Повелители Новостей - Мидянин Василий
В ресторан «Седьмое небо» на Останкинской башне допускали адептов ордена Повелителей Новостей не ниже двенадцатого градуса Посвящения. У Алены Эболы был восьмой. Она уселась за свободный столик лицом к окну, бросила перед собой сумочку и сигареты.
Разумеется, это был не тот самый ресторан «Седьмое небо», в котором разрешалось присутствие профанов. У этого, эзотерического, отделенного от своего общедоступного тезки могучей стеной из дикого камня и охранных заклинаний, было свое помещение, свой вход и собственный лифт, чтобы благородным адептам не приходилось толкаться в толпе простолюдинов.
Официант, скользнув за спиной девушки бесшумной тенью, мигом принес на серебряном подносике с орденской печатью стопку текилы вьехо, соль в изящной солонке, выточенной из цельного куска фианита, и тонко нарезанный лайм на тарелочке – традиционный бесплатный аперитив-комплимент от ресторана для высокой госпожи Эболы. Вкусы всякого адепта ордена Повелителей Новостей были здесь известны давно и очень хорошо: пижону Башнину, например, без вопросов принесли бы сто пятьдесят «Мартеля ХО» и шикарную сигару мадуро «Карлос Тораньо» ручной скрутки. Благородные адепты, скажемте самое решительное «Нет!» пижону Башнину и его пижонским замашкам.
– Хотите сразу сделать заказ или вам принести меню, почтенная госпожа? – вежливо осведомился официант. Сакральное меню не менялось в этом ресторане с момента открытия, поэтому практически все завсегдатаи, годами обедая здесь, знали его наизусть.
– Принесите мне для начала кувшинчик аутентичного чоколатля и три палочки тобако, – распорядилась Алена. В конце концов, она сюда не жрать пришла. – И чаю с без сахаром.
Официант с достоинством кивнул, повторил заказ и исчез. Так в точности и повторил из деликатности: «с без сахаром». Ослепительно дорогой сорт элитного сорокапятилетнего пуэра, который предпочитала Алена Ашшурбанипавловна, здесь тоже прекрасно знали, так что уточнений не потребовалось.
Железобетонное кольцо ресторана медленно крутилось вокруг своей оси, поэтому неподвижный взгляд Алены волей-неволей описывал непрерывную дугу по панораме Москвы, расстилавшейся прямо у ее ног. Уполовинив текилу, девушка на всякий случай сконцентрировалась и внимательно посмотрела на поднимающийся над горизонтом столб дыма истинным зрением, однако это действительно оказалась труба ТЭЦ, как ей и подумалось вначале. Нет, пустая трата времени; столб дыма слишком мощный, и даже если бы это на самом деле оказались признаки какого-нибудь интересного инцидента, то присутствовавшие зафиксировали бы его еще до ее прихода, и в настоящий момент туда уже неслись бы, оттирая друг друга бортами, сразу несколько новостных экипажей.
Заказанное было доставлено молниеносно. Тщательно набив керамическую трубку, Алена раскурила ее, с наслаждением выпустив дым к потолку. Эта церемония всегда умиротворяла госпожу Эболу, а ей сейчас нужно было именно прийти в себя. Наконец, достаточно раскочегарив тобако, чтобы ароматный дым начал извергаться густыми сизыми клубами, она достала айфон и выбрала в электронной телефонной книге номер своего полицейского информатора.
– Привет, родная, – сказала она, когда на том конце линии отозвалась юная секретарша Лидочка. – Рудика дай мне.
– Кто его спрашивает? – привычно осведомилась Лидочка.
Эбола от неожиданности поперхнулась сладковатым дымом.
– Ты что, сучка, нюх потеряла?! По голосу не узнаешь?..
– Простите, Алена Ашшурбанипавловна. – Похоже, рык Эболы был уникален и перепутать его с чьим-либо еще было решительно невозможно. – Подождите минуточку, соединяю…
Электронный синтезатор омерзительно запиликал в ухе «Дом восходящего солнца».
– Слушаю, – отозвался абонент, когда потерявшая терпение Алена уже собиралась швырнуть трубку.
– Привет, Рудик! – оживилась девушка. – Как поживаешь?
– Тысячу раз говорил: не называй меня «Рудик». Хотя бы при секретарше.
– Хорошо. Хочешь, я стану называть тебя «герр контр-адмирал»?
