Горец. Вверх по течению - Старицкий Дмитрий
А вот частные заказы я не торопился исполнять, кроме командирского. Тому просто из моего уважения. А остальные пусть свои предложения на обмен приносят. А мы посмотрим…
А тут еще и олово у лудильщика закончилось.
В город надо…
Вот так лишняя увольнительная и образовалась.
20
Не въезжая в город, первым делом лихо подкатил, красуясь, к дирижабельному эллингу. Но тут облом стоит такой с винтовкой в руках, вокруг всего поля колючка и шлагбаум у ворот. «Не велено… Не положено… Не могу знать…» Пришлось требовать подать сюда самого капитан-лейтенанта, хотя нужен мне был всего лишь штаб-ефрейтор.
Не сводя с меня штыка винтовки, часовой откуда-то вынул серебряный свисток и на пронзительной ноте три раза в него дунул. Я еще машинально заметил, что штык у него уже без пилы на обухе.
Скрипя сапогами по утоптанному снегу, из-за угла эллинга на торопливых рысях прибежала группа поддержки. Ефрейтор с большим револьвером старого образца в порыжелой кобуре и три бойца с длинностволом — штыки примкнуты. Все по-взрослому.
«Бодрянка, наверное… — подумалось мне. — Однако караул тут выставили по всем правилам. Война диктует…»
После недолгого препирательства одного бойца послали в эллинг, и вскоре оттуда, на ходу застегивая здоровой рукой черную шинель, выкатилась фигура знакомого моряка.
В молчании подождали, пока тот доберется в сопровождении солдата до ворот.
— Имперского флота капитан-лейтенант Плотто. С кем имею честь… Савва? — удивился он.
— Старший фельдфебель артиллерии Савва Кобчик, — передразнил я его, но в рамках приличий, вскинув руку к шапке в воинском приветствии. — Прибыл с визитом вежливости для обмена опытом. А также представляюсь вам по случаю назначения на пост помощника Королевского артиллерийского полигона.
— Это вовремя, — улыбнулся каплей. — У меня как раз к тебе вопросы накопились.
Офицер пожал мне руку и повернулся к разводящему:
— Пропустить.
— Но, господин капитан-лейтенант, а как же пропуск? Без него не положено… — возмутился ефрейтор.
— Пропустить под мою ответственность. Немедленно. Выполнять. — В голосе Плотто зазвенела сталь.
— Садитесь в санки, господин капитан-лейтенант, — пригласил я. — До ангара все ж далече топать.
— Как мне эта тупая пехтура уже надоела, — пожаловался мне каплей, когда мы отъехали от ворот. — Скорее бы уж морячки прибыли. Тогда и порядок будет.
— А зачем тут моряки? — удивился я. — Тут моря нет. Одни болота.
— Отряд принадлежит флоту, — убежденно высказался офицер, — и обслуживать его должны матросы. На такой большой дирижабль только наземной команды должно быть не менее сотни человек. Обученных… И двойной комплект экипажа. А тут только колючку натянули, болвана у ворот поставили и считают, что все в порядке. И самое ужасное в том, что они нам приданные. Я им не командир.
У ворот эллинга на всякий случай накинул на кобылу попону от ветра и прошел за моряком в прорезанную в стене калитку.
Внутри ангара холод чувствовался едва ли не сильнее, чем снаружи. И в многочисленные щели немилосердно, с подвывом, задувало, как в аэродинамическую трубу.
Скелет дирижабля был все таким же. Но только на первый взгляд. Изменились очертания задней гондолы, которая обзавелась дополнительными винтами по бокам на выносных фермах.
Несколько человек в овчинных куртках и валенках лазали по этому скелету и что-то в нем крутили, не обращая на нас внимания.
Каплей, несмотря на увечье, быстро сменил шинель на такую же куртку и вязаную шапочку.
— М-да-а-а-а… — протянул я. — Этак война быстрее закончится, нежели этот летающий слон полетит.
— Я, Савва, надеюсь все же отбомбиться с него по врагу еще до конца войны. И это не летающий слон, а «воздушный крейсер». Теперь у него такое официальное наименование в реестре императорского флота, — показал каплей свою довольную улыбку.
