Алеша Драконыч - Шелонин Олег Александрович
— Ладно, — бурчал он себе под нос. — Я тебе эти двадцать мешков припомню… потом… как властелином мира стану.
Хитрый Кощей ни с кем не собирался делиться властью.
25
Роксана сидела на жестком каменном топчане, переваривая подслушанные обрывки разговора, и жутко злилась. Какие-то договора, требования… Что-то вокруг нее творилось, но что? Понять было совершенно невозможно. Раздумья прервала толпа гномов, возникших в ее узилище неведомо откуда.
— Подвиньтесь, пожалуйста, — вежливо попросил один из них. — Нам тут портальчик в соседнюю камеру прорубить надо.
— Зачем? — опешила царевна.
Гном пожал плечами:
— Согласно договору, а зачем — нам до факела.
Ошарашенная Роксана слезла с топчана. Деловито осмотрев стену, маленькие трудяги ломами подцепили каменную кровать, отволокли ее в сторону и начали прорубать портал. О порталах Роксана имела довольно смутное представление, хотя не раз видела, как ее отец их творил, но чтоб его прорубали киркой, ломом и лопатой…
Лопаты были из великолепной, явно намагиченной стали. Они входили в камень, как в масло. Очертив ими прямоугольник под рост Роксаны, гномы взялись за кувалды.
— Поберегись!
Дружный удар вынес каменный блок наружу.
— Распишитесь в наряде здесь, здесь и здесь.
— А оплачивать кто будет?
— Кощей, конечно.
— А нельзя ли его в виде дверки сделать. Так, чтоб Кощей не заметил, а открыть только я смогла.
— За отдельную плату нет проблем.
— Кощей заплатит, — немедленно обнаглела Роксана, ставя смелый росчерк под дополнительным соглашением. — Что ж вы так дешево свой труд цените? — укорила она их. — Тут справа явно двух нулей не хватает.
Девушка старательно пририсовала еще два нуля к и без того астрономической сумме.
Гномики завизжали от восторга. Блок был немедленно поднят, подвешен на петли и замаскирован на фоне основной стены так, что даже трещинки было не видать.
— Вам замок какой, английский?
— Ключи вешать некуда.
Единственной ее одеждой до сих пор была штора, которой она задрапировалась на манер римской тоги.
— Нечего мудрить, — распорядился прораб, который тоже наглел на глазах. — За такую нищенскую плату и магического достаточно.
Настроив дверь на ауру Роксаны, гномы приветливо сделали ей ручкой, подскочили к другой стене, на что-то там нажали в самом низу и двинулись в образовавшийся проход.
— А тут такого хода нет? — полюбопытствовала Роксана, ткнув пальцем в стену, отделяющую ее от соседней камеры.
— Есть.
— Зачем же вы дверь-то прорубали? — засмеялась Роксана.
— За что заплачено, то и получено, — пояснил прораб, топавший последним. — А насчет потайных ходов в договоре ничего не сказано.
— Шеф, пошли, — нетерпеливо окликнули его, — пора предъявлять счет к оплате.
Гномы удалились, аккуратно закрыв за собой тайной ход. За стеной раздался возмущенный вой Кощея.
— Забавные дела здесь творятся… Ой! А наружу выход есть?
Девушка кинулась следом, но как ни стучала ногами и руками по стене, проход не открывался. Кляня себя за недогадливость, Роксана пошла изучать соседнюю камеру. Персональная дверь послушно распахнулась, стоило ей лишь коснуться стены.
— Ух ты-ы-ы…
Картина, открывшаяся ее взору, достойна отдельного описания. Помещение, в которое она попала, камерой назвать можно было только условно. Оно утопало в роскоши. Персидские ковры на стенах и полу, ажурный лепной потолок с хрустальной люстрой посередине. Люстра сверкала и переливалась всеми цветами радуги в свете факелов, которые использовались в ней в качестве свечей. Только самый центр ее, шишечка, выполненная из огромного рубина, горел постоянным ровным, кроваво-красным светом, не реагируя на отблески пламени. В дальнем конце зала стоял огромный стол, заставленный яствами. Изрядно оголодавшая к этому времени, Роксана невольно сглотнула слюну. Чего там только не было! Серебряные кубки наполнены хмельным вином, на золотых блюдах копчености, солености, печености. И даже заморское блюдо — шашлык, изготовленный по спецзаказу (разумеется, Яги, которая прекрасно знала гастрономические пристрастия уроженцев Незалежной Украины). Шашлык был сделан из свежей кабанятины. Почему из кабанятины? Да потому, что домашних хрюшек гномы поблизости обнаружить не смогли.
