Угонщики - Пратчетт Терри Дэвид Джон

— Я выдерживаю усилие в две тысячи пятьсот тонн, — обиженно прожужжал Талисман.

Никто не обратил на его слова никакого внимания.

— Прочь, прочь отсюда! — неистовствовал аббат.

Масклин заметил, что старика бьет дрожь.

С Магазином была связана одна странность. Еще несколько дней назад Масклину для жизни вполне хватало весьма немногих знаний, большая часть которых касалась больших голодных тварей и того, как избежать встречи с ними. Торрит называл такие знания «умение выживать в полевых условиях». Но сейчас у Масклина появились подозрения, что бывают и знания иного рода. Они касаются того, как выжить среди номов. Тут необходимо помнить, что следует быть очень осторожным, когда говоришь другим то, чего они слышать не желают, и что мысль о том, будто они не правы, приводит их в ярость…

Младшие служки поспешили избавиться от докучливых посетителей: взяв их в кольцо, стали теснить к двери. Все было проделано весьма ловко. При этом все избегали касаться пришельцев хотя бы кончиком пальца и старательно отворачивались, чтобы не встречаться с ними взглядами. Стоило Торриту нагнуться, чтобы поднять с пола Талисман, как вокруг него тут же образовалось пустое пространство, ибо служки бросились врассыпную.

И тут наконец матушка Морки нашла на кого выплеснуть все свое раздражение. Схватив первого подвернувшегося под руку монаха за черную рясу, она резко притянула его к себе. Бедняга оказался нос к носу со старухой.

Он так старался не увидеть ее, что чуть не заработал жуткое косоглазие. Тогда матушка Морки изо всех сил ткнула его пальцем в грудь.

— Чувствуешь что-нибудь? Чувствуешь, а? — бушевала она. — Нет меня, говоришь?

— Туземные, одно слово! — презрительно бросил Торрит.

Несчастный монашек в конце концов нашел выход: слабо всхлипнув, он обмяк и упал в обморок.

— Давайте-ка побыстрее отсюда выбираться, — обеспокоенно покачал головой Доркас. — А то я начинаю бояться, как бы наши хозяева, которые нас не видят, не сделали следующий шаг, тогда нас действительно не станет.

— Не понимаю, как нас можно не видеть? — пробормотала Гримма.

— Все дело в том, что для них мы — Потусторонние, — объяснил Масклин.

— Но ведь другие-то номы нас видят! — возмутилась Гримма.

Голос ее сорвался на крик.

Масклин ее хорошо понимал. Он и сам уже ни в чем не был уверен.

— Может, они просто не знают, откуда мы пришли. Или не верят нашим словам, считают, что мы их просто обманываем, — задумчиво пробормотал он. — А здесь о нас заранее было известно, что мы — Посторонние или Потусторонние, я уже окончательно запутался с этими их названиями!

— Никакой я не Посторонний! — взвизгнул Торрит. — Это они все смотрят в сторону!

— Но ведь тогда получается, что аббат на самом деле думает, что мы явились Снаружи! — сказала Гримма. — Значит, он верит, что мы здесь, и он нас не видит! Какой же в этом смысл?

— Такова уж природа нома, — вздохнул Доркас.

— Не забивайте вы себе этим голову, — отрезала матушка Морки. — Пройдет три недели, и они окажутся Снаружи. Тогда он чему-нибудь научится. Им придется бродить вокруг развалин Магазина, и пусть-ка они тогда попробуют не смотреть друг на друга! Представляете, как все это будет выглядеть? — И она загнусавила, подражая аббату: — «Простите меня, господин аббат. Что? Я наступила вам на ногу? Но, простите, я вас даже не вижу…»

— Я почти уверен, они бы все поняли, если бы только слушали, — горестно вздохнул Масклин.

— Вряд ли они на это способны, — отозвался Доркас, в сердцах пнув кучу пыли. — С моей стороны было глупостью на что-то надеяться. Канцелярские Принадлежности всегда чурались новых идей как огня.

— Простите, — произнес кто-то у них за спиной.

Они обернулись и увидели одного из священников, присутствовавших на аудиенции. Это был пухленький молодой ном с вьющимися волосами и неуверенным выражением лица. Он нервно теребил полу своей черной рясы.

— Я вам зачем-то понадобился? — приподнял брови Доркас.

