Гарнизон Бездна (СИ) - Щегулин Антон
— Чую, что лукавишь, но будь по-твоему… Верно проложил, туда нам и надо. Как доберёмся, я покажу точные координаты и планету. На планете будем искать Пёрышкина. Это будет нелегко, зато у него денег куры не клюют, скупает ресурсы дороже рынка, к нему ломятся все пираты галактики, которым удалось отщипнуть кусочек от общака Федерации.
— Понял, тебя Уголёк. — я сделал паузу. — А с чего такое прозвище получил? Почему Угольком кличут?
— Потому что, братец, я вроде как не горю ярким пламенем, но обжечься об меня проще простого.
— Ясно, ну выздоравливай.
— И ещё кое-что, Антей.
— Слушаю тебя.
— Я хочу пятьдесят тысяч реалов за это.
— Да, ты сбрендил? — у меня аж глаза округлились. — Нас шестеро, а ты хочешь себе одному треть?
— Именно, потому что без меня у вас вообще нисколько не будет. Координаты вы не знаете, покупателя вы не знаете. Кто из вас вообще в Бездне был? А я там родился, между прочим.
Это многое объясняет.
— Пятьдесят — это слишком много, Уголёк. Мне ёще корабль обслуживать.
— Это слишком мало, учитывая, что тебе достался целый корабль, Антей. Иногда мне кажется, что ты вообще не понимаешь, где находишься и что имеешь на руках…
— Мы ещё вернёмся к этому разговору, когда твоя голова будет в порядке. А пока прикладывай к ней лёд в полотенце, обрабатывай рану и подлатай себя пластырями.
— Каждый новый раз, когда мы будем возвращаться к этому разговору, цена увеличится. Прийдя в следующий раз, ты услышишь уже про шестьдесят тысяч реалов.
Какой же ушлый чёрт!
— А я всё-таки попробую. Мало ли воды утечёт, всё успеет поменяться десять раз. Но отдать тебе пятьдесят тысяч с ещё неубитого медведя я не могу. Мы даже в глаза не видели этого покупателя.
— Я даю тебе шанс, ты мне нравишься, у тебя есть то, чего нет у многих. Но торговаться ты не умеешь. Запомни. Когда мы встретимся с покупателем, ценник вырастет до ста двадцати реалов. И это я ещё добрый. Потому что я могу запросить и всю сумму, за мои услуги — это весьма скромная цена.
— Подумаю над твоим предложением.
— Ну подумай. В отличие от твоей команды, которая шепчется за спиной, я тебе расклады сразу выдаю.
В целом, ничего удивительного в его поведении нет. Это натуральный решала с подвешенным языком, без принципов, манер и авторитетов. В своё время повидал таких немало, но общаться на их языке мне до сих пор сложно. Всё-таки контекст взросления, условия и прочее… Я из другого теста.
Возвращаюсь на мостик, команда тут как тут. В центре лежат два прикрытых тряпками тела. Серега и Радон. Ткань уже знатно пропиталась кровью, дурной запах понемногу заполонял пространство, нужно было отправить их в открытый космос. Ден с Овцебыком принесли их в шлюзовую, положили в герметичный отсек, затем вышли.
— Наверное надо сказать что-то. — прошептала Герда.
— Да, я скажу. — ответил я.
Дальняя шлюзовая дверь открылась, тела мгновенно покинули шлюзовое пространство.
— Что ж… Радон Иванович Кобальт… Мы были недолго знакомы. Но вы успели меня кое-чему научить. Спасибо! — я прокашлялся, сделал паузу и продолжил. — Сергей Антипов… Покойся с миром. Ты пал в бою, товарищ, следующая остановка — Вальгалла.
Овцебык всё это время шёпотом молился, держа крестик в руках. Когда он начал перекрещиваться, и я сказал, про Вальгаллу, то повернулся ко мне.
— Вальгалла?
— Он был боец… Воин. Пал в бою. Возможно, он хотел бы там оказаться?
— А если не хотел? Вдруг он христианин?
— Да почем мне знать? Я вообще не знаю, что сказать…
— Тогда я скажу.
Овцебык встал на моё место, прочёл пару молитв, сделал какие-то ритуалы, мне непривычные, но из солидарности к покойным я повторил за ним, перекрестился и склонил голову.
