Тайновидец. Том 4: Обратное течение - Алекс Рудин
— Лучшие места.
— Спасибо, — улыбнулся я. — А как поживает Екатерина Муромцева?
— Все хорошо, — чуть смущенно улыбнулся Ковшин. — Играем вместе. У Кати роль моей напарницы. Недавно сняли новую квартиру неподалеку от театра. Наконец-то я выбрался из Дождливого квартала.
Ковшин передернул плечами.
— Брр! Терпеть не могу сырость.
— Как ваш дар? — поинтересовался я. — Поладили с ним?
Спиридон Ковшин обладал редким магическим даром — он был перевертышем. Магическое существо, зубастый чешуйчатый ящер, который иногда оборачивался человеком. Мы познакомились с Ковшиным, когда его дар вышел из-под контроля — не без помощи другого артиста.
— Все хорошо, ваше сиятельство, — кивнул Ковшин. — Вы тогда правильно сказали — я могу сам выбирать, кем мне быть. Так и вышло.
— Очень рад за вас.
— Вы сказали, что вам нужна моя помощь, — напомнил артист.
— Да. Но это мы обсудим в кабинете начальника Тайной службы. Прошу!
— Спиридон Ковшин? — прищурился Никита Михайлович. — Конечно, я мог бы догадаться. Как поживаете, господин артист? Больше не бегаете по ночам, сверкая зубами и пугая горожан?
— Не бегаю, — усмехнулся Ковшин. — Я и вам принес билеты.
И он выложил на стол два прямоугольника из плотного картона.
— Господин Тайновидец? — удивленно прочитал Зотов. — Это еще что такое?
— Новый спектакль, — улыбнулся я. — Господин Ковшин играет в нем главную роль.
— А кто играет начальника Тайной службы? — нахмурился Никита Михайлович.
— Такой роли нет, — дипломатично ответил Ковшин. — Господин Кастеллано решил не выставлять на сцене важных государственных служащих. Кроме полицейских, конечно. Но без них не обойтись.
Миша Кожемяко, который приехал раньше нас, возмущенно фыркнул.
— Вот так днем и ночью трудишься на благо Империи, а твои заслуги остаются в тени, — философски заметил Зотов.
— Не терзайте артиста, — добродушно сказал я. — Если хотите, я попрошу господина Кастеллано ввести вас в спектакль. Уверен, мне он не откажет.
— Еще чего! — грозно рыкнул Зотов. — Ладно, к делу. Александр Васильевич, вы объяснили господину Ковшину, что от него требуется?
— Мне нужно сменить внешность, — улыбнулся я. — Сможете на время придать мне облик рыжеволосой девушки?
— Собираетесь за кем-то следить? — удивился Ковшин. — Господин Тайновидец, хотите совет от профессионального артиста?
— Разумеется, — кивнул я.
— Не нужно превращаться в кого-то другого, чтобы вас не узнали. Достаточно легких изменений. Другое выражение лица, другой костюм. Вот и все. Большинство людей не отличаются наблюдательностью.
— Благодарю, непременно запомню, — улыбнулся я. — В будущем пригодится. Но дело в том, что мне нужно стать похожим на конкретную девушку. Настолько, чтобы нас было невозможно различить.
— Это уже сложнее.
Артист задумчиво сдвинул шляпу на затылок.
— Здесь не обойтись без зелья превращения.
— Так в чем же дело? — удивился я.
— А, так вы не знаете? Теперь зелья превращения запрещены законом. Их изъяли из всех лавок. Артистам приходится работать по старинке — парик, грим. И талант, конечно.
— Ну, конкретно вам это лишь на руку, — усмехнулся я. — С вашим-то магическим даром вы можете стать кем угодно, без всякого зелья.
— Да, мне повезло, — скромно кивнул Ковшин. — Теперь господину Кастеллано трудно без меня обойтись. Но вы-то не перевертыш.
Он прошелся по кабинету и снова посмотрел на нас.
— Так и быть, я готов вам помочь. Хотите, я сам сыграю эту рыжеволосую девушку? Мне не трудно. Только объясните, зачем это вам. И что мне придется делать. Я не подведу, вот увидите.
— Хотите поучаствовать в расследовании? — рассмеялся я.
— Ну, да, — ничуть не смутился Ковшин. — Мне это нужно для роли. Заодно и вам бы помог.
— К сожалению, это невозможно. Придется вам перевоплощать меня.
— А как же зелья превращения? Запрещены строго.
Ковшин покосился на Зотова.
Никита Михайлович хлопнул ладонью по столу.
— Я разрешаю. В интересах расследования.
— Вы ведь захватили с собой зелья? — улыбнулся я.
— Ну, у меня завалялась парочка, еще из старых запасов. Вот, я и прихватил, на всякий случай. Только для того, чтобы помочь.
Он достал из кармана несколько пузырьков с зельем.
— Зеркальные зелья тоже привез, не беспокойтесь.
— Скажите-ка честно, господин артист, — прищурился Никита Михайлович. — Некоторые лавки до сих пор торгуют этими зельями? Несмотря на запрет?
— Я ничего об этом не знаю, — невозмутимо ответил Ковшин. — Говорю же, мне зелья без надобности. Господин Тайновидец может подтвердить.
— Ладно, — поморщился Зотов. — Не до этой мелочи сейчас. Давайте уже начинать. Перевоплощайтесь, господин Тайновидец. Любопытно будет взглянуть на ваши актерские таланты.
— Подождите, — неожиданно сказал Миша. — Кое о чем мы забыли.
Мы с Зотовым одновременно посмотрели на него.
— Елизавета Федоровна не может ехать из госпиталя одна, — торопливо объяснил Миша. — После нападения это будет выглядеть подозрительно. Кто-то должен ехать с ней.
— Черт, ты прав, — признал я. — И не кто-то. Мне и нужно с ней ехать.
— Об этом я и говорю, — кивнул Миша. — Думаю, роль Елизаветы Федоровны лучше сыграть мне.
— Может, все же я справлюсь? — снова предложил Ковшин. — У меня опыт. Нужно только взглянуть на девушку.
— Нет, это должен быть я, — упрямо повторил Миша.
Глядя на друга, я понял, что для него это личный вопрос. Он хотел сам поймать преступника — на то он и полицейский следователь.
— Да, это хорошая идея, — поддержал я друга. — Миша начал это расследование, ему его и заканчивать. Магия это одобрит.
— С каких пор вы стали суеверным, Александр Васильевич? — удивился Зотов.
— Это не суеверие, — улыбнулся я. — Если с магией можно заключить договор, значит, и свое мнение у нее есть. Я стараюсь его уважать.
— Начинайте уже, — махнул рукой Никита Михайлович.
— Сядьте в кресло и закройте глаза, — сказал Ковшин Мише. — Дышите ровно и пару минут ни о чем не думайте.
Миша закрыл глаза и послушно засопел.
— Не нужно так стараться, — подсказал ему Ковшин. — Просто дышите.
Зотов хотел еще что-то сказать, но артист приложил палец к губам.
А я с
