вкус брикеты из столовой гарнизона.

Когда в банке осталось не больше трети содержимого, Штайнер замедлился и, дожёвывая, посмотрел на меня.

— Что мы дальше с ней будем делать?

Я поднял на него глаза, и Томас сразу же добавил:

— Бросать её умирать было бы неправильно. Тут я согласен. Но и долго возиться с ней мы тоже не можем. Полис совсем рядом, а мы об этом мире почти ничего не знаем.

Я покосился на дверной проём, ведущий в соседнюю комнату.

— Именно поэтому она нам и нужна. Даже если не знает почти ничего о глобальных событиях, то в этой местности ориентироваться должна точно.

Техник задумчиво нахмурился.

— А потом? Ну, поговорим мы с ней, выясним всё, что нам нужно, а дальше?

Я тяжело вздохнул. Сложно было сказать, что на самом деле стояло за его вопросами. Возможно, коллега просто мучился из-за внезапно появившейся ответственности. А может быть, переживал, что совсем рядом находится человек, способный запросто нас обоих прикончить. Конечно, если мы не убедим её в реальности своих слов.

— Всё зависит от ситуации. От того, что она скажет и что произойдёт. Если ты хочешь услышать готовый ответ прямо сейчас, его у меня нет.

Томас ненадолго замолчал. Съел ещё немного мяса. Затем вновь взглянул на меня.

— Хорошо. Ладно. А в целом, какой у тебя план? Ты тогда был убедителен насчёт «Гелиоса», но…

Он немного замялся, не зная, как продолжить. Я же печально усмехнулся.

— Я показался тебе убедительным, потому что говорил чистую правду. Но, как уже сказал, бросаться на “Гелиос” с голыми руками я не собираюсь. Сначала уберёмся подальше отсюда и выясним, что вообще происходит в мире. А потом уже будем выстраивать какой-то план действий.

Собеседник скептически цокнул языком.

— Ты разве сам не видишь? Взять хотя бы этот город. Полная разруха и ни следа нормальной жизни. Сомневаюсь, что на планете дела обстоят сильно лучше.

Я дожевал мясо и с некоторым удивлением посмотрел на Штайнера.

— У них было огнестрельное оружие. Явно произведённое не в цехах “Гелиоса”. Плюс, патроны к нему. Ещё мы нашли эти консервы в металлических банках. А если взглянуть на одежду, то станет понятно, что как минимум её часть — фабричного пошива. Да и часы с рацией - это тебе не фигурки из глины.

Теперь уже взгляд Томаса метнулся к выходу во вторую комнату. Вернув внимание на меня, он осторожно уточнил:

— Ты имеешь в виду, что где-то есть работающие предприятия?

Я лишь пожал плечами в ответ.

— Эти вещи точно сделаны задолго после Катастрофы. И, скорее всего, изготовлены в самых разных местах. Но в итоге оказались здесь. Значит, сохранилась и промышленность, и торговые связи. Что намекает на существование какого-то порядка.

Доев, Штайнер поставил пустую банку на пол и ненадолго задумался.

— Даже если так, нам от этого всё равно никакого проку нет. В смысле, какое влияние может оказать пара беглецов на глобальные процессы?

Тоже поставив свою металлическую банку на пол, я глянул на него и согласно кивнул.

— Никакого. Тут ты полностью прав. Но я и не собираюсь предпринимать ничего прямо сейчас. Подождём, соберём информацию и адаптируемся к местному обществу. По крайней мере, постараемся это сделать. После этого будем рассматривать варианты стратегии.

Сделав короткую паузу, я вдруг понял, что говорю исключительно во множественном числе, тогда как у Томаса могут быть абсолютно иные планы. Поэтому решил сразу расставить всё по своим местам:

— Ты со мной? Или предпочитаешь отделиться?

Тот немного нервно усмехнулся, что было хорошо заметно даже в полумраке комнаты.

— Не знаю, как ты, а я оставаться один точно не готов. От этого внешнего мира ощущение так себе. Как будто я вышел из душа в одном полотенце, а в квартире внезапно обнаружилось полсотни гостей. Половина из которых держит в руках топоры, а вторая готова порвать тебя зубами.

Усмехнувшись, я потянулся к фляжке с водой. Если алкоголь был налит в совсем маленькую ёмкость, то водой были наполнены четыре крупные фляги. Смущало, что её не так много, чтобы хватило на длительный путь. С другой стороны — они вполне могли каким-то образом очищать воду из реки, используя её для восполнения запасов. Сделав пару глотков, вернул фляжку на место и посмотрел на Штайнера.

— Кто будет дежурить первым?

На лице моего спутника появилось мучительное выражение.

— Дежурить? Прямо ночью? Мы оба настолько устали, что с ног валимся. Какое дежурство?

Я посмотрел в сторону окна, из покосившейся рамы которого торчали крохотные кусочки стекла.

— Ты же не хочешь, чтобы нас прикончили во сне? Будет глупо пройти через всё это и умереть только из-за того, что мы сильно