Благие намерения: Спавшая пелена - Александр Кронос
Сам лейтенант медленно покачал головой, не отрывая взгляда от брюнета в костюме.
— Какое щедрое предложение. Но я предпочту отказаться. Вы абсолютно ничего не сделали, чтобы добраться до цели. Информацию передали наши агенты, а сама операция была проведена исключительно силами гарнизона. Никто из вас палец о палец не ударил, чтобы заполучить образец или пленных. Теперь же ты заявился сюда и хочешь забрать себе все лавры. Наивно надеясь, что тебе позволят.
Закончив монолог, лейтенант усмехнулся, и в моей голове снова прозвучал его голос:
— Первый десяток, охранять меня и трофей. При попытке агрессии со стороны любых лиц — немедленно применить оружие на поражение. Даже если вам только покажется, что они атакуют - стреляйте. Второй десяток — вывести этих пятерых человек за территорию армейского блока. Занять позиции на КПП и не впускать внутрь никого, кроме военных. При попытке силового прорыва или несанкционированного прохода через контрольный пункт — вести огонь на поражение.
Команда была достаточно конкретной, чтобы я немедленно начал двигаться. От нашего десятка сейчас осталось всего семь человек. И все они через пару секунд выстроились около офицера. Тогда как второй десяток окружил пятерых человек в костюмах. Стоило тем попытаться достать оружие, как они тут же оказались под прицелом автоматчиков.
Теперь противостояние можно было смело считать законченным. Второй десяток тоже понёс потери, и сейчас у них оставалось восемь человек. Но, даже пятнадцать автоматчиков в полной выкладке — это несоизмеримо больше, чем пять человек, вооружённых лишь пистолетами.
Конечно, так запросто эта пятёрка территорию базы не покинула. Их старший попытался вновь обратиться к одиннадцатой роте, заодно продублировав приказ всем военным на территории гарнизона. В очередной раз представившись офицером службы безопасности “Гелиоса”, он отдал приказ задержать лейтенанта. А тот парировал его точно так же, как и все предыдущие. В итоге, спустя ещё несколько минут, безопасник всё-таки признал поражение и вместе со своими людьми удалился в сторону ворот.
Мы же получили приказ двигаться следом за офицером, а потом заняли позиции около его кабинета, получив распоряжение никого не пускать внутрь без его разрешения. При попытке прорыва предписывалось применять оружие.
Что интересно — старую команду о неподчинении любым распоряжениям, которые исходили бы не от него, лейтенант не отменил. Никого из младших командиров с нами тоже не оставил. А на младшего капрала Клэнса, который едва ли не публично дистанцировался от конфликта, офицер посмотрел так, что стало понятно — в ближайшее время того ждут серьёзные проблемы.
В любом случае, единственный приказ, которому мы сейчас следовали — тот, что был отдан самим лейтенантом. При этом, никто из других военных не мог его скорректировать. Насколько я понимал, командир одиннадцатой роты не был силён в командовании такими, как мы. Практически каждый раз, когда он отдавал то или иное распоряжение во время рейда, за ним тут же появлялись уточнения младшего капрала Клэнса. Это привело к закономерному результату — сейчас у каждого из стоящих около его кабинета, скорее всего, была максимальная свобода действий за всё время, проведённое в расположении гарнизона. Он не только временно вывел нас из подчинения всем остальны и дал возможность применять оружие, но ещё и не озвучил прямого запрета входить в его кабинет.
Судя по лицам остальных, их посещали точно такие же мысли. Даже “Старый” время от времени поглядывал в сторону двери помещения. А Штайнер, стоящий рядом со мной, вовсе переминался с ноги на ногу от волнения.
Я же отчаянно пытался придумать, как использовать ситуацию? Сам офицер всё ещё находился внутри. И пусть запрета заходить у нас не было, я прекрасно понимал, что вламываться в помещение, пока он там, — откровенное безумие.
Зато в плане всего остального руки у нашей группы были относительно развязаны. А слова лейтенанта о том, что мы находимся в зоне боевой операции, позволяли начинать разговор первыми. Учитывая же, что сейчас мы находились в административном корпусе, где первый этаж занимала одиннадцатая рота, мимо нас регулярно проходили военные. Если я верно понимал схемы корпусов, второй и третий этажи здания заполняли разнообразные профильные помещения. В том числе, спортивные залы и комнаты отдыха. Так что солдаты регулярно сновали вверх и вниз по лестницам. Нередко проходя по тому коридору, где располагался кабинет их командира.
Одиночных рядовых или тех, кто шёл в сопровождении капралов, я пропускал. Но, спустя четверть часа дежурства, на глаза попалась почти идеально подходящая компания — пятеро увлечённо беседующих между собой солдат, которые с заметным пренебрежением поглядывали в нашу сторону.
План в моей голове сложился ещё минут десять назад. Но приступать к его реализации было откровенно страшно. Нет, я не дрожал от нервов, а сердце стучало вполне равномерно. Но разум терзали опасения, пытающиеся сковать волю и мешающие двинуться с места. Сглотнув, я покосился на Штайнера. Затем глянул на “Старого”. Тот, поймав мой взгляд, слегка нахмурился. Впрочем, даже если он попытается меня остановить, ничего не выйдет. Лейтенант не назначал главного в нашем отряде, а все старые приказы капрала Клэнса отныне можно было считать недействительными.
Когда пятеро рядовых почти поравнялись с нами, я заставил себя сделать шаг вперёд, практически перегородив им путь.
Реакция оказалась вполне предсказуемой — вся пятёрка резко затормозила, глядя на меня с приличной долей удивления. Наконец, тот, что шёл первым, мрачно пробасил.
— Ты своё место забыл, собачонка? Упал — отжался двадцать раз. Будешь знать, как нам под ноги соваться.
Я через силу выдавил из себя подобие улыбки, стараясь сделать её максимально обидной и насмешливой.
— Это самое умное, на что ты способен? Ничего более интересного твой жалкий крохотный мозг придумать не в состоянии?
Рядовой, который только что обращался ко мне, на пару секунд буквально завис с открытым ртом. Четверо его товарищей тоже смотрели шокированно. Судя по всему, в структуре логики отдаваемых нам приказов они тоже разбирались слабо и никак не ожидали, что я смогу заговорить с ними в таком тоне. Скорее всего, вообще не предполагали, что я отвечу.
Наконец неформальный лидер этой пятёрки пришёл в себя.
— Ты что себе позволяешь? Как со мной разговариваешь? Знаешь, что я с тобой за такое сделаю?
Я пожал плечами и, стараясь говорить максимально тихо, чтобы слова не достигли ушей лейтенанта, ответил:
— Что? Поделишься своим обедом? Извинишься? Почему бы вам не развернуться и не свалить отсюда? Проход закрыт.