– Называй меня лучше «товарищ полковник» или «Рудольф Георгиевич».
– Замётано, товарищ полковник. – Алена отхлебнула горячего чоколатля из высокой керамической мисочки. – Мне нужна информация, как ты уже наверняка догадался.
– Мне тоже. – Рудольф Георгиевич мгновенно перешел в контрнаступление: – Что у вас там происходит, сестренка?
– У нас что-то происходит? – изобразила удивление Эбола.
– Не смешно! Останкинская башня раскачивается, как березка под шквальным ветром. Шпиль описывает окружность диаметром в восемнадцать метров. Джедаи оцепили весь телевизионный центр и не пропускают наших внутрь, однако два патрульных вертолета пару раз пролетали мимо самого шпиля и провели оперативную съемку.
Алена задумчиво посмотрела в окно. На такой высоте вибрация башни не ощущалась – за окнами просто не было достаточно близких предметов, по перемещениям которых можно было бы судить, что башня действительно раскачивается. Впрочем, нет: горизонт все же играл, как парус на волнах, – совсем чуть-чуть, на несколько миллиметров вверх-вниз, однако если сосредоточиться, его колебания можно было заметить невооруженным глазом.
– Не летали бы вы вокруг башни, честное слово, – с досадой проговорила Эбола. – Либо наши собьют на хрен, либо джедаи.
– Что у вас там происходит? – не позволил соскочить с темы полковник.
– Не твоего ума дело.
– Послушай, если башня рухнет, мы все будем иметь очень бледный вид. И вы, и мы, и джедаи. И Люди в Черном. Это сразу станет общего ума дело.
– Я в настоящий момент нахожусь в башне. Это успокоит тебя и твое руководство? На самой верхотуре сижу, в «Седьмом небе». Вижу с высоты ваше хреноуправление и тебя в окне, машу тебе рукой, можешь посмотреть в бинокль… Ладно, вру: лично тебя не вижу. Но все остальное – святая правда.
– Вряд ли это успокоит руководство. Может быть, вас загнали наверх взбунтовавшиеся духи подземелий?..
Алена фыркнула: мент удачно попал пальцем в небо. Что ж, можно и так сказать, что сюда ее загнало одно пещерное чмо. В переносном смысле.
– Хватить дрожать, Рудик. Трубку выронишь.
– Рудольф Георгиевич.
– Трубку выронишь, Рудольф Георгиевич. Вот скажи мне, пожалуйста: вот то, что я сейчас звоню тебе в поисках свежей информации для сегодняшнего репортажа, – это убедительный признак того, что у нас все под контролем и мы работаем в штатном режиме?
– Убедительный, – признал полковник. – Однако если бы вы допустили нас в здание, мы наверняка смогли бы помочь. И слухов было бы меньше…
– Вы можете только взятки брать! – авторитетно заявила Алена. – И обирать до трусов несчастных голодных репортеров, когда им позарез необходима жареная криминальная информация.
– Мне бы так голодать, как тебе, девочка, – отозвался Рудик. – От жира бы лопался. Пенсию точно не понадобилось бы выслуживать…
– От жира ты и так лопаешься, милый, – бесцеремонно оборвала его излияния Эбола. – Потому что жрешь всякую дрянь без меры. Ладно, время дорого. Можешь сообщить что-нибудь по существу? Шевели мозгами шустрее, я тороплюсь.
– Мог бы – сообщил бы, – резонно заметил Рудольф Георгиевич. – Ты же знаешь, я круглые сутки на связи. Вся информация по сводке происшествий стекается ко мне. Как только происходит что-то интересное, я сразу тебе сигналю…
– Или Магде, – вкрадчиво добавила Алена. – Или Магде Нинхурсаговне, не правда ли, Рудик?
– Рудольф Георгиевич, – сказал полковник. – Остальное без комментариев.
– Послушай, котик… А если я заплачу тебе вдвое от того, что платит Магда?
– Без комментариев. И Рудольф Георгиевич, не котик ни хрена.
– Я понимаю, что в твоем деле главное – доверие солидного клиента. Но я не собираюсь тебя подставлять. Веришь? Мне нужна сегодня ровно одна крутая жареная новость. Ровно одна, прописью: одна. А дальше работаем в штатном режиме.
– Гражданка Эбола, нет у меня для вас сегодня жареных новостей.
– А если я заговорю дрожащим девичьим голоском? Приблизительно вот так?
