Сергей Беляев - Приключения Сэмюэля Пингля

Миссис Фредсон встретила доктора Флита с заплаканными глазами.

— О, это ужасно!..

— Где больной? — пробормотал доктор, забыв поздороваться с хозяйкой и снять цилиндр.

— В столовой, — ответила миссис Фредсон и расплакалась.

Доктору пришлось перешагнуть через какие-тo разбитые чярепки, которые валялись неубранными. За круглым столом, уставленным остатками завтрака, бутылками и очевидно, всеми, какие имелись в доме, зеркалами, сидел начальник полицейского бюро Фредсон в расстегнутом мундире и вертел головой, издавая нечленораздельные звуки.

— У него качалось с левой ноздри, — заливаясь слезами, прошептала миссис Фредсон, входя вслед за доктором.

Салфетка была еще заткнута за жилет Фредсона. Значит, несчастье постигло его внезапно, за десертом, когда никто не мог предполагать, что кости лица Фредсона, повинуясь какой-то неизвестной силе, вдруг претерпят существенные изменения. Отек распространялся на челюсть и подбородок, придавая лицу устрашающее выражение.

— Третий случай, — оживленно произнес доктор, кладя руку на плечо Фредсона. — Мы сейчас разберем… Полковник, придите в себя! Перед вами я, Флит…

Фредсон поднял глаза на доктора.

— А, это вы? Очень приятно… Но какова рожа! Простите, говорю о себе.

— Джордж, да приди же в себя! — умоляюще произнесла миссис Фредсон, прикладывая кружевной платочек к своим мокрым глазам.

— Я и не думал выходить из себя, — довольно трезво выразился Фредсон. — У этой леди, доктор, слишком развито чувство паники, а я хотел бы знать ваше мнение. Смотрю в зеркало и говорю: «Я иль не я? Вот в чем вопрос!»

— Разберем, — ответил доктор Флит. — Расскажите, как началось…

Фредсоны рассказывали. А доктору Флиту — с первого же взгляда было ясно, что перед ним третий случай одного и того же заболевания. Какого? Флит не знал. Если бы даже сейчас он успел перелистать все комплекты «Ланцета» и шестнадцать томов «Энциклопедии», то и там он не нашел бы ни малейшего намека на подобное изменение физиономии судьи, стряпчего и начальника бюро. Что случилось?

«Если взять изображение хорошо известного вам человека, напечатанное на бумаге, и скомкать отпечаток, то линии будут так перемещены, что сходство утратится».

Так записано рукой доктора Флита на странице двести сорок девять упомянутой архивной папки.

Фредсон между тем волновался.

— Черт меня заставит лечь в постель! Служба, доктор, понимаете? Я должен работать, а не хворать.

— Все будет хорошо, — пробормотал доктор Флит. Голос его опять приобрел медлительность. Размышления привели его к выводу: «Ясно, что многое еще неясно, а поэтому выжидательный метод лечения здесь является самым предпочтительным».

— Ну, вы успокоили меня, — веско сказал Фредсон, подходя к буфету. — Я чувствую себя сильным и здоровым, а физиономия неважна для службы. Кстати, доктор, при моей теперешней болезни что полезней — ром или коньяк?

Новое умозаключение сорвалось с языка доктора Флита:

— Это не болезнь, а состояние.

Фредсон возился у буфета с бутылкой.

— Не болезнь? Тем лучше. А состояние вернется к норме…

Он налил два стаканчика рома, выпил один из них, побагровел, но голос его звучал мягче:

— Пейте, доктор, и не утешайте. Я человек военный и люблю смотреть опасности прямо в глаза. Вчера в цирке на площади подобной болезнью заболел дрессированный жираф. Я принял свои меры — послал ветеринара. Знаю о болезни судьи и стряпчего и предчувствую, что доктору Флиту придется поработать. Не хотите пить? Тогда до свиданья. Не подавайте мне руки. Так будет лучше…

Доктору Флиту оставалось только приподнять цилиндр и откланяться. Он осведомился у встретившей его в коридоре миссис Фредсон, где можно выбыть руки, и долго возился под краном с горячен водой, тщательно орудуя мылом и щеткой.

III

В тот день доктору Флиту не пришлось обедать в освященный традициями час. Лишь только он успел выйти от Фредсона, как подбежавший церковный сторож Майкл спешно позвал его к четвертому пациенту.

Преподобный Иеремия лежал у себя в спальне, облoженный грелками. В таинственном полумраке — доктор Флит различил ночной столик в изголовье. Около кровати настоятеля на стульях чинно сидели три почтенные леди. Одна из них читала, вслух молитвенник, и по голосу доктор узнал в ней свою давнишнюю пациентку миссис Бердворф, тетку спортсмена Боба. Никто из присутствующих не обратил внимания на приход Флита, так как все были заняты благочестивым чтением.