Лишь одна стена камеры не вписывалась в общее великолепие. Она была абсолютно голой, шершавой и единственным ее украшением была сама Яга.
Ведьма висела на стене в позе распятого Христа, прикованная золотыми цепями. Голова безвольно свесилась вниз.
— Опять мучить пришел, Злыдень Невмеручий? — простонала артистка.
— Бабушка, я не Злыдень, — робко сказала Роксана.
Яга подняла голову, посмотрела взглядом мученика на девицу.
— Новенькая… Принцесса небось?
— Царевна… А как ты догадалась, бабушка?
— Кощей только царских кровей девиц ворует.
Ведьма посмотрела на рубин, венчающий люстру. Он по-прежнему светился ярким, немигающим светом.
— Подслушивает, гад, — пробормотала она.
— Что, бабушка?
— Да так, ничего, — успокоила ее Ягуся. — Заговариваться стала.
— И давно ты здесь?
— Давно… ой, давно! Триста лет в этих цепях вишу!
Кощей за стеной довольно потер руки. Услуги Яги обошлись ему недешево, но партию свою она разыгрывала мастерски.
— Не царское это дело под дверьми подслушивать, — попенял он сам себе, выпятив грудь. — Тем более скоро властелином мира стану…
Кощей высоко задрал нос и двинулся к Манюне. Рубиновый кристалл на люстре «камеры» потух. Яга удовлетворенно хмыкнула.
— Триста лет! — сокрушалась меж тем Роксана. — Цепями прикованная! И голодом небось морит Злыдень?
— Ой, морит несчастную старушку! — подтвердила Яга. — Ты, кстати, покушать не хочешь?
— Хочу.
— Сейчас…
Яга выскользнула из кандалов и засеменила к столу.
— Чего стоишь? Присоединяйся. Тут на всех хватит, — подбодрила ведьма остолбеневшую царевну. — Давай, давай, пока Кощей не видит.
— Это… как это…
— Я что, дура, столько лет висеть и с голоду пухнуть?
— Да на таких харчах, — прыснула Роксана, — от обжорства распухнуть можно. Как фигуру соблюсти удалось?
— Шейпинг, зарядка… Здоровый образ жизни, короче.
— Ничего не понимаю.
— Ой, да я сама последние триста лет ничего не понимаю, зато живу как у Христа за пазухой, — начала ездить по ушам старушка. Она еще не определилась, что можно сказать Роксане, а о чем пока умолчать. — Да ты глазами-то не хлопай, налегай давай. Жратва — дерьмо, но за все уплачено.
Упрашивать царевну не было нужды. Узницы дружно навалились на кулинарные изыски.
— Откуда гномы такого классного повара нашли? — искренне удивилась Яга. — Обычно их баланда в глотку не лезет. Ладно, потом разберемся.
— А ты тут неплохо устроилась, — одобрила царевна. Она отвалилась от стола сытая и благодушная. — Как тебе удалось Кощея обмануть?
— Этот дурачок, — зашептала Яга, — меня сломать решил. Видишь, какое великолепие отгрохал. Чтоб видела, от чего отказываюсь.
— Да… У бати тронный зал и то скромнее.
— Чтоб на стол этот смотрела, — продолжила Яга, — и слюной исходила.
— И как же ты…
— Неделю худела, а потом оковы сами слетели. С тех пор питание регулярное стало, добротное, — шлепнула себя по животу старушка. — Только вот одного не хватает…
— Чего?
Яга прошептала девице что-то на ухо. Роксана покраснела.
— Не смущайся, девка, — засмеялась Яга. — У самой небось тоже суженый есть. Угадала?
— Угадала, — вздохнула царевна, — да если б еще и один…
— Это как это? — удивилась ведьма, всплеснув руками.
Старушка была такой домашней, располагающей, что Роксана невольно пустилась в откровения.
— Сначала Елисей… Ну так по сердцу пришелся, да у него зазноба есть. Из-за него очертя голову и кинулась на край света, а потом Алешу встретила. Я его так душевно по голове приголубила, — засмеялась царевна. — Он в женском платье тогда был. Вместе с драконом на пару работали. Такой забавный! А на Елисея-то как похож! Только бритый. Ему б волосы нормальные отрастить…
