Родственный обман - Плотникова Эльвира
– Да, Мартин, буду.
Глава 11
Мужчины и чудовище
Дрова в камине почти прогорели. Маленькие язычки пламени лизали серые угли. Даниэль смотрел на огонь и крутил в руке бокал с красным вином. Контрабандное бордо урожая 1989 года, по исчислению чужого мира, разумеется. От хандры оно не спасало. Стоило прикрыть глаза, и воображение тут же рисовало образ, который Даниэль пытался забыть. Бесперспективное занятие.
Тонкий абрис лица, медовые волосы в высокой прическе, выбившаяся прядка на хрупкой шее, простое черное платье, подчеркивающее стройную фигуру и матово-белую кожу, босоножки на маленьких изящных ножках. И взгляд… Преданный, искренний, чистый. Ни одна женщина не смотрела на него с таким обожанием. И эта не посмотрит. О, если бы он встретил ее раньше!
Даниэль сдавил в кулаке тонкую ножку пустого бокала. Стекло треснуло и осыпалось на ковер.
– Сибаритствуешь?
Мартин, как обычно, появился без предупреждения и без доклада. Ему единственному было позволено нарушать покой и уединение герцога Аберкорна. Даниэль лениво взглянул на брата. Взъерошенный, определенно злой и взвинченный. И еще притащил какую-то корзинку и пристроил ее у камина на полу.
– Присоединяйся. Ты знаешь, где взять бокал.
– Нет, мне чего-нибудь покрепче. – Мартин рухнул в соседнее кресло. – Прикажи принести арманьяк.
Даниэль усмехнулся и отдал необходимые распоряжения. Мартин не спешил делать первый глоток, согревая в руках бокал с янтарным напитком.
– Может, сигару?
– Иди к черту.
Даниэль прекрасно знал, что Мартин на дух не переносит табачный дым, но неизменно предлагал ему сигару под арманьяк.
– Новый рекорд? Думал, ты еще утром сбежишь из дома.
Мартина передернуло.
– Не вышло, – признался он и сделал первый глоток.
– Сочувствую. Тетушка одна десяти девиц стоит, а их там у тебя?..
– Четверо. И матушка. Плюс чудовище, которое я сам притащил в дом.
– Чудовище? Марти, вы всего два дня женаты, а Эмилия уже превратилась в чудовище? – хохотнул Даниэль.
Мартин тихо застонал и снова пригубил арманьяк. Похоже, ему пришлось нелегко. Надо же, брат может организовать работу целого предприятия или призвать к порядку разбушевавшихся адептов в ордене, но с женщинами он предпочитает сдержанность и поиски «подхода». Мартину нетрудно показать матери, кто в доме хозяин, но он признавался, что потом на душе гадко, как будто несправедливо обидел маленького и беззащитного ребенка. Даниэль справедливо замечал, мол, леди Айрин сама кого хочешь обидит, мало не покажется, однако не осуждал брата. С сестрами же обычно проблем не было. А вот Эмилия… Эмилия – загадка и вызов. Видимо, Мартин боится напугать ее чрезмерной властностью. Предпочитает, чтобы жена испытывала к нему уважение, а не страх.
– Чудовище – это звереныш, подарок жене, – пояснил Мартин, отчего-то не спуская пристального взгляда с корзинки. – Мелкий, противный, вездесущий, грызущий, гадящий… – он перевел дыхание, чувствуя, как заводится, – дракоша.
– Ого! – присвистнул Даниэль, как обычно играя монеткой. – Щедрый подарок. Так малышка Эмилия тебе дала? И она весьма неплоха в постели?
Как он и предполагал, довести брата до точки кипения сейчас легче легкого. Пара пренебрежительных слов о его жене – и раздражение, копившееся весь день, превратилось в гнев. Мартин побледнел, потом побагровел, напрягся, свел брови и раздул ноздри.
– Ты подмешал приворотное зелье?
Рычащее шипение удивило. Как будто Мартин боялся повышать голос. Даниэль внутренне собрался и приготовился к неминуемому взрыву. А вслух произнес как можно небрежнее:
– Зелье имело место быть.
Мартин выдернул его из кресла, схватив за грудки, тряхнул, оттолкнул и с размаха ударил кулаком по лицу. Целился в нос, но Даниэль успел слегка повернуть голову, и удар пришелся на скулу и бровь. Вот уж когда понимаешь значение фразы «искры из глаз»! Смягчить падение не удалось – перелетев через кресло, Даниэль весьма чувствительно приложился об пол. Да так и остался лежать, картинно раскинув руки. Все внутренности отбил! И на затылке теперь будет шишка!
