Темная лошадка. Начало пути - Архангельская Мария Владимировна
– А зачем Конверсу брать тебя в плен?
– Чтобы сохранить секретность, например, – предположила Давина.
– Он бы куда лучше её сохранил, если бы присоединил вас с напарником к своей экспедиции. Что-то мне не верится, что он мог плохо с кем-то обойтись без веской на то причины.
– Можно подумать, что вы его лично знали, – Давина подпихнула в огонь пару выпавших веток.
– Представьте себе, знала, – с достоинством сказала Карла. – Не близко, конечно, но встретиться довелось, во время Дейнебской.
– Ого! – Райан глянул на неё с явным интересом. – Сколько же вам тогда было лет?
– Девятнадцать.
– Правда? Мне казалось, что вы моложе.
– Спасибо за комплимент.
– И сколько раз вы с ним встречались? – вмешалась Давина. Карла постоянно её раздражала, но когда они с Райаном вот так улыбались друг другу, её раздражение возрастало в разы. – Один, два? Вы полагаете, этого достаточно, чтобы судить о человеке? Он сделал много плохого большому количеству людей.
– А скольким он сделал хорошее! – с горячностью возразила Карла. – Выигранная война – мало? Да и в Альянсе, можете мне поверить, при нём жилось не так уж плохо. А что до Федерации – ну уж извините, она была врагом.
– Начнём с того, что в тогда ещё не Альянс их тоже никто особо не звал. Он захватил власть силой.
– А куда ему было деваться, если ваши его буквально выставили? В благодарность за всё хорошее!
– Мог бы начать частную жизнь. На Внешних планетах его на руках носили!
– Вот именно! Может, он и захватил власть силой, но тогда по этому поводу многие планеты праздники устроили! Вот так-то!
– Тихо, тихо, дамы! – Райан поднял руку. – Давайте не будем повышать друг на друга голос. Давина пристыженно замолчала. Карла сверкнула глазами, но тоже заткнулась.
– И вообще, предлагаю попытаться поспать, – добавил Танни. – Будем дежурить по очереди и следить за костром.
Давина вызвалась дежурить первой – спать ей пока не хотелось. Карла стала второй, Райану, как больше всех уставшему за сегодня, оставили последнюю вахту. Тот, не возражая, свернулся клубком на своей охапке веток и, похоже, тут же уснул. Карла некоторое время поворочалась и тоже задремала. Давина осталась сидеть у огня, время от времени подбрасывая в него хворост.
Было очень тихо, если не считать треска и шипения веток в пламени. Отойдя по нужде, из-за чего пришлось пролезать через оставленное отверстие почти ползком, Давина увидела чистое небо, от края до края усыпанное пыльцой звёзд. Покрытые снегом деревья стояли вокруг как призраки. Стаскивать штаны на морозе было настоящим мучением, и женщина пожалела, что проигнорировала совет Макса запастись местной верхней одеждой. Казалось, что незачем тратить деньги, ведь большую часть времени им придётся проводить в тёплых помещениях… Но как сейчас бы пригодилась купленная Марисой малица – что-то вроде наглухо сшитой длинной рубахи из шкур местных пушистых животных мехом внутрь! С глубоким капюшоном, наглухо пришитой рукавицей (а над ней – разрез, если всё же понадобится высунуть руку) и шнурком в подоле, который можно стянуть, превратив малицу в подобие спального мешка. Макс уверял, что в такой можно даже на Нильфхеле спать прямо в снегу. Хорошо хоть ветра не было, иначе Давина вообще предпочла бы потерпеть до утра, но носа наружу не высунуть.
Ни единая веточка не шевелилась вокруг, словно и весь мир вокруг тоже уснул. Легко было поверить, что кроме них троих на планете больше никого нет. Давине стало неуютно, она словно осталась совсем одна в заснеженном лесу, хотя спутники были совсем рядом.
Телепатка подняла глаза к небу, которое как раз перечеркнула стрелка падающей звезды – слишком быстро и неожиданно, чтобы Давина успела загадать желание. Да и не знала она, что бы такого пожелать. Победы Федерации, разве что, но вряд ли падающие звёзды способны выполнить столь большое желание. А ей самой вроде бы ничего особо и не нужно. Разве что… вновь усаживаясь у огня, Давина покосилась на спящего Райана, но закончить эту мысль себе не позволила.
