Владимир Уткин - Гремящий мост
Два воина принесли воду в мешке и начали кипятить ее, бросая в мешок раскаленные камни, вынутые из очага. Когда вода закипела, помощник колдуна бросил в нее корешки, которые он отламывал от длинных, беловато-зеленых стеблей с перистыми листьями.
«Плохая трава, о которой говорила Белка», — вспомнил Ходок.
Тем временем колдун положил на каменную плиту какие-то белые комья. Знакомый вкусный запах защекотал ноздри Ходоку.
— Свиной жир, — принюхался он с удивлением.
Жир таял, растекаясь по каменной плите, скапливаясь в углублении посредине ее.
Когда весь жир растаял, колдун вытащил небольшой мешочек, разрисованный красными зигзагами, и высыпал в жир какой-то порошок. Над плитой поднялись густые клубы желтовато-серого дыма, и колдун отскочил, закашлявшись. Костяной лопаткой он начал соскребать получившуюся смесь и бросать в мешок с отваром ядовитой травы, который помощник поднес к большому очагу.
Колдун долго размешивал зелье деревянной палкой, то и дело подогревая его на плите, снял с очага и поставил у подножья Отца Охоты. А воины подносили к нему пучки стрел и окунали их в мешок, а потом развязывали пучки и укладывали стрелы вокруг очагов сушиться.
Поспело мясо. Молодые воины принесли новые мешки с дурманом, и начался пир. Плосколицые поглощали неимоверное количество мяса.
Некоторые, опившись дурмана, уже храпели на шкурах, но остальные все ели и никак не могли наесться.
«Наверное, дурман вызывает аппетит», — подумал Ходок. Он ликовал. Теперь он знает, как делают стрелы смерти. Вот только порошок из мешочка с красными молниями. Как бы узнать, что это за порошок?
Воины вернулись с острова к утру, а вечером у хижины вождя собралось все племя.
— Вождь собирается в набег на Рыб, — объяснил Белке помощник. — Будет пир.
Старшие воины, колдун и его помощник пировали в хижине вождя. Все остальные — под открытым небом. Дымились над кострами туши сайгаков, лошадей, степных собак; пеклась рыба, начиненная корешками, булькало дурманящее питье в кожаных мешках. Визг, хохот, крики звучали над стойбищем. То и дело вспыхивали драки. Один воин волочил женщину за волосы к озеру. Другой пинал ногами опившегося соседа. Трое топтались, взявшись за руки, вокруг костра, уставясь бессмысленно в землю: думали, должно быть, что танцуют. Кто-то стрелял из лука в хижину, нимало не заботясь о том, что в хижине может находиться кто-нибудь из его соплеменников.
Сквозь шум и гам Белка с трудом услышала посвист иволги. Она выскочила из хижины и сразу же наткнулась на Ходока, ожидавшего ее в тени.
— Скорее, — сказал он. — Из хижины колдуна надо взять мешочек с красными молниями. Ходок будет ждать Белку у озера.
У колючей ограды, окружавшей хижину, горел костер. Двое воинов с завистью прислушивались к веселым крикам пирующим.
— Куда? — остановил девочку один из них.
— Помощник колдуна, — пробормотала Белка, — велел принести траву…
— Пусть идет, — сказал второй, который часто видел Белку рядом с помощником.
Не чувствуя под собой ног, Белка вошла в хижину.
Что если придет колдун? Или помощник?
Теперь, когда освобождение совсем близко, ей было особенно страшно.
Она вернулась к костру караульных и горящей веткой зажгла светильник, стоящий у входа. В его колеблющемся пламени как будто ожили клыкастые маски; струились по стенам змеиные шкуры, шевелились оружие и рога, висевшие на стенах.
Дрожащими руками Белка перебирала мешочки с красками, жиром, кореньями. Где же мешок с красными молниями?
Испуганно оглянувшись на вход, девочка подошла к постели, на которой спал колдун. В нос ударил кислый запах плохо очищенных шкур, давно немытого тыла. Преодолевая отвращение, она копалась в постели, кишащей насекомыми, ворошила сухую траву.
Послышались голоса караульных. Они о чем-то спорили. А потом один из них, тяжело ступая, направился к хижине.
«Белка слишком долго находится в хижине, — сообразила девочка. — Караульные что-то заподозрили. Надо уходить. Но как же без мешочка? Ходок ждет его. Он не возьмет Белку с собой, пока она не утащит этот мешочек». Белка готова была расплакаться, когда ее рука нащупала мешочек. Он лежал, зарытый в траву, на которую были навалены шкуры. Белка спрятала мешочек на груди, схватила первый попавшийся пучок травы и опрометью выскочила из хижины, натолкнувшись на караульного.
— Что так долго? — недовольно спросил тот.
