На крыльях Вселенной - Александр Лучетков

— Ну можно сказать и так, — засмеялся Михаил. — А вот все остальные атомы, которые находятся между радоном (Rn) с узкими векторами — и водородом (Н) с широкими векторами, создают молекулы. И они все, будут созданы средними R уровнями сил Вселенной.

Преимущество центрального положения в молекуле, всегда будет у более сильного (симметричного) атома.

Более сильный (симметричный) атом созданный более дальним R уровнем Вселенной, будет определять, на каком расстоянии от него будет расположен более слабый (асимметричный) атом. Тогда как равные по R силе атомы, будут останавливать свое сближение на равном расстоянии, определяемом силой этих двух атомов, с учетом «поправки на гравитацию Земли». Так взаимодействуют между собой атомы газов (водород, кислород, азот, хлор).

Когда атомы создают молекулы, они суммарно увеличивают свою стабильность в пространстве, и за счет этого, остаются на поверхности Земли. Они могут замещать более слабые (асимметричные) атомы — на более сильные (симметричные) атомы, с более узкими векторами, увеличивая суммарную силу взаимодействия всей молекулы, с центральным сверхатомом R10 Земли. Кроме того, когда в молекулу включается более сильный (симметричный) атом, то еще и увеличивается суммарная стабильность молекулы, за счет большей стабилизирующей силы, более дальних сил Вселенной.

— А молекула на Земле начинается от атома радона (Rn). В принципе, логично, — сказал Данила. — Атому важно остаться в устойчивом состоянии на поверхности Земли, и при этом, он пытается увеличить охват внешних сил Вселенной. Но тогда получается, что масса большинства атомов в таблице Менделеева, рассчитана с учетом созданных ими молекул?

— Да. Атомы, внутри молекулы, будут взаимно невесомы, — ответил Михаил. — Но суммарно, вся молекула будет притягиваться к Земле. И именно эта масса атома находящегося в составе молекулы и отражена в таблице Менделеева. Я бы ее назвал «таблицей молекулярной массы атомов, находящихся внутри химических соединений». Используя «поправку на гравитацию Земли» можно определить силу связи атомов в молекуле на другой планете, и рассчитать силу связи атомов в новых молекулах, скорость химических реакций и температуру для начала процесса химического замещения слабого атома — на более сильный.

— Ты предлагаешь, заменить возможность присоединения электронов одних атомов, вакантными орбиталями электронных оболочек других атомов, на коэффициент «поправки» на гравитацию Земли'? — спросил Данила. — Всем известно, что самый наружный уровень электронной оболочки, имеет определенную способность присоединять или отдавать электроны, относительно заряда ядра атома. А «поправка на гравитацию Земли» уже включена в структуру самого атома, и отражает суммарную массу всех частиц в атоме. Тогда твоя «поправка» должна рассчитываться сразу на два атома в молекуле? А как ты рассчитаешь силу взаимодействия одного атома — с гравитацией Земли, если в свободном виде, без молекулы, он не может существовать на поверхности Земли? Зачем вообще все усложнять «поправкой» на гравитацию Земли?

— «Поправка» на гравитацию Земли покажет сколько в силе взаимодействия атомов в молекуле, находящейся на поверхности Земли, будет доля гравитационной силы компенсации узкого «проходного» вектора центрального сверхатома R10 Земли. А не не только их соединение «зарядами» и «вакантными орбиталями», — сказал Михаил. — Надо всё учитывать.

Глава 10

Неизвестная планета

Михаил нашел по звездному каталогу ближайшую к Солнечной системе планету, пригодную для жизни. Рассчитал точное время полета. Купил пять водолазных баллонов с воздухом. Их должно было хватить туда и обратно, с запасом на 30 минут. Сложил вещи в рюкзак. Теперь он был готов отправиться в своё первое межзвёздное путешествие.

На полигоне его провожали сотрудники лаборатории. Когда Михаил надел шлем, Данила пошутил:

— Ты не забыл дома билеты, космический пассажир?

Михаил улыбнулся, поднл руку прощаясь и зашел в корабль.

Павел Петрович, стоявший рядом, строго посмотрел на Данилу через очки:

— Как ты можешь так шутить, перед полётом? Тут наука, а не поход в театр.

Михаил закрыл люк, задал на компьютере маршрут и нажал кнопку «Старт». Корабль плавно набрал скорость. Двадцать четыре минуты полной неизвестности, и плавная посадка.

Обшивка осталась холодной, ведь корабль при посадке поддерживался со всех сторон — силами Вселенной. Михаил выровнял давление и открыл люк. Его ослепило яркое белое солнце. Он прищурился, сделал глубокий вдох. Воздух был плотный, свежий, пахнущий чем-то сладковатым. Он шагнул на мягкую траву.

— Здесь можно жить! — сказал он вслух.

Постепенно глаза привыкли к свету. Перед ним расстилались залитые солнечным светом альпийские луга. По склонам блестели белые ледяные шапки, а внизу в долине плескалось озеро — вода в нём была чистой, холодной, родниковой.

Он подошел к озеру и зачерпнул воду в пробирку.

— Сама понимаешь,– сказал он обращаясь к планете. — Не хочу рисковать…

Михаил пошёл вдоль берега, оставляя на влажной траве лёгкие следы. Вдруг его внимание привлекли странные деревья: невысокие, с серебристой корой и плодами, напоминающими разноцветные ёлочные новогодние игрушки. Одни светились мягким оранжевым светом, другие слега покачиваясь, звенели словно колокольчики.

Он аккуратно набрал образцы: листья, кусочки коры, несколько плодов. Всё запаковал в контейнеры для дальнейшего анализа.

— Это тебе за фрукты, — сказал Михаил, рассыпая горсть конфет барбарисок у дерева, которые постоянно носил с собой «для ума» в кармане.

В лёгком колебании травы, в еле уловимом всполохе света на воде, Михаил уловил отголосок планеты. Это ощущение было тонким, как прикосновение ветра к щеке.

Подойдя к кораблю, он обернулся: пейзаж был таким тихим, мирным, будто планета сама приглашала остаться.

— Я ещё вернусь, — сказал он, — и быть может не один…

В этот момент Михаил подумал о Лиле.

— Ей бы понравился твой пейзаж, — сказал Михаил.

Он зашёл в корабль. Закрыл люк, нажал «Старт», двадцать четыре минуты, и приземление. Все было быстро, четко и главное безопасно.

Глава 11

Дегустация плодов с планеты

Михаил вернулся из экспедиции с далекой планеты с образцами неизвестных фруктов, которых, как оказалось, не было ни в одном ботаническом справочнике. Как начальник лаборатории, он отдал два огромных мешка, наполненных плодами, лаборанту-химику Зине для анализа, а сам отправился на утреннюю планерку в кабинет дяди. В лаборатории остались лаборанты, среди которых был вечный шутник Данила. Он взялся помогать Зине выкладывать на стол фрукты. В лаборатории