Повелители Новостей - Мидянин Василий
Но хрен редьки не больше, благородные адепты. Нет, решительно не больше.
Будильник старательно, со знанием дела прочистил горло. Осознав, что сейчас шеф снова во всю глотку гаркнет на презренную филистимлянку и продажную содомитку, Алена легко спрыгнула с кровати и, метнувшись на звук, эффектным ударом плашмя вырубила маленького подонка. Аж самой понравилось, до чего ловко вышло.
– Скажем «Нет!» Башнину! – удовлетворенно произнесла девушка, с наслаждением потягиваясь нагишом посреди комнаты.
Итак, сон таки был посрамлен, изгнан и стремительно бежал с поля боя в сторону области, словно Тушинский вор, – метротоннелем через «Сходненскую» и «Планерную». Теперь следовало спешно развить тактический успех и превратить его в победоносное наступление по всем фронтам.
Настроенная по-боевому, Алена проследовала в ванную, с внутренним мурчанием ощущая голыми ступнями шершавые теплые плиты подогреваемого пола. Склонилась над огромной чашей раковины из черного мрамора, формой действительно напоминавшей раскрытую ракушку морского гребешка, вытянула руки вперед. В сложенные лодочкой ладони хлынула вода. Эбола с удовольствием, назло противной мигрени, умылась и, весело отфыркиваясь, снова подставила руки.
– Прохладнее, – сказала она, зажмурившись.
Последовала очередная порция воды. Алена еще раз оплеснула лицо, с лошадиным фырканьем помотала головой, разметав по спине шикарную гриву соломенного цвета.
– Я сказала «прохладнее», а не «у точки замерзания», – произнесла она голосом, который едва ли был теплее предмета обсуждения.
После некоторой обескураженной паузы в ее ладони аккуратно полилась третья порция. На сей раз госпожа Эбола температурой воды осталась удовлетворена. Утерев мордочку пушистым полотенцем, она снова вышла в холл, пересекла его по диагонали и оказалась в просторном тренажерном зале, уставленном причудливыми пыточными механизмами из металла, кожи, резины, чугунных отягощений и стальных тросиков.
Алена привычно размялась, сделала несколько упражнений на растяжку, с тайной гордостью покрутила перед зеркальной стеной тугим бюстом, якобы разогревая тазобедренные мышцы, поприседала, лениво покачала пресс на одном из пыточных механизмов. Потом оседлала прислоненный к стене спортивный велосипед и через распахнутые двери выкатила из тренировочного зала в широкий коридор, стилизованным уроборосом обегавший всю квартиру по периметру и неизбежно возвращавшийся обратно в холл, к дверям спортзала.
Проект пентхауса госпожи Эболы согласовывался с ней самой, а ей позарез нужна была внятная велосипедная дорожка, потому что перспектива гонять в мороз и слякоть среди густого бензинового выхлопа по забитому транспортом Ленинградскому шоссе ее совершенно не прельщала. Развить порядочную скорость на комнатном велотреке, конечно, не представлялось возможным из-за его малого диаметра, однако квартира все же была достаточно просторной, чтобы гонщик имел возможность спокойно крутить педали и при этом не вертеть судорожно рулем. Алена Ашшурбанипавловна Эбола являлась вип-персоной государственного масштаба и занимала обширные апартаменты, вполне соответствовавшие ее высокому общественному статусу.
А пожалуй, молодая и красивая голая женщина на спортивном велосипеде – это весьма стильно и чертовски пикантно, подумала она, заходя на шестой круг. Впрочем, Башнин, сцуко, все равно не упустил бы цинично поиздеваться над ней, если бы увидел в таком виде. Однако мы гордые девушки и в любом случае скажем самое решительное «Нет!» Мишке Башнину.
Сделав еще полтора десятка кругов и вернув велосипед на место, взбодренная и разгоряченная Алена возвратилась в ванную. Голова уже почти не болела, и это стоило отпраздновать шампанским и запрещенными китайскими фейерверками.
В роскошной ванной комнате, скорее даже зале, при желании тоже можно было немножко ездить на велосипеде; по крайней мере, от дверей до каррарской мраморной ванны, размерами и формой напоминавшей скорее небольшой бассейн, насчитывалось ровно восемь Алениных шагов, если шагать не слишком широко. Обнаженные текучие наяды опасливо выглядывали из-за внушительного настенного зеркала в бронзовой окантовке, чрезвычайно расстроенные своей недавней ошибкой с температурой воды: хозяйка могла серьезно осерчать и за меньшее. Чтобы не испытывать далее хрупкого терпения Алены Ашшурбанипавловны, им теперь никак нельзя было пропустить жеста, который недвусмысленно укажет, что именно хочется принять госпоже в это чудесное зимнее утро – душ или ванну.