Чтобы отвлечься, она снова принялась прокручивать в голове недавний разговор. Интересно, что скажет по поводу теории Райана генерал Канхо? Не раз и не два у Давины возникало впечатление, что генерал знает куда больше, чем говорит. Ничего удивительного в этом не было, он, в конце концов, и не обязан отчитываться перед всего лишь капитаном. Путь даже эта капитан волей судьбы оказалась причастна к неким секретам Корпуса. Но действительно ли тайна, которую хранит искалеченная память Райана, тайна и для вас, генерал? И что вы будете делать, когда он всё же вспомнит? Признаться, этот вопрос интересовал Давину чем дальше, тем больше. И что будет делать она сама?
А главное, что сделает Райан?
Где-то там, за звёздным пологом, видневшимся между вершинами гор и кронами деревьев, корабли Федерации схлёстывались с эскадрами недавних союзников – возможно, прямо сейчас. Была ли война с Альянсом неизбежностью, или в ней всё же виноват лишь один принявший решение человек? Если последнее верно, то ведь была возможность всё предотвратить. Но кто ж мог знать заранее…
В чём-то Карла была права – Конверса из Федерации действительно выставили. Не сразу, правда: первоначально эти трое – адмиралы Симон Конверс и Александр Иген и генерал Линда Барток – были приняты прямо-таки с небывалыми почестями. Но Конверс с Игеном быстро исчезли с горизонта, уйдя в поиск вместе с частью своего флота, собранного на Внешних планетах, а Барток, ещё некоторое время подержавшись на плаву, вскоре тоже канула в неизвестность. Казалось, власти рады были забыть обо всех троих, и Давина не могла отделаться от мысли, что их просто боялись. С той минуты, когда Дейнебская война коснулась Федерации, популярность президента и Парламента неуклонно падала, зато на эту троицу народ только что не молился. В армии отношение к ним было более сдержанным, всё же многие не могли забыть битвы при Одине, где федеральный флот был превращён в приманку. Но и армейские всё же помнили, кому союзники обязаны своей победой. Марк де Вега был не единственным, кто предпочёл верность прежним командирам верности государству. Несколько планет, без боя перешедших на сторону Альянса в начале войны, тоже факт более чем красноречивый.
Из своего поиска Конверс с Игеном вернулись примерно через год, и этого явно оказалось слишком мало, чтобы их успели забыть. Давина помнила заголовок в новостной ленте, сообщавший об этом событии: «Перейдёт ли Цезарь Рубикон?» Сравнение напрашивалось – вернувшемуся адмиралу приказали оставить свой флот за границами Федерации. Докладывать о результатах поиска Конверс отправился только с группой ближайших офицеров. Никто не знает, что именно он рассказал президенту, премьер-министру и главе Федерального совета на пятичасовой встрече, проходившей за закрытыми дверями. Известно было только, что после её окончания Симон и все его люди почти сразу же вернулись на корабль, стартовали и отбыли к своему флоту. Удержать их не пытались. Жалели потом, должно быть, страшно.
Внешние планеты оказались более гостеприимны: они своих спасителей не забыли и не боялись. К тому времени Альянс против дейнебов потихоньку разваливался, но всё же его ядро продолжало держаться вместе, помогая друг другу восстанавливаться после войны. Вот Конверс и пожелал обратиться к представителям союзных планет, ради такого случая собравшимся на Топазе. Войдя в зал заседаний всего лишь адмиралом, вышел он оттуда уже консулом Альянса. Висевший на орбите небольшой, но хорошо оснащённый флот, подчинявшийся лично Симону, и то, что все линии планетарной обороны в этот день по странной случайности оказались отключены, изрядно поспособствовали силе его убеждения. Так что уже на следующий день жители Внешних планет узнали, что отныне Альянс – не просто союз, а единое государство, а они его граждане. Немногих несогласных переубедили быстро и эффективно.
В течение трёх лет после этого Альянс усиленно наращивал мускулы, явно готовясь к военным действиям. Федерация реагировала со странным равнодушием, хотя Дейнебский союз после разгрома опасности ни для кого не представлял, а больше воевать в обитаемом космосе было вроде бы и не с кем. Первые атаки флотов Альянса стали для федеральных властей такой же неожиданностью, как первый снегопад для нерадивого муниципалитета. Такое, во всяком случае, складывалось впечатление.