Герда, Андрей и Ден тоже сделали всё, как по инструкции. Мы попрощались с умершими, и я собрал всех, чтобы сделать важную вещь. Произвести ревизию вещей, которые мы тиснули с инженерного шаттла Черезникова. Мы находились в единственном месте на борту (после столовой, которой уже нет), где было хоть сколько-нибудь свободного места для сбора персонала и ревизии.
— Так, Овцебык, ты у нас по провианту. Два месяца лёту, чем порадуешь?
— С Черезникова забрали не так много, в основном сухие таблетки.
— Сколько?
— На два месяца хватит, но с оговорками.
— Слушаю.
— По две таблетки на человека в сутки. Однако не всё время. У каждого из нас будет четыре дня за два месяца, когда надо есть одну таблетку вместо двух. Увы. Запасы очень скудные.
— Ну хоть вкусами порадуешь?
— О, вкусов навалом, — воспрял духом десантник. — тут тебе и рыбный, и куриный, и говяжий, есть даже с авокадо… Это, наверное, для девочек. — Он посмотрел с улыбкой на Герду.
— Сплошные стереотипы. — возмутилась она.
— Т-так, т-ты будешь с а-авокадо или нет? — вклинился Синицын. — И-иначе я съем. Я люблю авокадо.
— Буду! — внезапно воскликнула она. — Отложите авокадо для меня!
— Ну вот… А сколько шуму-то. — подвёл итог Овцебык. — Дальше. Следить за провизией и распределять буду я. Ключ от хранилища тоже у меня. Кто посмеет выйти за рамки, ваша лучевая кость выйдет из сустава. Всё ясно?
— Овцебык, — обратился я к нему. — не стоит слишком сильно вживаться в роль.
— Нет, Капитан, я уже много раз сталкивался с подобными ситуациями. Мы на консервной банке, закрыты от внешнего мира. Сейчас ты говоришь, что мы все адекватные люди, но поверь, через два месяца запоёшь по-другому. И это никак не зависит от того насколько ты хороший человек. Когда крысы в желудке скребутся, даже святой превратится в людоеда. Помяни моё слово.
— Ладно, ладно. Давайте дальше. Андрей, Ден, что у нас по инженерке?
— В-всё о-очень даже неплохо. — сказал Синицын.
— Можно я? — обратился к нему Ден, понимающий, что заикающийся учёный может долго распинаться. — В общем, есть хорошие новости, есть плохие. Хорошая новость, на Внезапном есть весь базовый инструментарий и запчасти для закрытия большей части инженерных потребностей. Иными словами свечи, катушки, стержни, корабельный палладий, в общем, вы молодцы, забрали кучу нужного стаффа.
— А плохая новость?
— Плохая новость в том, что ничто из этого не подходит.
— Ну то есть считай, у нас нет ремонтных запчастей?
— Есть, просто придётся… Гм… Повозиться.
— Ты сможешь отремонтировать судно, если возникнут проблемы?
— Думаю, да…
— Думаешь? А поточнее можно? Мне надо понимать вообще, что происходит.
— Скажем так, если по инструментам не голяк, то смогу.
— Белка, что с инструментами?
— Всё, что притащили, всё на борту.
— А именно?
— Резак, сепаратор, конвертатор, калибратор, паяльник… Да блин, задолбаюсь перечислять.
— Ты всё вместе перечисляешь? С тем, что у нас уже было?
— Да.
— Так, Ден, Герда, будьте любезны, сработайтесь как-то и обменяйтесь данными. Мне нужно, чтобы корабль был под присмотром. Понятное дело, что, если у нас взорвётся маршевый двигатель, вряд ли паяльником залатаем. Но все мелкие поломки, начиная с проводки и заканчивая, что очень важно, благосостоянием машинного отделения, всё это должно быть на контроле.
Оба кивнули.
— Так, Андрей, что у нас по добыче?
— Девятьсот тридцать один литр алой ртути, тридцать килограмм платины, пятнадцать килограмм иридия, четыре алмазных наконечника, весом в совокупности двадцать грамм, пара килограмм осмия, ну и по мелочи всякое. Не знаю, кому мы будем это продавать…
— Стоп! — вклинился в разговор Ден. — Давайте сначала немного разберёмся, кто и зачем вообще здесь находится.
Я грыз карандаш, которым записывал всё, что мне сообщили в блокнот.
— Я согласен, не мешало бы познакомиться. Заодно и выяснить, Ден, что вы забыли на Доминусе-552?
Все замолкли, в ожидании того, что Збигнев расскажет.
— Ну… На самом деле ничего мы там не забыли. И вообще «мы» — это кто? На шаттле был только я.