А то как же? Понимаю. Для флотского командир крейсера это вам не командир какого-то дирижабля. Уважение априори, сразу и зримо.
— Смотри… — подвел меня каплей к середине скелета летательного аппарата легче воздуха, если говорить официально. — Вот на всем этом пространстве между гондолами, что очень важно, внутри оболочки можно установить до двух тонн бомб. Это как минимум, а то и больше. Все зависит от дальности полета, ибо чем дальше, тем больше съедают полезный вес сопутствующие, а не боевые грузы.
— Так в чем вопрос?
— В креплениях. Взрыватель приходится настораживать еще на земле при подвесе, а наверху так мотает ветром, что в квадратных коробах под твой стабилизатор снаряд раскачивает, и, сам понимаешь, взрыватель очень чуткий. Боимся, что при ударе стенки снаряда о короб взрыватель может сработать. На самом дирижабле…
— Осмелюсь заметить, бомбы надо выделывать специально, — ответил я. — Переделки старых снарядов — паллиатив, — ввернул я умное слово. — Не одно, так другое вылезет при переделках обязательно. И вряд ли на выходе при всем старании и умении получим то, что желаем.
— Я поднимал этот вопрос. Бесполезно. Сказали, пока старые снаряды со складов не израсходуем, новых воздушных бомб заводы делать не будут. Начальство тоже понять можно, — махнул рукой каплей. — Столько складов занимают старые запасы… И лежат они там мертвым грузом. Даже в крепостных фортах пришлось срочно менять старые орудия на новые, дальнобойные. А бомбежка с воздуха пока только в теории. Ее еще нельзя включить в реальные боевые планы.
— Я подумаю над этим, — пообещал я. — Если сможете, то через недельку добро пожаловать ко мне на полигон.
И я еще раз осмотрел скелет дирижабля.
— А как у вас на флоте с этим обстоит? С безопасностью от таких взрывателей?
— При хранении они инертны. Комендор особым ключом взводит взрыватель непосредственно перед тем, как вложит снаряд в казенник орудия.
— Уже интересно… — протянул я. — А если расположить в креплениях дирижабля бомбу горизонтально и взводить взрыватель в полете, непосредственно перед тем, как ее сбросить? Почти как у вас на флоте. А то тут у вас во-о-о-он сколько свободного места.
— Придется менять всю систему креплений снарядов, — возразил каплей. — Столько работы под хвост стирху.
— Но можно, по крайней мере, попробовать на разведывательном аэростате сделать парочку опытных креплений. И на полигоне у меня испытать конструкцию. И не одну… Зачем сразу весь крейсер переделывать?
— Мысль! — осклабился моряк. — Голова у тебя, Савва, варит очень качественное масло. Учиться тебе надо.
— Мне и Вахрумка то же самое говорил, — не стал я отрицать очевидного факта.
— Теперь задавай свой вопрос. Зачем приехал?
— Тут такое дело, господин капитан-лейтенант, что родилось у меня несколько изобретений. И неясно мне, как их оформлять положено в соответствии с новым указом императора, куда обращаться, в какой форме подавать… Да и боюсь, обманут, как это в обычае у городских по отношению к деревенским.
Каплей на минуту задумался и уверенно сказал:
— Это поправимо. Есть такие специалисты среди поверенных по юстиции. Но стоит денег…
— Я готов поделиться императорской премией. Лучше получить часть, чем ничего.
— Никто не будет работать на тебя в надежде на эту премию. Ее дадут только за утвержденное оригинальное изобретение. Вместе с хартией, в которую впишут имя автора. За что-то действительно новое, а не за то, что ты «изобрел» по незнанию то, что уже существует. Такое тоже бывает. Поэтому патентный комитет все заявки проверяет на новизну по своему архиву. Это не быстро.
— Осмелюсь спросить: сколько это будет стоить? — мысленно прикинул я свои финансы.
— Точно не знаю. Но, думаю, не меньше золотого кройцера за одну заявку. А то и двух. Поверенному детей надо кормить каждый день, и по возможности вкусно. А почему ты не хочешь провести этот вопрос через штаб? Там бесплатно.
Я лукаво, но твердо посмотрел на капитан-лейтенанта, да так, что он смутился. Вспомнил, что идея стабилизатора для бомбы была моя, а названа бомба его именем.
