Алексей Толкачев - Рассказы
За службу денег не платят, но Указом Президента давно отменены все отсрочки и брони. Единственный ты кормилец в семье, не единственный — не важно. Интересы Отечества требуют твоего присутствия за Байкалом.
Но есть возможность служить и за деньги. В основном у девушек, но в некотором количестве даже и у парней. В подразделениях физиологических услуг. Таких называют «физики». У них даже, как правило, есть возможность выбирать место службы. Больше всего получают физики на границе. Некоторые предпочитают ехать туда — зарабатывать, так зарабатывать! А многие служат в родных местах.
Граждане, имеющие заслуги перед Отечеством, занятые государственной работой, военные и гражданские чиновники, служащие министерств, ведомств, сотрудники средств массовой информации, оборонных и научных структур — есть категории граждан, которым по статусу полагается «бумага» — документ, по которому эти заслуженные люди могут пользоваться определенными льготами и услугами, недоступными для других. В том числе, обращаться к служащим подразделения физиологических услуг. К физикам. В крупных городах инфраструктура таких подразделений развита очень неплохо. Есть специальные физиологические центры, и просто на улицах в людных местах, как правило, всегда можно встретить физика. Когда физик на работе, он обязан носить на рукаве желтую повязку. Увидев человека с такой повязкой, гражданин, у которого есть надлежащая бумага, имеет право подойти к нему, предъявить свою бумагу и обслужиться. Пользоваться услугами этой сферы имеют право, конечно же, только холостые граждане и обращаться за услугами можно только к лицам противоположного пола. И еще: кроме бумаги гражданин обязан предъявить справку об отсутствии венерических болезней. Обслуживание производится бесплатно. Денег с клиентов не берут. Но нередко дают чаевые. Вообще, в «Правилах и обязанностях» служащих физиологических подразделений написано, что принятие денег от клиента расценивается как проституция, но, на самом деле, супервайзеры закрывают глаза на эти нарушения. В самом деле, ну кому жалко, если гражданин по доброй воле даст девушке-физичке немного денег? Что на самом деле расценивается как проституция, так это оказание платных секс-услуг гражданами, не состоящими на физиологической службе. Проституция запрещена, карается жесточайше — штрафной батальон, без вариантов.
Служба у физиков строго по расписанию, дневные смены чередуются с ночными. Супервайзер указывает служащему место, где надо в течение смены находиться с желтой повязкой. Наличие физика на месте и повязки на руке периодически контролируется.
Рядом с каждой уличной точкой в одном из ближайших домов есть квартира, куда физик ведет клиента для осуществления обслуживания. Служебная квартира Ольги находится на пятом этаже, но сейчас речь идет о переезде на первый. Недавно, после очередного пересмотра энергетического бюджета муниципалитет отключил лифты в очередном ряде зданий, и под это дело подпал ее дом номер один по улице Первых Побед. А вынуждать заслуженного гражданина подниматься на пятый этаж без лифта — это не дело. В квартире из всей обстановки — кровать и шкаф с плечиками для одежды. Стул, занавески на окнах. Больше ничего. Никогда не возникало у Ольги желания как-то обустраивать или украшать свое рабочее место. Это место, где Ольга отключает все свои чувства. Все, что поддаются отключению. А первое — не думать о Кислом.
Есть только одна вещица. На стенке, на гвоздике. Но это не для души. Или, точнее: во спасение души. Талисман, типа. Маленький тряпичный зверь с глазками из пуговок и с лапками разной длины. Светка говорит, что это зайчик. А на самом деле… ну, как бы, зверь, похожий на зайца. Подарок Светки, сестренки. Сшила с маминой помощью. И подарила на прошлый день рождения.
У них квартирка маленькая, но двухкомнатная, они втроем: Ольга, Светка и мама вполне нормально там помещаются. И место неплохое — не центр, конечно, но и не окраина. Старинный район — Копотня. В одной комнате Светка с мамой, другая — Ольгина. Если замуж выйти, можно там и вдвоем жить. Да только этот раздолбай разве станет жениться? Да и глупость это была бы — выходить за такого, как Кислый.
Главное положение «Правил и обязанностей»: холостым физикам строжайше запрещается совершать половые сношения вне работы. То есть с лицами, не имеющими «бумаги» и справки от венеролога. Если ты замужем — с мужем можно. Муж физички обязан раз в месяц проверяться на венерические болезни. И пожалуйста — с мужем можно. Но если не замужем — никакого секса на стороне. Любовь, не любовь, жених, не жених — никого не интересует. За это — как за проституцию — сразу в Забайкалье, в штрафной батальон. Конечно, казалось бы, кто узнает? Если делать по уму, с осторожностью. И нарушают. И узнают. Говорят, есть слежка специальная. А как там на самом деле — кто знает! Может есть, может нет, может случайности, может не везет, но платят жизнью за любовь. Едут девочки и мальчики за Байкал, и поминай, как звали…
Не обошлось без падений и шишек, но Кислый был прав — довольно скоро у Ольги стал получаться вполне приличный тройной переворот. Физики на месте службы имеют право заниматься чем угодно. Единственное требование — находиться на точке с желтой повязкой на руке. Ольга любила покататься с джамперами. Кислый давал ей свою доску или еще кто-то — в общем, свободная доска всегда была. Со временем Ольга овладела техникой не хуже многих джамперов. И уж во всяком случае получше, чем торчки вроде Пешки со Скунсом.
— Ну как, нравится? — гордо спросила Ольга приземлившись после очередного чисто выполненного трюка.
— Великолепно, девушка! А вам нравится?
Ольга подняла глаза. Перед ней был не Кислый. Кислый стоял в сторонке, курил и улыбался. А перед Ольгой стоял очередной заслуженный гражданин и гордо демонстрировал свою бумагу в развернутом виде.
Когда они уже были у перехода, Кислый крикнул вслед:
— Нравится, но не очень! Можно бы и получше!
Гражданин удивленно обернулся.
— Не обращайте внимания, — сказала Ольга.
Она давно уже научилась безошибочно определять, кто даст чаевые, кто не даст ничего, а кто даст очень много. Вот от этого сейчас ни копейки не получишь. Ишь, гордится как бумажкой своей! Повышение недавно получил в своем департаменте мудацком, обрел новый статус. Ему из принципа западло денег дать за то, что ему, герою, положено бесплатно.
А чаевые составляют весомую прибавку к окладу. Особенно у кого есть постоянные состоятельные поклонники. Как Виктор Михайлович. В месяц — неплохо выходит. Мама со Светкой не только что не голодают — матери и на лекарства хватает, и Светке порой конфеток каких-никаких купишь. Да и сама не голая. Хотя вот теплое пальто пора уже носить, прав Виктор Михайлович, но вот сейчас денег нет на него. В конце месяца служебное жалование дадут — в начале декабря будем уже в новом пальто на площади стоять! Она вспомнила, как позапрошлым летом вдруг безумно захотела купить себе скейт. У нее тогда кое-какие трюки посложней стали получаться, джампершей себя почувствовала, скейт захотелось — прям ужасно! Да… Все накопленные денежки достала, у Наташки еще заняла и купила колесное средство — матери кресло-каталку. Давно мать болела, с тех пор как застудилась зимой, копая котлован этот проклятый. Потом, как отец погиб — сдала сильно. А в то лето уже и вовсе ноги отнялись. Все, хана, ходить не может. Встанет, не встанет — никому не известно. А так хоть по квартире перемещается нормально, а в свободные дни Ольга ее и по улице катает. Благо, дома-то первый этаж! Это, конечно, счастье. Лифт отключили когда Светке еще годик был. А без него коляску с матерью по лестнице не потаскаешь. Кислый даже в этом деле участвовал. Собственно, коляску вместе покупали. И денег добавил даже. Где взял, непонятно. Украл, небось. И обратно не берет. «Легко достались — легко расстались», — говорит.
Если ночью смотреть из окна служебной квартиры на улицу Первых Побед, если свет в квартире горит, то на улице не видать ни черта! Фонари, какие работают, горят так тускло, что их толком и не видно. Зато надо площадью зарево. Зимой коммунисты разводят костров еще больше — греются. И пьют больше. Ольга надевает пальто, подходит к висящему на стенке тряпичному зверю с разными лапами, смотрит в глаза-пуговицы. Выключает свет, запирает квартиру и спускается по лестнице. Смешно — квартира запирается только из-за этого зайчика. Больше там ничего ценного нет.
Новое пальто — великое дело. Но морозец что-то в этом году такой ударил в начале декабря, что все равно холодно. Придется у Яузы опять спирта попросить.
Пальто — исключительно благодаря Виктору Михайловичу. Всегда чаевые давал щедро а последние три раза — вдвое больше обычного! Ольга даже робко попыталась отказаться, но Виктор Михайлович был настойчив. Да не сильно Ольга-то и возражала. Нужны были деньги, нужны, что говорить! Но и странноват стал Виктор Михайлович в то же время. Вроде и вежливый, как обычно, обходительный, денег целую кучу надавал, но разговаривает вроде как будто суховато и смотрит… Ну, кажется, как-то не так… Будто Ольга перед ним виновата в чем-то. В прошлый раз даже не выдержала, опять сказала: «Виктор Михайлович, да что вы, право, не стою я таких денег!» «Ты, — говорит, — Оля, гораздо дороже стоишь. Только, — говорит, — прошу тебя: будь осторожна. Не хотелось бы, чтоб ты совершила ошибку, о которой потом придется жалеть!» А вот к чему он это? А потом в постели набросился на нее как юноша двадцатилетний. Хотя ему уж полтинник, наверное, стукнул. Но мужчина спортивный, держится в форме. Им там всем так положено, наверное. Безопасник он, это ясно. Да он и не скрывает особо. Хотя и не афиширует. Так, обмолвился как-то раз. Когда духи дарил. «У нас, — говорит, — на Дзержинского, в конторе, бывает, дефицит всякий продают. Вот, подарочек тебе…» Нет, ей-богу, странный какой-то стал. Может, догадывается? Он же, типа, оттуда… Ну так а хоть бы и догадывался. Ему-то что? А закладывать меня зачем ему? Ему ведь со мной нравится.