— Э-э… я бы… я хотел бы поговорить… э… с этими Посторонними… которые явились Снаружи, — выдавил из себя священник и неуклюже поклонился в сторону Торрита и матушки Морки.

— Видимо, у тебя не так плохо со зрением, как у остальных, — усмехнулся Масклин.

— Э-э… да… — смешался монах и опасливо оглянулся через плечо. Коридор был пуст. — Я бы хотел с вами поговорить. Где-нибудь наедине.

Они обогнули угол какой-то балки.

— Ну? — обернулся Масклин к священнику.

— Эта штука, которая говорит… — начал тот. — Вы ей верите?

— Я думаю, она просто не умеет лгать, — ответил Масклин.

— Что это такое? Что-то вроде радио?

Масклин вопросительно посмотрел на Доркаса.

— Радио — это такая коробка, чтобы делать шум, — пояснил старик, гордясь своими познаниями.

— Вот как? — переспросил Масклин. — Тогда не знаю, — пожал он плечами. — Дело в том, что Талисман принадлежит нам с незапамятных времен. Говорят, номы принесли его с собой откуда-то издалека. Это было очень, очень давно. И теперь он переходит от поколения к поколению. Так, Торрит?

Старый ном неохотно кивнул.

— До меня им владел мой отец. А перед ним — его отец. А перед ним — дед, а перед ним — брат деда, а еще раньше — их дядя, а до того…

Монашек поскреб в затылке.

— Мы крайне обеспокоены тем, что происходит в Магазине, — сказал он. — Люди ведут себя как-то странно. Безвозвратно исчезают многие вещи. На стенах появились какие-то неведомые знамения. Такого раньше никогда не случалось. Даже аббат обеспокоен всем этим, он не может понять, что требует от нас Арнольд Лимитед (осн. 1905). Вот… э… — Он нервно скомкал полу своей сутаны и, помолчав, продолжил: — Я — помощник аббата. Меня зовут Гердер. Я должен заниматься теми делами, которыми он заниматься просто не может… И поэтому… Вот…

— Ну так что — вот? — потерял терпение Масклин.

— Не могли бы вы пойти со мной? Пожалуйста.

— А там есть еда? — спросила матушка Морки. Она всегда лихо тыкала пальцем в больные места.

— Я непременно об этом позабочусь, — сказал Гердер и торопливо засеменил по извилистым переходам между балками и проводами. — Пожалуйста, идите за мной. Прошу вас.

Глава 5

I. И были те, которые говорили: Видели мы в Магазине новые знамения, ниспосланные Арнольдом Лимитедом (осн. 1905), и смутились духом, и не могли понять значения их.

II. Ибо было то время года, когда должна начаться Рождественская Ярмарка, но знамения ниспосланные не были знамениями о Рождественской Ярмарке.

III. Как не были то и знамения Январской Распродажи или знамения, говорящие «Снова в Школу», и «Весенняя Мода», и Летняя Распродажа, и прочие, которые предвещали наступление всякого времени года.

IV. Ибо знамение, ниспосланное нам, говорило, что грядет Последняя Распродажа. И восскорбели мы в сердце своем.

Кланяясь и приседая на ходу, Гердер вел их в глубь территории Канцелярских Принадлежностей. Здесь все пропахло плесенью. Всюду лежали какие-то стопки. Масклину было сказано, что это книги. Он так и не понял до конца, зачем они нужны, но по тому, как Доркас говорил о них, догадался, что тот считает их чрезвычайно важными предметами.

— В них заключено потрясающее количество сведений, которые были бы нам полезны, и Канцелярские Принадлежности хранят их как… как…

— Как что-то очень хорошо охраняемое? — спросил Масклин.

— Именно. Именно так. Они не спускают с них глаз. Называется это чтением. Но чтецы ничего не понимают.

Талисман, который нес Торрит, зажужжал, и на его поверхности вспыхнуло несколько огоньков.

— Книги являются хранилищем знаний?

— Говорят, что они так ими и напичканы, — подтвердил Доркас.

— Крайне необходимо, чтобы вы имели доступ к книгам.

— Канцелярские Принадлежности держат их у себя, никого к ним не подпуская, — усмехнулся Доркас. — Они утверждают, что, если не знать, как правильно читать книги, прочитанное может ударить в голову.