Роман, в издательство - Константин Мазуренко
– Жестокая вы, – резюмировал я.
Марго очнулась и продолжила:
– И никто бредни Афиногена не слушал никогда, а тут вы… Как вас угораздило-то? – искренне переживая и расстраиваясь, проговорила она.
– Просто был занят своими мыслями и было все равно, какую чушь и кто несет рядом, а потом стало жалко его…
– Понятно! Вернется, значит, скоро… Все в порядке, поскитается день-второй, возомнив себя писателем, напишет какую-нибудь хрень и вернется. – Марго встала. Протянула мне руку и произнесла:
– Лена. Не говорите никому, пожалуйста, то, что я вам здесь рассказала… Хотя, какая разница? И так все всё знают! – Медленно развернувшись на каблуках, грустно склонив голову, она пошла восвояси.
Я смотрел ей вслед и понимал, что такие страсти – совсем не мой жанр, но приходилось удивляться разнообразию жизни писательского поселка. Пройдя полпути до выхода из участка, Лена вдруг начала выпрямляться, и за ручку калитки бралась уже привычная всем Марго, властная и капризная жена беззвучного горе-писателя.
Я улыбнулся и рванул в кабинет деда. Софья уж точно сегодня снова не объявится, а задача стояла теперь передо мной, по всей видимости, непростая.
Сев в кресло, я закрыл глаза, как советовал Роман и как я сделал, войдя в первый раз в этот кабинет.
– Сергей! – тут же начал материализовавшийся дед. – А я тебя уже поджидаю, документик кой-какой для тебя состряпал, чтобы мы ничего с тобой не забыли…
– Только не говорите, что его кровью надо подписывать, – съязвил я в ответ.
– Зачем же? Я обычный писатель. Умею подписывать договора с издательствами, люблю, чтобы все было по полочкам разложено, чтобы потом никаких эксцессов и претензий друг к другу. Мы же оба знаем, зачем ты здесь. Тебе нужен сюжет новой книги, и я его тебе дам, но…
– … с условием, – продолжил я.
– Конечно! А как же без него? Зачем ты мне нужен в моем доме, если не по делу? – ничуть не смутившись (если такие эмоции вообще могут быть присущи призракам), проговорил дед.
– Ну да, логично! Откуда может взяться в нашем мире бескорыстная помощь? – с насмешкой в голосе проговорил я.
– Вот именно! Итак, не будем терять времени понапрасну! Ты обязуешься за восемь дней с момента подписания этого договора сделать из моего внука писателя, а я гарантирую, что предоставлю тебе замысел твоей новой и самой успешной книги.
– Каким образом вы мне его гарантируете? Вот предположим, я сумею уговорить вашего внука, а вы меня обманете!
– Ты должен каждый день писать по восемь часов, только всё, что ты за это время напишешь, я буду у тебя забирать в конце дня. И бумаги изымать, и текст из памяти. А если у тебя получится сделать из моего внука писателя, то на девятый день я все тебе верну и бумаги, и память!
– А если не получится – не вернете, – уточнил я.
– Совершенно верно.
– Честно! – согласился я.
– Есть кто дома? – это снова была она, Софья!
«Сегодня? Серьезно? И это не сон? Она нашла повод прийти?»
Я побежал открыть дверь и снова застыл в удивлении! Почему эта девушка постоянно ввергает меня в состояние ступора?
На пороге стояли человек 10 официантов в белых костюмах с пластиковыми коробами в руках.
– А, это ты? – проговорила Софья, как будто и не ожидала меня здесь увидеть. – Ладно. Ребята, заносите! – скомандовала она официантам.
Я был вынужден прижаться к двери, чтобы пропустить всю эту процессию в дом. Уверенным шагом они направились в ту комнату, в которой я видел фотографии.
Софья руководила процессом. В мгновение ока в середине зала образовался громадный стол с белоснежной скатертью, и официанты, бегая к машине и обратно, организовали за полчаса банкет, достойный дома какого-нибудь министра…
– Что происходит? – осмелился спросить я.
– А вы не знаете? – удивилась Софья.
– Нет, иначе не спрашивал бы…
– Сегодня у деда Романа было бы 110-летие, и по воле случая, или не случая, день рождения и у Романа.
На праздник соберется пресса, друзья семьи. В общем, народу будет прилично. Наследник не собирался отмечать, но Союз Писателей настоял, и Рома до кучи решил позвать всех, кого только смог вспомнить. «Гулять так гулять», – сказал он мне…
– А деньги откуда? Он вроде ж безработный, а тут стол такой! – я был реально удивлен.
– Да, вы правы… Денег у него нет. На себя нет… А на счету достаточно. Просто тратить их можно только на определенные цели по завещанию… На такие, как этот банкет, можно, а на текущую жизнь, как вы себе это представляете, – нет.
«Не люди, а ходячие персонажи какие-то! – подумал я. – Бери и сразу в книгу толпами заводи».
Вскоре появился Роман, и начали собираться гости. Несколько небольших съемочных групп из нецентральных телеканалов сновали туда-сюда, не давая никому расслабиться. Какие-то медийные коллеги пришли почтить память большого писателя. Друзья Романа, судя по возрасту, тоже начали подтягиваться…
Зал заполнился быстро, в какой-то момент мне почудилось, что он резиновый, столько народу в него набилось. Но люди сновали по всему дому и даже на улице, перемещаясь хаотично и увлекая меня обрывками фраз:
– Да, хороший был писатель и смог многого добиться, а вот личная жизнь не сложилась…
– А как судьба обошлась с его потомками…
– Да, жаль мальчика, наверное, многое мог бы сказать миру…
– А Сонька-то, Сонька все вертится здесь… Надеется, по-прежнему, что ли?
– Да нет! Софья крутая теперь, не нужно ей все это… Наверное, по старой памяти просто…
– А все-таки жалко дочку-то его, какая умница-красавица была…
– А ты не знаешь, что случилось с его женой? Куда делась? И почему такая история с дочкой случилась?
– Никто не знает, исчезла, как будто и не было никогда…
– А я слышал, разбилась...
– Ничего она не разбилась, я видела репортаж про нее по телевизору!
– Да нет! Она потом разбилась…
Все! Голова отказывалась это воспринимать! Я осознавал, что все судачили о жизни писателя и его семьи и замолкали, когда показывался рядом Роман, но понять из этих обрывков фраз что-либо конкретное мне не удавалось…
Какую дочь жалко? Почему красавицей была? Кто разбился? Жена или дочь? Чья жена?
Ясно было только одно:
