Из Искр и Пепла - Дженна Вулфхарт

Но мы падали все глубже и глубже.

Кален внезапно отклонился в сторону, ко дну пропасти. Я открыла рот, чтобы закричать ему об опасности, – и тут земля врезалась в нас. Весь мир разлетелся вдребезги, и куски скалы закружились вокруг в вихре смертоносных обломков.

А потом все прекратилось.

Глава XIII

Тесса

Я судорожно вдохнула, очнувшись ото сна, одеяло сползло с моего дрожащего тела. Осмыслить, почему меня окружают серые стены и решетки, удалось с трудом. Нелли сжала мою руку и убрала влажные волосы с моих глаз.

– Тесса, – горячо прошептала она. – Ничего не говори.

Я могла только моргать и бороться за воздух. Судорожно вдыхать и выдыхать, снова и снова. Меня охватило головокружение. Что только что произошло? Падение, должно быть, разбудило меня, но… что случилось с Каленом? Сердце бешено заколотилось, и я внезапно почувствовала, что меня может стошнить. Кален разбился. Может быть, если бы он контролировал свои силы, все было бы в порядке. Но он потерял контроль над магией.

Может ли фейри пережить подобное падение?

Кален казался непобедимым. Все фейри казались такими. Но и они могли умереть. Фейри не были полностью бессмертны, как боги.

– Нелли, кажется, только что произошло что-то ужасное, – прошептала я, когда слезы наполнили глаза.

Она прижала палец к моим губам.

– Интересно, что именно, моя дорогая невеста? – плавный голос Оберона донесся до меня. Я застыла и обернулась, чтобы обнаружить его в коридоре вместе с Морган. Они оба пристально наблюдали за мной. Я сжала губы. Как много они видели? – Приснился плохой сон?

Я повернулась к Морган. Она вздрогнула и отвела взгляд.

– Стража! – крикнул Оберон, поднимая кубок, переполненный темно-красным вином. – Напоите этим мою невесту. Если она будет сопротивляться, раздвиньте челюсти и влейте в глотку. Она больше никогда не увидит снов.

– Нет, – прошептала я, несмотря на все мои намерения оставаться спокойной и молчаливой в присутствии Оберона. Шрамы вокруг моего сердца были натерты до крови, и грохочущие звуки сна все еще отдавались эхом в голове. Он не мог этого сделать. Сны были моим единственным спасением от жестокой реальности. И станут моей единственной надеждой, если я столкнусь с тем, что всю жизнь – бесконечную жизнь – буду находиться рядом с Обероном, взаперти. Как только мы поженимся, я никогда больше не увижу небо, если он мне не позволит.

Я никогда больше не увижу звезды.

Слезы потекли по моим щекам. Я не могла их остановить.

Оберон просто улыбнулся.

– Ты общалась с врагом, – сказал он. – Радуйся, я мог бы придумать более жестокое наказание. У меня всего один вопрос, прежде чем я пущу в дело зелье.

Стражник открыл дверь, и Оберон вошел внутрь. Он подошел к койке и поцеловал меня в щеку. Я прикусила язык, чтобы не дернуться.

Пахнущее лавандой дыхание Оберона коснулось меня.

– Что планирует Король Тумана?

– Он ничего не планирует, – огрызнулась я. – Твой барьер рушится сам по себе.

Оберон прищурился. Из коридора Морган прочистила горло:

– Я знаю, это удивительно, но она ничего не знает. Я чувствую, что она не лжет.

Несмотря на свое любопытство, я не сводила взгляда с Оберона. Едва ли я ожидала, что Морган попытается меня защитить.

– Может быть, он сделал так, чтобы она могла лгать, не будучи обнаруженной, – Оберон наклонился ближе и принюхался. – Единственное, что я чувствую, – это туман.

Мне потребовалось все мое мужество, чтобы не улыбнуться.

– Это невозможно, – возразила Морган. – Нет такой магии, которая могла бы подавить запах лжи смертного. Она говорит правду. Если у него и есть план, она явно не знает об этом.

– Ладно, – Оберон оттолкнулся от моей койки, и я позволила себе расслабиться, совсем немного – теперь, когда его лицо больше не было в дюйме от моего, дышать стало легче. – Но это ничего не меняет. Я не могу позволить своей невесте общаться с ним. Эти сны сейчас закончатся.

– Подожди, – выпалила я.

Оберон застыл на полпути к открытой двери камеры.

– Почему ты так насторожен? – спросила я. – Чего ты так боишься?

Король лишь пристальнее взглянул на меня с неподвижностью хищника, готовящегося к прыжку.

– Я ничего не боюсь, тем более вас. Приятных снов, моя будущая королева.

Он отступил в коридор, и стражники ворвались внутрь. Я завернулась в плащ Калена, пытаясь собраться с духом. Если бы Оберон снова заставил меня выпить валериановое вино, я бы не смогла дотянуться до Калена. Я даже не знала, все ли с ним в порядке, и мне была невыносима мысль, что я не увижу его, когда закрою глаза, чтобы погрузиться в сон.

– О, и передай немного сестре, на всякий случай, – Оберон улыбнулся, кивнул сам себе и исчез в коридоре, уводя Морган за собой. Я наблюдала за ней и уловила, как напряглась ее спина, это было заметно даже под доспехами. Как будто почувствовав мой взгляд, она на мгновение обернулась. Печаль наполнила ее глаза.

– Мне жаль, – одними губами произнесла она.

А затем стражники обступили меня. Они пихнули кубок к моему рту, и приторный запах вина с добавлением валерианы ударил в нос. Холодный край кубка впился мне в губы.

– Пей, – грубо сказал стражник. – Не заставляй меня открывать твой рот и вливать это тебе в глотку.

Я покачала головой.

Он придвинул кубок ближе, и тот щелкнул по моим зубам.

– Просто выпей эту чертову штуку, ладно?

Я встретилась с ним взглядом. В отличие от остальных, он не носил шлема. Его темно-красные волосы и изогнутые рога выдавали в нем одного из сыновей Оберона, в то время как темно-карие глаза выдавали его человеческую сторону. Я не могла не задаться вопросом: какая из Смертных Королев была его матерью? И было ли ему позволено посещать Башню Старух, когда его мать изгнали из замка?

– Ты новенький, – процедила я сквозь стиснутые зубы, оттягивая время.

– Я заменяю главу стражи, – его лицо помрачнело. – Он задавал вопросы, которых не должен был задавать. А теперь выпей.

Мое сердце забилось. Задавал вопросы, которых не должен был задавать? Это как-то связано с тем, что я сказал ему об отсутствии у Оберона способностей? И если так… означало ли это, что Оберон не хотел, чтобы кто-либо знал о его бессилии, даже его стража? Пока туманы подкрадывались ближе к Альбирии, он не мог допустить сомнений и слухов среди подданных.

Все еще