Вопрос верности - Казаков Дмитрий Львович
Со стоявшего впереди транспортера сорвался плазмоид, с шипением исчез в листве.
– Или на звук, – добавил субтактик.
Яков поднял ионное орудие, Джон оставил в покое мортиру, бесполезную на малой дистанции, надел на руку плазменный карабин. Остальные вскинули пушки, присели за бортами.
Незачем изображать мишень для тварей, что плюются ядом или мечут отравленные шипы.
– Тихо как… – прошептал Андре, водя стволом из стороны в сторону.
– И ты молчи! – цыкнул на него Ференц. – Не мешай другим слушать!
Что-то крылатое, черное стремительно и молча вывалилось из зарослей. Прыгнуло на транспортер. Оле успел разглядеть оскаленную морду, острые клыки. Упал на спину, почувствовал, как рвануло за плечо. Выстрелил твари вслед, но не попал, плазмоид ушел в небо и там лопнул.
– Прыгающий вампир, – сказал родившийся на Хордане боец из девятого звена. – Ловок ты, увернулся от него…
– Ага, – Оле поднялся, оглядел плечо.
Там остались три ровных, очень глубоких царапины. В них пузырилась белая жидкость, торчали клочья химериновых волокон.
– Кости не задеты? – деловито поинтересовался субтактик. – Двигать рукой можешь? Ну и отлично. Жить будешь, этот вампир вроде бы не ядовитый.
– Не ядовитый, – подтвердил хорданец. – Вот только он повторяет атаку до тех пор, пока жертва не истечет кровью…
Но второе нападение вампиру не удалось. В этот раз бойцы среагировали как надо. Не успел хищник появиться из зарослей, как его встретили три плазменных разряда. И на землю упала обугленная тушка.
– Ловко, – одобрительно сказал Петр. – Всегда бы мы так мстили за раны соратников.
Оле успел только улыбнуться, как пришлось опять стрелять. С содержимым очень большой железной коробки на колесах решил познакомиться клопомор – тварь не очень крупная, но зато немыслимо ядовитая.
А повреждение на плече исчезло невероятно быстро. Через двадцать минут, когда колонна тронулась, остались только тонкие белые шрамики. А еще спустя час пропали и они, не оставив малейшего следа.
Новый регенеративный имплантант показал себя с лучшей стороны.
* * *– А вон там, если за те горы перебраться, – Андре говорил вдохновенно, с пылом истового рассказчика, которому все равно, слушают его или нет, – находится наш самый большой город, Дроухольм. Я там был всего один раз, правда, когда нас возили на тестирование. А не доезжая до него – крупнейшие рудники. Их еще люди начали осваивать. Там остатки их первого поселения сохранились.
Если послушать Андре, то Регед, планета негостеприимная и суровая, была самым интересным и приятным местом в Галактике.
Хотя на взгляд тех, кто родился не здесь, все обстояло немного по-другому. Серая, бесплодная пустыня, зубцы гор на горизонте, вездесущий пепел, затянутое дымом небо, землетрясения и багровое солнце – этот набор не радовал ни зрение, ни слух, ни обоняние и прочие органы чувств.
Дышать тут с непривычки было тяжеловато.
– Но самые интересные места находятся на востоке, – продолжал говорить Андре, не обращая внимания на кислые взгляды соратников. – Там расположено Огненное кольцо, огромная горная цепь, вся из вулканов…
Слушать байки уроженца Регеда бойцам приходилось третий день, начиная с того момента, как они миновали портал с Хордана. Язык у приятеля Оле по учебному центру работал бесперебойно.
– Когда-нибудь я его убью, – проговорил Ференц, задумчиво глядя на Андре. – Отрежу руки и ноги… или нет, лучше оставлю без воды… или нет, отправлю без оружия в лес Хордана… или нет…
– Ты определись, – укоризненно покачал головой сидевший рядом с субтактиком Яков. – А то нехорошо так парня мучить.
Бойцы засмеялись.
– Э, что я такого сказал? – Андре недоуменно завертел головой.
– Ничего-ничего, – сонно пробурчал Джон, наловчившийся дремать под бормотание соседа по лавке. – Ты это, продолжай бухтеть… про огненные кольца, бодрое сопение вулканов и ласковый свет горячей лавы…
Смех стал громче. Андре только рукой махнул.
Примерно через час дорога, тащившаяся меж черных, засыпанных пеплом холмов, повернула к северу. Стала видна огромная рама портала, уютно расположившаяся в узкой ложбине.
