Майк Эшли - Апокалиптическая фантастика

Я торопливо двинулся по коридору, подошел к канистрам, схватил две, добрался до люка и побрел в ночь, хватая ртом воздух и волоча к грузовику воду. Я все представлял, как один из пьяных бандитов находит Самару и гонится за мной, перехватывает меня на полпути…

Я вломился в прихожую, напугав Эдварда, Дэнни и Кат. Они изумленно уставились на меня, когда я, пошатываясь, подошел к ним.

— Пьер? — сказала Кат.

— Заводи! Надо сматываться!

Ближе всего к кабине оказалась Кат, и повторять ей не пришлось. Она пролезла в люк кабины, и через несколько секунд мотор ожил. Грузовик рванулся на запад.

Всхлипывая, я рухнул в кресло.

Дэнни и Эдвард опустились на колени возле меня.

— Пьер?.. — Дэнни коснулся моего плеча.

Я отдал Эдварду распечатку и рассказал им о Самаре и ее людях.

Следующие несколько часов, пока грузовик катился вдоль горного хребта, меня не покидал страх, что каннибалы починят ховер и погонятся за нами, одержимые желанием отомстить за свою мертвую королеву. Я сидел у заднего окна, уставившись на поднятую нами пыль.

За час или два до рассвета Дэнни повернул грузовик и направил его к впадине. Сперва мы ехали по скату, потом выехали на ровную местность и прибавили скорости. Чуть позже Дэнни решил, что мы уехали на достаточное расстояние от ховера, снизил скорость и остановил грузовик возле левого склона впадины.

Я присоединился к Дэнни и Кат, мы собрали буровую установку и вогнали самый длинный бур в бывшее морское дно.

— Где Эдвард? — спросил я, закрепляя последний отрезок буровой колонны.

Кат кивнула в сторону грузовика:

— Там, пытается перевести распечатку.

Дэнни нажал кнопку, опускающую буровую головку, и отошел, вытирая пот со лба. Было еще темно, но небо на востоке с приближением восхода обрело магниевую белизну, а температура уже поднялась выше тридцати.

Смертельно усталый, я вернулся в грузовик, чтобы немного поспать.

Час спустя меня разбудили крики. Я резко поднялся, решив, что на нас напали. Выскочив наружу в дневную жару, я в панике огляделся.

Кат и Дэнни стояли в тени буровой, держась за руки и глядя на скважину.

И прямо на моих глазах струйка воды, стекающая с верхушки буровой колонны, превратилась в струю, а потом в фонтан. Я подбежал к ним, и мы обнялись, сразу промокнув насквозь.

Я открыл рот и попробовал воду на вкус.

— Пресная! — заорал я. — Господи, она пресная!

Прижимая худенькое тело Кат, я посмотрел ей в глаза и заплакал. И не только от радости, что мы нашли воду.

Потом мы разобрали буровую и уложили ее в грузовик. Дэнни отметил на карте координаты скважины, мы уселись втроем в кабине и поехали вверх по склону впадины.

Позднее к нам присоединился Эдвард. Я взглянул на него, сидя за рулем.

— Что случилось? — спросила Кат.

Вид у Эдварда был подавленный. Он сидел между нами, положив на колени распечатку и уставившись на нее.

— Эд, у тебя все в порядке? — спросил Дэнни.

Он поднял пачку листков.

— Колонисты, — почти шепотом ответил он. — Примерно пять с половиной тысяч, их отобрали, чтобы основать новый мир возле какой-нибудь далекой звезды. И среди них есть… — его голос дрогнул, — врачи, ученые, инженеры, специалисты в самых разных областях.

Он посмотрел на нас, и в его глазах блестели слезы.

Мы ехали молча навстречу пылающему солнцу. К Танжеру.

ПОЛ ДИ ФИЛИППО

Жизнь в Антропоцене

Пол Ди Филиппа — плодовитый писатель-фантаст и критик, прославившийся своими яркими, причудливыми и в высшей степени оригинальными, живыми произведениями, которые обрушиваются на тс неослабевающем потоком на протяжении более двадцати лет. Эти работы можно найти в сборниках «Рибофанк» («Ribofunk», 1996), «Фрактальные узоры» («Fractal Paisleys», 1997), «Потерянные страницы» («Lost Pages», 1998), «Сон для торговца временем» («Shuteye for the Time-broker», 2006) и около полудюжины других. Хотя Ди Филиппа американец, мне иногда кажется, что его зачастую сюрреалистичные произведения больше привлекают зарубежных любителей жанра, поскольку он удостаивался Британской премии фантастики и французской премии «Imaginaire». Писатель пока не получил ни премию «Хьюго», ни премию «Небьюла», однако его повесть «Год в Линейном городе» («А Year in Linear City», 2002) была включена в шорт-лист обеих (и многих других). Собираясь прочитать очередное творение Ди Филиппо, я всегда знаю, что это будет не похоже ни на что.

