Хронореверс - Станислав Цыбульский
– Я… Я… – виртуал дернулся, но заговорил: – Хронореверс – это наша боль, капитан Басов. Вы уже должны были понять, что в открытом бою фрегатам чужаков не уцелеть, даже если их в десять раз больше.
Виртуал замолчал, Хомскому даже показалось, что тот завис, но картинка вновь задвигалась, сказала, как показалось десантнику, с удовлетворением:
– Вы его уже испытали, капитан. И поэтому снова меня активировали.
– Да, не по своей воле. У нас было… столкновение со своими.
Басов откинулся на спинку дивана, чтобы не задирать голову, нахмурился, попробовал сесть по-другому, но удачного положения не нашел. Тогда он рявкнул на виртуала:
– Ты можешь как-то… сократиться? А то как на коленях перед тобой!
Хомский, продолжающий все это время стоять, прислонившись к стене плечом и сложив на груди руки, усмехнулся, но виртуал вдруг растерянно покрутил головой, заговорил быстро:
– Конечно, конечно…
Он исчез из пространства над столом и возник снова на диване напротив.
– Сойдет, – махнул рукой Басов. – Теперь рассказывай.
– Давайте сначала уточним, капитан: я не полноценная виртуальная личность, а только слепок для записи сообщения. У меня есть информация, но только заложенная для ответа на некоторые вопросы, так что вы должны понимать, что я ограничен.
– Сойдет, – повторил Басов с нажимом. – Говори.
Рассказ получился недолгим, потому что деталей не знал или виртуал, или человек, слепок с которого сидел теперь перед ними. Откуда появилась технология хронореверса – в его времени так и не выяснили точно. Машины просто в один день получили невозможные в реальности маневренность и живучесть, их потери на полях сражений моментально сократились до трех-пяти процентов, и далеко не сразу получилось снова добиться перевеса, и только путем увеличения боезапаса. Да, иногда фрегаты чужаков удавалось захватить, но разобраться в работе генератора временного сдвига не удалось. Единственное, что стало понятно – эта технология отдаленно напоминает прыжки через пространство, за исключением того, что в них нет ни пространства, ни прыжков.
– Может быть, наши ученые нашли решение, но вы понимаете, у меня нет доступа к такой информации, – виртуал с виноватой улыбкой развел руками.
– Дальше, – приказал Басов.
– Я уже упоминал, что единственное решение против хроносдвига – массированный огонь? Перегрузить пространство, сделать так, чтобы вероятность увернуться стала нулевой. Не близкой, тогда у ИИ будет шанс, а нулевым. Не помогают даже торпеды, у которых траектория движения строится на истинных случайных числах. Так вот, подскажу еще одну вещь. Она полезнее для вас, чем для остального флота, чтобы вы полагались на свои умения, а не на то, что корабль сумеет все исправить. У вас есть пять сдвигов, прежде чем генератор уйдет на перезарядку. Врагу этого достаточно, учитывая его численность. Ваш корабль уникален, так что берегите его. Я ответил на ваши вопросы?
– Нет… – подал голос Хомский, но Басов заговорил сам:
– Второй вопрос: почему корабли Альянса начали взрываться еще до того, как чужаки вышли из прыжка?
– Это был не прыжок, несущие корабли – вот эти сфероиды – появились в момент, когда вышли из хронореверса, настоящего. Он похож на темпоральную заморозку, только обращен против хода времени. И в отличие от темпоральной заморозки он позволяет незадолго до появления уже влиять на реальный мир. Фрегаты вроде вашего могут так же, и это страшная штука. Я не знаю, использует ли ИИ чужаков его в вашем времени, но у нас он начал активно им пользоваться только в последний год войны, когда перевес в количестве кораблей перестал быть решающим на поле боя. Когда фрегат уничтожен и совершает откат, он может выстрелить в противника в момент, когда временной поток готов начать движение в привычном направлении. Это дает небольшую фору.
Виртуал замолчал, переводя взгляд с десантника на капитана и обратно. Наконец, Басов сказал:
– И третий вопрос. Те координаты, что там находится? Нам необходимо знать о них все, если мы хотим сделать все правильно.
– А вот этот вопрос как раз из тех, на которые у меня нет ответа, капитан, – ответил виртуал. – Мы знаем, что это ключевые точки, к ним ведут все нити. Это звездные системы, так что предположу, что там что-то вроде мозговых центров. Или верфи, или родные миры создателей этих кораблей… Или все вместе. Вам нужно попасть туда, но решения принимать только вам, капитан. Нам с трудом удалось внедрить этот фрегат в ряды врага и привести к вам. И мы очень рассчитываем на ваши умения.
Виртуал еще раз посмотрел на Хомского, перевел взгляд на Басова, затем поднялся и с легким кивком исчез.
– Хороша помощь, – бросил с хмурой усмешкой сержант, отлепляясь от стены.
– Наоборот, многое стало понятным, – не согласился капитан. – Что ж, теперь нужно дождаться адмирала и решить, что делать и чем он может нам помочь.
***
Корабли сопровождения вышли с изнанки в сотне километров от фрегата. Едва появившись, три корвета немедленно просветили радарами пространство, и Хомский с опозданием в секунду ощутил пересекающиеся на корабле прицельные маркеры. Капитан передал им кодовую фразу, но понять, была они принята или нет, сразу не получилось, перехватчики продолжали дрейфовать, не отводя от фрегата орудий. Скорее всего, ждали сигнала от адмирала.
Тот появился через несколько минут, и причина его опоздания стала ясна практически сразу. Из подпространства выходил линкор, новый, на вид еще даже не успевший побывать ни в одном сражении. В приближенном через телескоп изображении блестела чистая, без единой царапины или заплатки броня, плазменный выхлоп без примесей оставил прозрачный голубой хвост, когда корабль сдвинулся с места и неторопливо, как на параде, начал сближение. Перехватчики рассредоточились, выходя на круговую орбиту вокруг обоих кораблей. Прицельные маркеры погасли, но Хомский ощущал холодок, спускающийся вдоль хребта: в присутствии линкора их роль – только наблюдение.
Басов старался не подавать виду, но вздохнул с облегчением, когда пришел сигнал вызова, и на экране перед ним возникло знакомое лицо. Адмирал в отставке выглядел откровенно плохо, но только если не учитывать, что теперь он был на два десятка лет старше своего друга. Узкое бледное лицо сплошь покрывали морщины, выступающий