— «И да низойдет на верного раба благоволение твое, — читала старая леди, вздыхая после каждого третьего слева. — И да восхвалят рабы господа, аллилуйя…»

— Аминь, — раздался слабый голос Иеремии. — Кто вошел сюда? А, это вы, досточтимый доктор?

— Добрый вечер, отец настоятель, — солидно проговорил доктор, отвешивая поклон изголовью и трем леди.

— Добрый вечер, — стонущим голосом опять отозвался Иеремия. — Благословенно прибытие ваше к страждущему, ибо писано есть: —«Болен был, и посетили меня».

— Но что случилось с вами? — спросил доктор Флит, приближаясь к лежащему.

— Здесь довольно темно. Надо зажечь лампы…

Преподобный сделал слабое движение рукой.

— О нет, подождите возжигать светильники. Я только что прослушал молитву святого Бонифация, и вдохновенные слова его еще звучат в моем сердце…

— Миссис Бердверф не дочитала молитвы до конца, — раздался строгий голвс второй леди.

— О, знаю, дорогая духовная дочь моя миссис Боливар, — еще белее смиренно забормотал Иеремия. — В молитвеннике остались непрочитанными четыре возношения, но милосердие да снизойдет к страждущему.

Доктор Флит потерял остатки терпения и выдержки.

Он был голоден, устал от забот, которые свалились на него сегодня. Он наклонился к изголовью, чтобы лучше рассмотреть лицо лежащего. Тут он почувствовал прикосновение к своему уху губ настоятеля и услыхал энергичный шепот:

— Дорогой Флит, удалите, пожалуйста, этих дам отсюда.

Выпрямиться в полной достоинства позе было делом секунды для доктора.

— Я попрошу вас, леди, оставить меня вдвоем с больным, — внушительно произнес он и тряхнув саквояжем, в котором зловеще звякнули шприцы и трубки специального назначения.

Шокированные звяканьем стеклянных наконечников, леди поспешно встали.

— Подождите в гостиной, дочери мои, — простонал Иеремия. — Ваша драгоценная помощь понадобится позже, я чувствую. Блаженны чистые сердцем. Грядите с миром.

Три дамы чинно вышли из спальни. Доктор Флит закрыл дверь.

— Поверните ключ два раза и задерните портьеры, продолжая стонать, прошептал Иеремия.

Доктор Флит исполнил просьбу.

— А теперь… — начал было доктор, еще держа в руке шнурок с золотой кистью от плотной бархатной портьеры.

— А теперь, — продолжал Иеремия голосом вполне здорового человека, сбрасывая с себя одеяло и садясь на край постели, — разрешите поблагодарить вас за то, что вы избавили меня от этих леди. Почетные прихожанки, ничего не поделаешь… Нельзя же мне самому попросить их удалиться…

— Так вы здоровы? — пробормотал доктор Флит.

— Я не чувствую себя больным настолько, чтобы оправдать назойливость этих дам, — послышался голос Иеремии. — Правда, с утра я должен был спрятаться от всех га ширмой… Зажгите свет и взгляните…

Рука доктора нашла и повернула выключатель. Вспыхнувшая люстра осветила сидевшего настоятеля. Доктор Флит заморгал в изумлении. Лицо преподобного Иеремии рак будто было вывернуто наизнанку. Четвертый случай странной эпидемии! Это было много за один день для доктора Флита.

— Безобразно? — осведомился Иеремиа— у доктора. — Я боюсь смотреться в зеркало. Словно меня подменили. Не нравится мне такое преображение Сказано в писании: «Лицо — свидетель твой». А о чем может свидетельствовать моя опухшая физиономия? В поэме Броунинга сказано: «Твоя душа благоухает на лице твоем, о милый». Но как я покажу такое лицо моим прихожанкам?

Они будут плохого мнения о моей душе. Флит, я откровенен пред вами, как может только быть откровенен врач душ человеческих перед врачом бренных телес наших.

— Что случилось? — спросил доктор сухо. Его не интересовала ни лирика Броунинга, ни цитаты из библии. Он жаждал фактов.

— Сейчас узнаете, — произнес Иеремия, вставая и подходя к столу у окна. Он приподнял салфетку, которой были прикрыты блюда и судки. — Ага, — потер он руки с удовлетворением. — Старушки позаботились. Я не ел с утра, постился, поджидая вас. Но Майкл еле нашел вас. Вы были заняты и, конечно, не обедали. Садитесь, кушайте… Паштет из дичи. Миссис Боливар готовит его удивительно. Пациенты подобны прихожанам и не дают вам вовремя пообедать.