– Очередной проход, – сказал Оле. – Вот только куда? На Флору?
– Нет, – проговорил субтактик одиннадцатого звена. – Через тот мы проезжали. Во время первой атаки. Там скалы были чуть в стороне, красные. И пепла меньше. Ты это помнишь, Ференц?
– А то. Славные были времена. Так что нас ждет либо Трясина, либо Антион.
Их транспортер проехал мимо здания контрольного пункта, над которым вился серый от пепла флаг КОСМ. Подпрыгнул на довольно большой кочке и въехал в пасть портала.
Оле моргнул, отогнал желание ухватиться за что-нибудь, и огляделся.
Серое небо висело низко, казалось – протяни руку и достанешь. На его краю в тучах угадывалось что-то, похожее на солнце. Над протянувшейся во все стороны равниной стелился плотный туман, кое-где блестели небольшие озера, торчали кочки, увенчанные пышными кустами.
Тут было сыро, слабый ветерок нес резкие запахи гниющих растений и падали.
– Трясина, – уверенно определил субтактик одиннадцатого звена. – Вот только с кем тут воевать?
– Скоро узнаем, – ответил ему Ференц. – А пока придется сражаться с москитами…
И он хлопнул себя по щеке.
Через несколько мгновений бойцы дружно махали руками, отгоняя от себя летучих и кусачих тварей. Те тучами надвигались от топей, возбужденно жужжали. Ухитрялись не отставать, хотя машины ехали с приличной скоростью.
– Оп-па, – сказал Оле, пришлепывая насекомое, усевшееся ему на шею, и с удивлением разглядывая длинный и острый хоботок, округлое полосатое тельце и три пары крыльев, длинных и прозрачных. – Экая штука. Они, похоже, еще и ядовитые?
– Конечно, – отозвался Андре, еще не вышедший из образа «ходячего путеводителя». – Но химерин не прокусывают. Хотя стараются изо всех сил, – он сморщился и ударил себя по плечу.
Так и ехали дальше, перебивая шум мотора шлепками и ругательствами. Колеса смачно чавкали по грязи там, где пластобетонная лента дороги слегка просела и оказалась ниже уровня болот. Пейзаж совершенно не менялся – одни кочки уступали место другим, на горизонте неподвижно стояли облака.
Солнце висело на месте, точно его закрепили шурупами.
– Ага, хоть что-то новое, – заметил Ференц, когда из тумана выплыли невысокие дома, ограда, отделяющая их от болота. – Поселок?
Селение не было особенно большим и занимало возвышенность, что по меркам Трясины выглядела настоящей горой. На одной из окраин виднелась станция очистки воды, а в центре располагалась довольно просторная площадь.
Стоявшие на ней транспортеры были белыми, хотя немного грязными, и никак не военными.
– Это что такое? – осведомился проснувшийся Джон. – Останавливаемся?
И в самом деле машины с бойцами притормаживали, сворачивали так, чтобы встать по краям площади.
– Всем покинуть транспортеры, – зазвучал в ком-линке голос тактика. – Общее построение!
Оле поднялся, несколько раз присел, разминая одеревеневшие от долгого сидения мышцы бедер.
– Э, да тут сухо? – донесся голос спрыгнувшего на землю Петра.
– И москитов почти нет, – добавил Андре. – Вон та штука их, наверное, отгоняет, – и он ткнул пальцем в сторону очень тонкой башни, поднимавшейся над зданием поселковой администрации.
Глядеть на нее прямо было неприятно – глаза начинали слезиться и болеть.
Оперативная бригада выгрузилась и построилась, превысив мыслимые и немыслимые нормативы по скорости.
– Равняйся! Смирно! – перед строем появился Малосс, спокойный и безупречный, как всегда. – Вольно! Воины Эволюции, для нашей расы настал час великого очищения. В этот сложный момент, когда борьба достигла невероятного напряжения, мы должны обрести единство. И первый шаг на этом пути – избавиться от всех тех, кто мешает, от потенциальных предателей и…
Из последующей речи стало ясно, что Трясина будет первой планетой, где население поголовно пройдет через генопсихическую экспертизу. Те форсеры, в организмах которых обнаружат генетический брак, подвергнутся ремодификации. Безнадежные – отправятся приносить пользу Эволюции на рудники Фатума. Ну а безупречные – останутся на своих местах.