– Ванну, – вслух распорядилась Алена, пренебрегая нелепыми условностями церемониала, и оседлала унитаз с подогретым стульчаком.
Водные элементали тут же пришли в движение, засуетились, заструились сверху вниз и снизу вверх по керамической плитке, в огромную мраморную чашу хлынула синтезированная ими горячая вода, к потолку устремился густой пар. В дорогущем салоне элитной сантехники, где у адепта Эболы была золотая скидочная карточка на двадцать процентов, продавали только отборных ручных наяд, однако даже эти полуразумные девочки умудрялись постоянно все путать и создавать на ровном месте ненужную суматоху. Впрочем, более дешевые ундины были еще хуже.
– С пеной, – уточнила Алена, блаженно прикрывая глаза.
Со всех сторон к шикарной ванне, старательно работая стрекозиными крылышками, устремились полупрозрачные сильфы, тащившие в крошечных горстях крупинки ароматической соли. Ныряя вместе с солью в наполняющийся мраморный полубассейн, они принимались отчаянно барахтаться в воде, среди то и дело показывающихся на поверхности головок наяд, усердно взбивая пену. Имея возможность напрямую оказывать влияние на стихию воздуха и заставлять ее самым причудливым образом взаимодействовать с другими стихиями, они легко обходились без каких-либо пенообразующих средств.
Наяды, разумеется, не были железными, поэтому сначала украдкой, а потом все более и более плотоядно они принялись поглаживать бултыхающихся в их среде мальчиков-сильфов по влажным голым спинам, ягодицам и крылышкам. Это вопиющее бесстыдство отнюдь не осталось незамеченным атакованной стороной. Ванна еще не успела наполниться, а в ней уже бурлила сладострастная мешанина из множества энергично сплетающихся миниатюрных тел, скрытая от посторонних глаз сугробами душистой пены.
– Так! – строго прикрикнула госпожа Эбола со своего насеста, не открывая глаз. – Мы там работаем или опять развлекаемся?!
Облепленные пеной элементали воздуха принялись с паническим писком вылетать из ванны и по-мужски трусливо прятаться в вытяжке; встревоженные неудовольствием хозяйки и в основной массе так и не успевшие получить сексуальное удовлетворение наяды, наоборот, камнем ушли на дно, растворились в своей стихии, испуганно закрыв глаза ладошками.
Покончив с неотложными делами, Алена встала с унитаза – бачковые ундины тут же спустили за ней воду, – прошагала к наполненному бассейну, опустила в него ногу и оглушительно взвизгнула: температурой ароматическая смесь в ванне совсем немного уступала крутому кипятку.
Наяды через толщу воды настороженно наблюдали за хозяйкой сквозь пальцы, однако карательных санкций в их адрес не последовало – на самом деле Алена Ашшурбанипавловна обожала очень горячие ванны и после многочисленных экспериментов сама подобрала оптимальную температуру, которую водяным девочкам оставалось только неукоснительно выдерживать по утрам при помощи кухонных саламандр. В этот раз они не ошиблись ни на градус.
Девушка сунула в кипяток другую ногу, снова взвизгнула, немного постояла неподвижно, привыкая, потом начала медленно опускаться. Присела на корточки, окунув попку, осторожно завалилась на спину, сладко взмуркнула и вытянулась во весь рост, погрузившись в пену по самый подбородок. Во имя Альмонсина-Метатрона, до чего же хорошо!
Десятки крошечных ручек тут же принялись разминать и массировать ее тело; разогретые мальчиками-сильфами до состояния пара из ушей, наяды с особыми нежностью и энергией взялись за госпожу, и разомлевшая Алена закряхтела от нестерпимого удовольствия. Нет, не зря она, наученная горьким опытом, не стала в последний раз покупать воздушных элементалей-девочек: они, конечно, были гораздо толковее мальчиков, однако смертельно ревновали кавалеров своего вида к водяным девам и едва ли позволили бы им безнаказанно резвиться вместе при взбивании пены, в результате лишив хозяйку половины наслаждения от водных процедур.