Ауробиндо Банджаланг все еще находился в своей весьма обширной холостяцкой берлоге, когда утром 8 августа 2121 года получил по вибу[95] твинг об аварии. В 1ГСК[96] его жилая площадь была раза в три больше, нежели у большинства безбрачных, однако высокопоставленная должность энергетика в Нью-Пертпатне предоставляла ему определенные привилегии.

Пока недолговечная и микроскопическая стая брадобреев паслась на его лице, А. Б. принимал душ и свибывал прогноз погоды в двенадцатом Перезагруженном городе, как более формально именовалась Нью-Пертпатна.

Разделяя с ним душевую кабинку, но оставаясь при этом нетронутой водой, прекрасная богиня погоды Мидори Мимоза вещала:

— Солнце сегодня взошло в три часа две минуты. Максимальная температура, ожидаемая в полдень, составит приятные тридцать градусов и позволит обойтись без защитных костюмов. Закат — в десять двадцать девять вечера. Уровень содержания углекислоты — четыреста пятьдесят миллионных, значительное снижение по сравнению с прошлогодним уровнем в это же время. Приятной работы, перезагруженцы!

Новый чик-чирик / укол / гул прервал и сводку, и омовение А. Б. На несколько миллисекунд у него потемнело в глазах, словно перед его МЭМС-контактами[97] вставили закопченное стекло, а левая ладонь и левая ступня одновременно ответили зудом: срочный запрос пятого приоритета.

Под редкими струями воды Мидори Мимозу сменил босс А. Б. Джиту Киссун — перемена весьма пугающая и удручающая. Однако виртуально-телесная операционная система А. Б. не позволяла подавлять твинги, помеченные С34 и выше. Политика департамента.

Киссун оскалился и произнес:

— Вытирайся живее, А. Б. Ты нам нужен здесь уже вчера. У меня новость, надо переговорить наедине.

— В чем суть-то?

— Передача энергии с французских ферм упала на один процент. Фотографии со спутников показывают какое-то непонятное скопление пыли на ряде гелиоприемников. Кибы на местах справиться с ней не могут. Откуда эта пыль взялась, почему именно сейчас и как нам ее остановить? Мы вынуждены послать туда человеческую бригаду, и возглавишь ее ты.

Отвлекшись на плохую новость, А. Б. не ополоснулся как следует. А низкорасходный душ, отработав положенное по закону время, отключился. Из этого крана до вечера ему не получить ни капли. Хихикнув, Киссун исчез из расширенной реальности А. Б.

А. Б. сдержанно чертыхнулся и вышел из душевой. Для завершения мытья ему пришлось воспользоваться губкой из раковины, но вот для того, чтобы почистить зубы, воды там уже не осталось. Вообще-то, благодаря самовосстанавливающимся колониям антиинфекционных микробов ротовой полости подобная гигиеническая процедура уже давно себя изжила, однако А. Б. нравились вкус свежести после зубной пасты и ощущение праведного физического самосовершенствования. «Воссоздание атмосферы двадцатого столетия, Ауробиндо. Увы, не этим утром».

За пределами 1ГСК А. Б.: коридор, часть хорошо спланированного, просторного и радующего глаз лабиринта с несколькими местами общего пользования, составляющего сто пятидесятый этаж его урбмона[98]. Нежно именуемый Большой Вонючкой, он представлял собой один из более чем сотни скученных исполинских высотных жилищных отсеков, объединенных в Нью-Пертпатну — безликий Перезагруженный город, неотличимый от других, расположенных от края до края обитаемой зоны Земли, занимающих около четверти суши планеты и являющихся коллективным домом для девяти миллиардов душ.

А. Б. тут же столкнулся с одной из полумиллиона душ Большой Вонючки — Зюлькамайном Сафрански.

Зюлькамайн Сафрански был последним человеком, которого А. Б. хотел бы видеть.

Шесть месяцев назад А. Б. накатал на этого типа жалобу за нарушение общественного порядка.

Сафрански был паркурщиком. Увлечение само по себе довольно безобидное — если предаваться ему на отведенных спортивных площадках урбмона. Но Сафрански пар-курил свою задницу по всем общественным местам, то и дело налетая или же просто пугая людей во время своих отскоков с карнизов на скамейки. После столкновения с этим агрессивным городским хамом, обернувшегося для него легким телесным повреждением, А. Б. подал протест, присовокупив к нему аналогово-цифровые метки к уже зарегистрированным, но еще не выявленным видеосъемкам его правонарушений. Заява А. Б. перевесила чашу весов против Сафрански, тем самым отправив его в карательно-образовательных целях на полицейском роле до ближайшей каталажки.