— Искала нужную траву, — нашлась Белка и добавила со вздохом: — Никак не могла найти…
Она забежала в свою хижину, схватила узелок с вещами и побежала к озеру.
— Хорошо, — сказал Ходок, подхватывая на плечи Белку.
Он переплыл озеро, не опуская девочку на землю, побежал к оврагу.
Орлик ждал их, уже готовый к дороге. Мешок с припасами и запасные копья он привязал к спине. Они побежали в степь, время от времени переходя на быстрый шаг, чтобы отдышаться, и Ходок все не давал Белке спуститься на землю.
— Плосколицые будут искать девчонку, — пояснил он Орлику, — плохо, если они найдут ее следы.
— Но они ведь найдут наши следы?
— За нами они, может быть, и не погонятся, — с сомнением в голосе ответил Ходок.
Утром они остановились перекусить, и Ходок наконец развязал мешочек колдуна.
— Красная краска! — удивленно воскликнул он и долго еще рассматривал порошок, о чем-то размышляя.
Глава 17
Погоня
Колотушки зазвучали на третий день пути. Это были большие сигнальные колотушки, которые делали из выдолбленных древесных стволов и которыми можно было переговариваться от стойбища к стойбищу. Сначала услышали колотушку большого стойбища, — они знали ее резкий тревожный стук, — а потом ей откуда-то издалека ответила другая колотушка, третья…
Звуки полукольцом охватили степь, отрезая путников от Большой реки, от земель родного племени.
— Плохо, — хмурился Ходок, — они передают сигналы от стойбища к стойбищу до земель Львов. Они вышлют навстречу нам воинов. Они окружают нас.
И он свернул к солнцу, стараясь выйти из зловещего полукольца; а над степью звучали все новые и новые колотушки, и степь оживала у них впереди.
Неутомимые колотушки звучали все ближе и ближе, настигая беглецов.
— Это походные колотушки, — определил Ходок. — Их носят с собой воины. Воины напали на наш след.
На восьмой день впереди показались далекие дымы. Это горели костры плосколицых.
Ходок опять свернул, путая следы.
Бесконечная бурая степь смыкалась с небосводом. Ручейков попадалось все меньше, а потом они и вовсе исчезли. Путники вышли к огромному беловато-серому озеру. Орлик хлебнул прямо из озера и тут же выплюнул воду.
— Соленая, — удивленно поморщился он.
Тоскливо кричали чайки, ветер уныло шуршал, перевевая песок. Вода кончилась, и пришлось идти всю ночь, потому что жажда все равно не давала уснуть, а колотушки гремели и слева, и справа, и сзади. Белка совсем ослабела, и Ходок все чаще подхватывал ее на плечи, а Орлик нес мешки и оружие. Они долго брели по воде, скрывая следы, а озеро все не кончалось, раздаваясь вширь, теряя берега.
Мучили голод и жажда. Птицы улетели. Не было дичи в степи, только суслики печально пересвистывались на песчаных бугорках, заросших редкой, жесткой травой.
Ходок опять свернул в степь, подальше от соленого озера, и к вечеру они набрели на прозрачный ключ, возле которого земля была утоптана следами сайгаков. Они набрали воды в мешки и укрылись в овраге, а Орлик остался в засаде. Он вырыл небольшую ямку и улегся в нее. Сверху Ходок забросал его травой, и Орлик лежал всю ночь неподвижно, поджидая дичь.
Сайгаки пришли только под утро, и Орлик убил копьем самку. Он быстро разделал тушу, и они, поев и немного отдохнув, снова шли день и часть ночи. Колотушек не было слышно: наверное, плосколицые потеряли след у озера и отстали от беглецов.
Ходок искал лес. Настоящий густой лес. Он знал, что плосколицые боятся леса и там, может быть, удастся укрыться от преследователей.
Сначала казалось, что это тучи низко нависли над землей, но через полдня пути впереди засинели высокие холмы, густо поросшие деревьями. И тут же Орлик, оглянувшись, коснулся плеча Ходока. Тот тоже обернулся и увидел черные бусинки, рассыпанные по степи. Плосколицые настигали, стараясь окружить путников.
До гор оставалось несколько бросков копья, когда до путников донеслись угрожающие крики, и пришлось бежать, бросив мешки с водой, мясо и шкуры…
Ходок подхватил Белку, а Орлик мешок с вещами.
Они вскарабкались по крутому склону горы, хватаясь за колючие ветви. Камни градом сыпались из-под ног, и Орлик вдруг почувствовал, что вот-вот вслед за камнями покатится и он. Молодой охотник застыл на откосе, не в силах сделать ни шагу вперед, напрягая все мышцы, а мешок с вещами неумолимо тянул его вниз. Тогда, ухватившись рукой за куст, он полоснул ножом по ремням, и мешок покатился вниз, к ногам плосколицых.