– Увернуться не мог?! – взревел Мартин, одним прыжком очутившись возле брата. – Вставай! Живо!
«Бровь таки рассек, паршивец», – досадливо подумал Даниэль, ощущая теплую струйку крови на виске, и огрызнулся:
– Спасибо, не хочется. Если тебе полегчало, будь добр, попроси слуг принести какую-нибудь чистую тряпку и лед.
Конечно, он мог бы увернуться и даже ответить на удар. Драка получилась бы знатная, уровень мастерства у обоих братьев примерно одинаков. Но какой смысл в разбитых носах и переломанной мебели? Даниэль отлично знал, брат не будет бить лежачего. Достаточно дать ему выпустить пар, и пусть любуется подбитой физиономией, от Даниэля не убудет. Тем более что заслужил.
Лед принесли быстро. А вместе с ним и бинты, и дезинфицирующий раствор, и кровеостанавливающий порошок, и пластырь. Чертыхаясь сквозь зубы на шипящего от боли Даниэля, Мартин обработал ранку, стянул края пластырем и шлепнул сверху мешочек со льдом.
– Может, врача? – мрачно спросил он, подавая брату бокал с арманьяком. – Пусть залечит сразу, ерунда же.
– Вот именно, ерунда, – отозвался Даниэль, снова устраиваясь в кресле. Лед он придерживал одной рукой, а в другую взял бокал. – И так заживет. А тебе – немой укор. Нечего руки распускать.
– Ну, знаешь ли! – вспылил Мартин. – На себя бы посмотрел, если б я с тобой такое же провернул!
– Успокойся уже. Справедливость восторжествовала. Все, мир?
– Иди к черту! – от всей души пожелал Мартин.
И тут же бросил опасливый взгляд на корзинку. Да что у него там? Спросить? Нет уж, пусть сам рассказывает. Сейчас важнее другое.
Даниэль довольно улыбнулся:
– И это я еще не договорил. Если будет второй раунд, будь добр, бей не по лицу. Договорились?
– Что еще?
– Зелье было, но не приворотное.
– А какое?!
– Легкий наркотик, снимающий барьеры в поведении. – Даниэль искоса наблюдал за братом, но тот уже не пытался ринуться в бой. – То есть вы сделали то, что хотели. Только отказавшись от излишней стыдливости и предрассудков.
– Вы? – Мартин снова напрягся. – То есть… оба?
– Ты сегодня удивительно догадлив.
– Хватит язвить, без тебя паршиво.
– Верю. – Даниэль сочувствующе взглянул на Мартина. – Тетушка злобствует?
– Пыталась. Теперь симулирует сердечный приступ.
– Марти! Что ж ты такого сотворил? – Даниэль пришел в неподдельное восхищение. – Помнится, в последний раз она слегла, когда ты не позволил отправить Флоренс в пансион. Что на этот раз?
– Каролина поступает в академию, Флоренс пора замуж, я не собираюсь разводиться с Эмилией, чтобы жениться на Мередит. И я вернул управление домом под свой контроль.
– За это надо выпить. Брат, ты герой.
– Попросил же, – недовольно поморщился Мартин.
– Я серьезно. А Эмилия? Не расскажешь поподробнее?
– Дан, я не собираюсь обсуждать с тобой свою женщину. Это понятно?
– О как… – Даниэль широко улыбнулся и отсалютовал бокалом. – Вот за это я точно выпью.
– Это не то, что ты думаешь.
Мартин плеснул себе еще арманьяка.
– Ты же ничего не рассказываешь. Я могу думать все, что угодно.
– Ну хорошо… – Мартин осушил бокал и налил еще. – Да, она мне нравится. Я ей – нет. Так понятно?
– Не-не-не, так не пойдет. Можешь опустить подробности вашего постельного времяпрепровождения. А дальше?
Даниэль сознательно провоцировал Мартина на разговор, как до этого – на драку. Есть вещи, которые вредно держать в себе. Да и подтолкнуть невестку в нужном направлении будет легче, узнав подробности из первых уст. Поэтому он с удовольствием слушал, как Эмилия предстала перед леди Айрин в простыне, как ловко обвела ее вокруг пальца с чаем и молоком, как пострадала от диктата при выборе гардероба.
Потом Мартин описал, как Эмилия восприняла новость о том, что находится в чужом мире. Брат определенно зря переживал, девица оказалась крепкая и выносливая. В обморок не упала, в слезах не утопила. Психанула, конечно же, не без этого. Имела право. Но довольно быстро пришла в себя и начала диктовать условия. Надо будет ее припугнуть, чтоб не зарывалась. Мартин навряд ли сможет. Попал братец в сети. И сам пока не замечает, с каким восторгом рассказывает о своей жене.
