Из Искр и Пепла - Дженна Вулфхарт
– Король Тумана, – прошипела Беллисент.
Я нахмурилась, глядя на угли, оставшиеся от костра. Мир думал, что именно Оберон присвоил этот титул Калену, чтобы напомнить своим подданным о том, какой опасной была сила противника. Лишь немногие знали правду. Королем Тумана Калена назвала Беллисент. Она не осмеливалась произносить имя своего сына – воспоминания приносили ей невыносимое горе. Ей было легче воспринимать Калена как своего врага, присвоив ему устрашающий титул.
И так родился Король Тумана.
– Неважно, – быстро сказала Беллисент, прежде чем поднять над головой ожерелье из черного драгоценного камня, которое Оберон и его королевы повсюду носили с собой. – Другая половина богини сбежала из своей тюрьмы в Итчене. И она решила присоединиться к моей половине внутри этого ожерелья, даже несмотря на то, что это снова пленило ее. Она предпочла быть целой, нежели разделенной надвое. Так она намного могущественнее. И она знает, как сильно мне хотелось бы освободить ее.
Пораженная, я вскочила на ноги.
– В ожерелье вся душа бога? Это невозможно.
Морщинка между глаз Оберона стала глубже. Он протянул руку и провел пальцем по драгоценному камню, вздрогнув.
– Когда это случилось?
– Мне трудно сказать, – ответила Беллисент. – Я так долго была в этом состоянии… Возможно, две недели. Может быть, три.
Рука Оберона опустилась. Он оглянулся на меня через плечо.
– Тесса выпустила душу бога в Итчене?
– Я впервые слышу об этом, – я нахмурилась. – Они с капитаном действительно провели несколько дней в Итчене. Но он никогда не высвободил бы силу бога и не позволил бы Тессе сделать это.
Беллисент позвенела ожерельем.
– Она высвободила ту половину. Теперь Богиня Смерти снова стала совершенной. Все, что мне нужно сделать, это уничтожить ожерелье, и она наконец-то будет свободна. Вся она.
– Вот почему барьер начал разрушаться, – сказал Оберон, игнорируя слова жены. – Объединив половины души, она смогла противостоять моей силе. Она может заглушить мою магию или усилить ее. Вот почему мой огонь взорвался у меня в руках. Она сделала это, – король скосил глаза на драгоценный камень. – Она пыталась убить меня, чтобы ожерелье попало в руки кому-то другому. Кому-то, кого ей было бы легче контролировать. Кому-то, кто освободил бы ее.
Кому-то вроде Беллисент.
– Возможно, ты не захочешь этого признавать, но она считала, что тобой легко управлять на протяжении веков, – я посмотрела прямо на Оберона.
– Я бы никогда не отпустил ее, – Оберон вырвал ожерелье из рук жены и отступил от нее на шаг. – Она знала это.
– Хватит всех этих препирательств. Ты тратишь мое время впустую, – сказала Беллисент. – Разве ты не понимаешь? Богиня объединила две свои половины. Теперь ее сила совершенна, она намного могущественнее, чем раньше. Это значит, что она может перенести меня в бессмертное тело. Постоянное бессмертное тело. Больше не надо перемещать меня каждые семьдесят пять лет.
Я застыла. Беллисент отчаянно нуждалась в теле фейри, сколько я себя помню, но ее мечта всегда была недосягаема. Обладая лишь половиной силы богини, она смирилась с тем, что будет приносить в жертву смертных каждый раз, когда ее разум начнет сдавать. Без души Беллисент эти бедные женщины становились всего лишь оболочками, но Оберон не мог заставить себя полностью отпустить их. Он привязался к каждой из них и запер в Башне Старух, где регулярно навещал.
– Это правда, – Оберон опустился на колени рядом с женой. – Мы могли бы перенести тебя в тело фейри прямо сейчас, если бы оно у нас было.
Беллисент улыбнулась, а затем перевела взгляд на меня. Вздрогнув, я отшатнулась. В тот момент, когда она упомянула о бессмертном теле, я поняла. Потому что, конечно, это должна была быть я. Мы скрывались в горах, далеко от других фейри. Рядом с умирающей Беллисент оставались только я и сам Оберон. Но король никогда бы не пожертвовал собой. Это было бы уже слишком, даже для него.
Оберон повернулся ко мне, его лоб прорезали глубокие морщины.
– Нет, – прошептала я ему, даже зная, что это бессмысленно, даже ненавидя себя за то, что умоляю.
Но затем он повернулся обратно к Беллисент и сказал:
– Ты уверена, что это то, чего ты хочешь? Морган была с нами на протяжении веков. Она хорошо служила мне и тебе. Если ты сделаешь это, ты убьешь ее.
Мои губы приоткрылись от удивления. В голосе Оберона была нежность, которую я никогда не ожидала от него услышать. Беллисент рассмеялась глухим звуком, который гораздо больше походил на предсмертный хрип раненого животного.
– Мне все равно. Ее смерть ничего для меня не значит.
Оберон откинулся на спину, на его обожженном лице появилось хмурое выражение.
– Как ты можешь так говорить? Это Морган. Она пожертвовала так многим для тебя. Она обнимала тебя, когда ты плакала, и вытирала слезы с твоего лица. Разве ты не помнишь?
– Давным-давно, – сказала Беллисент. – Я не плакала по меньшей мере сто лет.
– Ты уже не та Беллисент, которую я когда-то знал, – мышцы вокруг его глаз напряглись. – Женщина, в которую я влюбился, никогда бы не попросила меня убить ее.
Я наблюдала за их перепалкой с растущим страхом. Теперь Оберон мог видеть истинную глубину жестокости своей жены, на которую, как он долго настаивал, Беллисент не была способна. Неважно, сколько раз я пыталась сказать ему, что перерождения развратили ее душу, он не хотел мне верить. Оберон хотел видеть рядом с собой Беллисент Денар, королеву со звездами в глазах. Женщину, которая плакала, когда думала, что больше никогда не увидит своего сына. Женщину, чьи муки совести были настолько велики, что она едва могла встать с постели. Но та Беллисент умерла давным-давно.
Теперь ее заменило чудовище.
Беллисент пристально посмотрела на мужа.
– Иди посмотри в зеркало, Оберон. Ты тоже не тот мужчина, в которого я влюбилась. Посмотри на весь тот ужас, что ты сотворил.
Оберон шумно втянул воздух.
Она продолжила:
– Ты с радостью пожертвовал жизнями невинных смертных, чтобы удержать меня здесь, в этом мире. Сейчас ты возмущен только потому, что у тебя есть связь с этой фейри.
Печаль промелькнула на его лице. Он встал.
– Ты права. Мы стали теми самыми существами, которых когда-то ненавидели. Это извратило нас обоих.
– Тебе потребовалось много времени, чтобы понять, – пробормотала я себе под нос.
– Ты тот, кто это начал, – Беллисент посмотрела на него снизу вверх. – Это был не мой выбор. Я та, кто я есть, из-за тебя. Ты собираешься покончить с этим или нет? Помести меня в последнее тело, которое мне когда-либо понадобится, и
