Михаил Бочкарёв - Приливами потерянной луны

— Да нет же, нет, — он не знал, что сказать, — я же помню всю свою жизнь…

— Ты знаешь, что такое ложная память? Люди и не такое помнят, я знала одного, который помнил, что он в прошлой жизни был драконом-стирателем.

— Да я вашего дракона только вчера первый раз в жизни увидел.

— Ага, — кивнула Лирена, — и так, между делом, поговорил с ним?

— Он сам со мной говорил.

— Ладно, — согласилась Лирена, — может, и говорил, но зачем ты испортил дорогу? И после этого ты утверждаешь, что ты нормальный?

— Я не утверждаю, что я нормальный! — крикнул, не выдержав, Гарри. — Я утверждаю, что я — Гарри Фулмен, инспектор полиции!!! И что я перемещён к вам из другой реальности!

— Ну, хорошо, а ты помнишь, как это произошло? — Лирена чуть смягчилась.

— Конечно, помню! — инспектор еле сдерживал себя. — Я сидел на стуле, одной рукой держал транспортный канал…

— Это что такое? Как он выглядит? — уточнила девушка.

— Это… — Гарри побагровел, — это карандаш был… но и транспортный канал одновременно…

— Так-так, очень интересно, — издевательски подбодрила она инспектора.

— … а другую мою руку профессор положил себе на лысину… — продолжал разбушевавшийся Гарри, — …потом он читал мне что-то, и я отключился, а очнулся уже здесь, на дороге, а потом дракона встретил.

— Действительно, — наигранно рассудительным тоном подытожила Лирена, — как всё логично! Одна рука на лысине, во второй карандаш, и — хоп… ты уже в другой реальности.

Она звонко рассмеялась своим неподражаемым смехом, от которого у Гарри мгновенно падала самооценка и из глубины подсознания всплывали все его детские комплексы.

— Ты говоришь, что ты — «Инспектор полиции», — успокоившись, спросила Лирена, — а что это такое? Что это значит у вас там, в «Параллельной реальности»?

— Это моя должность, — гордо заявил Гарри, — это значит, что я ловлю преступников, тех, кто нарушает закон.

— А… ты опять о законах, — закивала Лирена, — объясни мне тогда, как можно нарушить закон?

— Да очень просто… — он нервно сунул руки в карманы, — можно украсть, убить, изнасиловать…

— Я не знаю таких слов, — удивилась девушка.

— Не знаешь? Убить, значит, лишить человека жизни против его воли…

Лирена страшными глазами посмотрела на инспектора.

— Но ведь никто никогда такого не сделает? Это же противоестественно… это… это как заниматься любовью с носорогом…

— А что ты думаешь, и таких ублюдков, скотоложцев, полно…

— Гарри! — остановила его Лирена. — Гарри, ты болен!

Она осторожно подошла к нему и нежно погладила по голове.

— Ты говоришь то, что нормальному человеку и в голову не придёт.

Он замолчал и всмотрелся в глаза девушки, которые были совсем близко, её взгляд напугал его до рези в желудке, она смотрела на него такими глазами, будто он инвалид, покалеченный чудовищной войной, на которой ему оторвало руки и ноги, и вместо лица его осталась жуткое месиво с воспалёнными, кричащими болью глазами.

«Боже, что со мной, что происходит, — панически подумал он, — что, если она права?»

Гарри закрыл глаза и почувствовал себя таким беспомощным и одиноким, что ему захотелось плакать. Лирена, будто почувствовав его катастрофическое состояние, нашла своими губами его сухие, обветренные губы, и они слились в долгом, неистовом поцелуе, как если бы он был последним перед неминуемой гибелью.

8

Весь оставшийся до моря путь они проделали молча, крепко держась за руки. Гарри по мере приближения к морю успокоился, и его сознание наполнилось умиротворённостью, во многом благодаря тому, что в руке его лежала ладонь девушки, с которой он уже никогда не хотел расставаться.

Дорога обрывалась песчаным пляжем, простиравшимся в обоих направлениях на многие километры. Море лениво покачивалось, облизывая набегающими волнами гладкий мокрый песок на подступах к воде. Сама вода была удивительно прозрачной, и морской запах, бьющий в нос, был изумительно свежим и слегка солёным.

Они подошли к воде, и Лирена, игриво высвободившись из руки Фулмена, присела на корточки, набрала горсть воды и, наполненная детским безмятежным счастьем, подкинула её вверх. Брызги воды засияли на солнце, как россыпь драгоценных бриллиантов, и Гарри, видя это, поймал себя на мысли, что сейчас он счастлив. Он отошёл немного назад и сел на горячий песок. Лирена, прыткой кошкой подбежав к нему, начала непринуждённо скидывать с себя одежду. К удивлению Фулмена, под одеждой девушка оказалась абсолютно голой. Красота девушки была поразительной, и это отозвалось в инспекторе неудержимым желанием сейчас же овладеть ей. Что-то животное проснулось в его мужском начале, и только невероятным усилием воли инспектор удержал себя от звериного броска на ангельское создание.

