Джон Картер – марсианин - Эдгар Райс Берроуз
Однако я не только не испугался предупреждения правителя, а, наоборот, сосредоточил на побеге все мысли. Это был единственный выход для Деи, иначе в резиденции Тала Хаджуса ее ожидает ужасная судьба.
Сола описывала это чудовище как олицетворение жестокости и варварства минувших веков. Холодный, коварный, расчетливый, он был рабом своей похоти, почти умершей в нынешних марсианах (медленное угасание планеты давно уже умерило инстинкт размножения).
Меня бросало в дрожь при мысли о том, что Дея Торис может стать жертвой этого мерзкого существа. Мои бывшие соотечественницы предпочитали расстаться с жизнью, нежели попасть в руки насильников.
Я бродил по площади, охваченный мрачными предчувствиями, когда ко мне подошел Тарс Таркас. Его поведение внешне ничуть не изменилось, и он приветствовал меня, как будто и не было только что тяжелого откровенного разговора.
– Где вы живете, Джон? – спросил он.
– Я еще не выбрал себе квартиры, – ответил я. – Мне кажется, что лучше всего поселиться одному или среди других воинов, посоветуйте – где. Как вы знаете, – я улыбнулся, – я еще вчера вполне освоился с обычаями тарков.
– Пойдемте со мной, – сказал Таркас, и мы направились к зданию, которое как раз примыкало к тому, где помещалась Дея и ее стража.
– Я живу на первом этаже, – сообщил он, – второй занят воинами, но остальные, начиная с третьего, свободны. У вас будет большой выбор. Я слышал, что вы уступили Солу красной пленнице. Ну что ж, как вы сами сказали, ваши пути – не наши пути, если вы отдаете вашу служанку пленной – это ваше дело. Но как вождь вы имеете право на привилегии и можете выбрать любую женщину из штата тех вождей, чьи знаки вы теперь носите.
Я мог отлично обойтись без посторонних услуг, за исключением стряпни. Таркас обещал прислать женщину, которая готовила бы мне, а также смотрела за моим оружием и амуницией. Я поблагодарил и попросил еще шелковые и меховые одеяла, доставшиеся мне по праву победителя. Ночи стояли холодные, а своих одеял у меня не было.
Он обещал исполнить эту просьбу и ушел. Оставшись один, я поднялся по винтовой лестнице на верхние этажи и стал подыскивать подходящую комнату. Дом был так же великолепен, как предыдущие, и я вскоре опять увлекся исследованиями.
В конце концов я выбрал третий этаж, так как это приближало меня к Дее Торис, жившей на втором этаже соседнего здания. Можно будет придумать, как она сможет в случае необходимости срочно вызвать меня.
В моей квартире кроме спальни были ванная, гардеробная и еще несколько комнат. Окна выходили на огромный двор, располагавшийся внутри квартала.
Многочисленные фонтаны, статуи, скамьи и беседки говорили о былой красоте двора, но сейчас здесь бродили лишь животные воинов. Я мог представить, как когда-то в тени деревьев гуляли грациозные женщины и сильные мужчины, а на солнце резвились дети. Но золотую эпоху сменили века мрака, жестокости и невежества. Непреклонные космические законы изгнали золотоволосых создателей этого города не только из их жилищ, но и вообще из жизни, оставив им единственное убежище в легендах потомков.
Мои мысли были прерваны появлением нескольких молодых женщин. Они принесли оружие, драгоценности, меха, провизию и многое другое, что некогда принадлежало двум убитым мною вождям. Оставив вещи в одной из комнат, они ушли, но вскоре вернулись с новым грузом и сообщили, что все это моя собственность. За ними следовало не менее пятнадцати других женщин и юношей, вероятно, составлявших свиту обоих вождей.
Надо сказать, что между марсианскими вождями и их свитой существуют очень своеобразные отношения, которые трудно понять землянам. Это не родные, не жены, не слуги.
У марсианина мало личных вещей: это оружие, украшения, шелковые и меховые одеяла лишние вещи передаются, по мере надобности, младшим членам общины. Женщин и детей из свиты вождя можно сравнить с вещью, за которую он несет ответственность в смысле обучения, военной дисциплины и содержания. Женщин вождя никоим образом нельзя назвать его женами. У зеленых марсиан вообще нет такого понятия, так как в половом вопросе они руководствуются лишь интересами общины. Совет вождей управляет этим процессом так же, как собственник какого-нибудь конного завода в Кентукки руководствуется научными законами спаривания для улучшения породы своих лошадей. Теоретически такой подход может казаться разумным, но его многовековое применение и породило этих холодных, жестоких созданий, лишив их любви. Зеленых марсиан можно назвать «безукоризненно добродетельными» (за исключением выродков типа Тала Хаджуса), но лучше бы они были менее целомудренными.
Итак, я должен был принять на себя ответственность за всю эту компанию, хочу я этого или нет. Расквартировав их на верхних этажах, я поручил одной из девушек вести мою несложную кухню, а остальным предложил заняться своими делами. После этого я мало их видел, да и не стремился к этому.
13. Ухаживание на Марсе
После битвы с воздушными кораблями община еще несколько дней откладывала обратный поход, чтобы удостовериться, что корабли не вернутся. Даже столь воинственный народ, как зеленые марсиане, опасался оказаться захваченным врасплох посреди открытой равнины с табором повозок и детей.
Во время вынужденного бездействия Тарс Таркас познакомил меня со многими военными обычаями и приемами тарков, научил ездить на марсианских «лошадях». Эти животные – их называют тоты – так же опасны и злы, как и их хозяева, но их возможно укротить.
Пара таких животных досталась мне от убитых вождей, и вскоре я уже умел обращаться с ними не хуже здешних воинов. Это было несложно: при неповиновении они получали здоровенный удар рукояткой пистолета между ушей. Если этого оказывалось мало, то удары повторялись до тех пор, пока животное не будет укрощено. Возможен был и другой вариант: «конь» сбрасывал седока. В последнем случае между всадником и тотом начиналась схватка не на жизнь, а на смерть. Если воин оказывался достаточно ловким и метко стрелял, он оставался жив и снова ездил верхом, правда, уже на другом тоте. Если же он был неповоротлив, то женщины подбирали его истерзанное тело и сжигали согласно таркианскому обычаю.
Я попытался взять тотов ласковым обращением, памятуя опыт с Вулой. Первым делом я доказал им, что сбросить меня не удастся, и даже несколько раз изрядно хватил меж ушей, показывая свою власть и превосходство. Затем я постепенно приобретал их доверие, действуя так же, как с земными скакунами. Я всегда был в дружбе с животными: мягкое обращение