— Ты идёшь? — Девушка схватила Гарри за руку и потянула к воде.

— Нет, — опьянённый красотой девушки инспектор замотал головой, — иди одна, а я буду на тебя смотреть. — Гарри молил бога, чтобы она скорее отошла на безопасное расстояние, или он уже за себя не ручался. Всё должно было бы произойти по-другому, это он точно знал. Не здесь и не сейчас.

Лирена, слегка сдвинув недовольные брови, отпустила его и побежала к воде.

Ловко, будто проворная рыбка, она нырнула в набегающую волну и скрылась под водой. Через некоторое время её головка вынырнула неожиданно далеко, и Гарри сильно удивился, как это ей удалось проплыть такое большое расстояние за такое короткое время. Почему-то он наивно полагал, что Лирена будет игриво плескаться перед ним в волнах возле берега, как обычно бывает в нелепых и неправдоподобных фильмах про любовь, а он, обдуваемый свежим ветром, мужественный и небритый, будет смотреть на свою возлюбленную нежным, но непоколебимым взглядом. Но, вопреки всем ожиданиям, девушка заплыла так далеко, что Гарри едва различал её мокрую маленькую головку среди белых пенных барашков.

Оказалось, что плавает Лирена отменно. Она часто ныряла под блестящую в солнечных лучах воду, подолгу не выныривая, так что у Фулмена от волнения начинали сжиматься мышцы живота. Он старался от этого волнения отвлечься, но получалось это у него с трудом. В итоге Гарри просто лёг на спину и уставился в небо, наблюдая за беспорядочной игрой птиц в вышине, на воду он намеренно не смотрел.

— Ты чего разлёгся? — Лирена, вся в каплях на загорелом обнажённом теле, подошла к лежащему на песке инспектору. — Скоро появится папа.

— Скоро?

Гарри старался не смотреть на девушку, потому что чувствовал, что смотрит он на неё влюблено-похотливо. Он встал и, отряхнувшись от мелких песчинок, осмотрелся вокруг, как будто искал что-то. На самом деле он только и думал о том, что сейчас с ним рядом стоит само совершенство, женщина, ради которой он готов на всё, и стоит она совершенно голая и манящая, как сама жажда жизни.

Лирена тем временем совершенно не пугаясь того, что она ещё не высохла, начала одеваться, что с одной стороны несколько расстроило сыщика, а с другой остудило его начавшее перегреваться, как лампочка, не справляющаяся с чрезмерным напряжением, самообладание.

— Вон он плывёт, — посмотрев на колышущееся море, сказала Лирена.

— Где? — Гарри, приставив ладонь козырьком, устремил взгляд в пенную даль.

— Во-он там… — сказала девушка, протянув тонкий пальчик, и Гарри увидел очень далеко, почти на горизонте, движущиеся к берегу два чёрных плавника. Казалось, что это две громадные акулы плывут рядом на абсолютно равной скорости.

— Это подводная лодка? — спросил инспектор, вглядываясь в даль.

— Это подводная станция моего отца. Сейчас сам увидишь, — улыбнулась Лирена.

Они молча встали на берегу и смотрели на приближающуюся станцию. Как понял Фулмен, размеры её были колоссальными, пожалуй, два или даже три авианосца. Двумя плавниками оказались высокие, метров под тридцать продольные башни, а сама станция по форме напоминала овсяное печенье, аккуратно откушенное прожорливым великаном с двух сторон. К самому берегу такая махина, естественно, подойти не смогла бы. Станция остановилась перед девушкой и ошеломлённым инспектором в двухстах метрах, поглотив собой весь горизонт, и выпустила из себя телескопическую клешню, которая очень быстро достигла берега.

Клешня заканчивалась посадочной кабинкой, очень похожей на те, что используются на водных аттракционах. Гарри и Лирена подошли и сели в эту кабину. Гарри сразу же прикинул, что в неё, судя по количеству пластиковых скамеек, могло бы спокойно поместиться ещё человек десять.

— А у вас тут не соскучишься, — нервно прокомментировал он увиденное.

— У нас тут… — проговорила Лирена так, будто повторяла фразу на чужом, непонятном языке, и отвела взгляд.

Гарри почему-то почувствовал себя неловко, но ничего не сказал. Он достал приёмник и, включив его, убедился, что эфир по-прежнему наполнен только помехами. И у него возникло странное ощущение, что и вправду никакого профессора нет. Но Фулмен тут же взял себя в руки и, не поддаваясь панике, выключил шумящий аппарат. В этот момент кабинка слегка дёрнулась и, оторвавшись от песка, начала подниматься вверх. Гарри поймал себя на мысли, что он, будто маленький мальчишка, с замиранием сердца отправляющийся в свою первую поездку на «Американских горках», ждёт, что с ним произойдёт что-то невероятное. Он посмотрел на стремительно удаляющийся песок, на блестящее, набегающее волнами море и откинулся на удобном сидении, жмурясь на солнце с каким-то давно забытым блаженством.