Грибификация: Легенды Ледовласого (СИ) - Беренцев Альберт

Ему захотелось немедленно похитить эту красавицу, а еще лучше — прямо здесь взять ее в жены. Но волосы у девушки были длинными и распущенными, а это, как всем известно, является знаком шаманки, поэтому Фаргнорт не только влюбился в красавицу, но и испугался.

Перед девушкой на столе лежала пачка мягких белых лоскутов ткани, Сын Вождя уже знал, что это называется «бумага». На бумаге русские пишут тайные знаки, и Фаргнорт догадался, что эта девушка сейчас будет творить магию. От этого Сын Вождя перепугался еще больше.

— Фамилия, имя, отчество, год рождения, национальность, социальное положение, — скороговоркой произнесла девушка.

Сын Вождя понял, что она творит заклинание и завыл от ужаса. Девушка оторвалась от бумаг и задумчиво посмотрела на Фаргнорта, посасывая кончик стилуса для письма, который русские называют «ручка».

— По-русски совсем не говоришь, что ли? — равнодушно спросила девушка и закинула ногу на ногу.

От этого ее движения кровь у Сына Вождя вскипела до состояния пара. Фаргнорт понял, что он попал в ловушку. Ему очень сильно хотелось броситься на девушку и тут же взять ее в жены, но, как всем известно, мужчина, взявший в жены шаманку, сразу же умирает от разрыва сердца. Сын Вождя догадался, что в этом и состоит ритуал — его хотят принудить совершить великий грех, и тем самым убить. В этом была суть коварного замысла русских.

Но с другой стороны, это ведь может быть проверка, инициатический ритуал, вроде посвящения в охотники, когда юношу оставляют в Степи на целый лунный месяц без еды, воды и ружья, зато с ножом. И если юноша — хороший охотник, то он выживает.

Может быть, сейчас происходит нечто похожее, и русские проверяют насколько стоек Фаргнорт, сможет ли он удержаться от соблазна взять эту девушку в жены. Сын Вождя уже ничего не соображал, поэтому снова завыл — от страсти и страха одновременно.

— Ну и ладно, — сказала сама себе девушка и протянула Фаргнорту бумагу и ручку, — Повесточку тогда подпиши, и все.

Это было еще хуже и страшнее.

Сын Вождя понял, что теперь русские хотят, чтобы он писал тайные знаки, то есть совершил бы худший для мужчины грех. Фаргнорт окончательно убедился, что это ритуал. Сначала его соблазняли вступить в запретный брак с колдуньей, а теперь хотят, чтобы он писал. Девушка последовательно предлагала ему совершать самые худшие злодеяния. Но он не будет. Он останется стоек и мужественен.

— Тебе не совратить Сына Вождя, ведьма! — задыхаясь, сказал Фаргнорт.

Девушка тяжело вздохнула, поправила волосы, встала и, оглушительно громко стуча по полу каблуками, прошла к располагавшейся напротив стола двери.

Фаргнорт не знал, что находится за этой дверью, но чутьем охотника почувствовал, что там наверняка сидят вожди русских, которые надзирают за ритуалом и оценивают, как Сын Вождя воздерживается от соблазнов.

Девушка приоткрыла дверь. Из помещения за дверью послышалось торопливое тихое звяканье, как будто кто-то прятал бутылку.

— Иван Ерофеевич, а на меня призывник рычит! — пожаловалась девушка.

— Ну, зарычи в ответ, — раздался из помещения недовольный голос.

— А еще от него воняет!

— Тройным одеколоном его полей, бля. Вот хули ты от меня хочешь, а? Я же сказал — не беспокоить, — раздраженно ответил скрывавшийся в помещении за дверью вождь.

— Так он повестку не подписывает.

— Похуй. Участковый подпишет. Оформи, что доставлен насильно, подписывать отказался.

— И еще он имя не говорит...

— Блять. Это откуда такой? Опять этот мудак Защемилов привез?

— Вроде он, да.

— Блять, он ушел уже?

— Кто? Призывник? — девушка обеспокоенно взглянула на Сына Вождя, — Куда же он уйдет без трусов?

— Да не призывник, бля! Защемилов! Защемилов ушел?

— Да он вроде и не заходил, Иван Ерофеевич. Он только призывника сдал, еще с шефом у дверей поговорил...

— Бля, как придет в следующий раз — сразу веди этого мудака ко мне. Я ему ебало располосую. Как же Защемилов меня заебал, пиздец. То говно, что он сюда приводит, надо сразу трехсотыми по психике оформлять и в дурку сдавать. Они блядь все вшивые, приказов не понимают, глазенками хлопают и не знают, в какой стране живут и каким концом ложку в рот пихать.

— Так я не поняла, а что мне...

— Ну, бля. Он здоров хоть?

— Врачи написали А-1.

— Ну пиздец. Раз он такой бычара — отправляй его прямо в десантуру...

— Так а призывная комиссия?

— Да нахуй он там нужен. Он на вопрос о своем отношении к несению воинской обязанности все равно ответить нихуя не сможет. Поэтому напиши — к воинской обязанности призывник относится положительно...

— А имя?

— Бля, да напиши любое. Похуй. Главное, чтобы в повестке, личном деле и военном билете одинаково было. У него же паспорта нет?

— Не знаю, мне их сюда голыми запихивают и без личных вещей.

— Ну, бля, будь у него паспорт — он бы в личном деле лежал. Кроме того, у Защемилова призывников с паспортами не водится нихуя. Насрать на паспорт, короче. Паспорт для гражданских шпаков. Военный человек гордо носит военный же билет. Вот его и заполняй.

— А национальность?

— Насрать, прочерк поставь. Я хуй знает, какие там у Защемилова в районе национальности.

— Но так нельзя, Иван Ерофеевич...

— Хули нет? Если национальности нет в переписном списке народов СССР — можно ставить прочерк. Тем более, он сам наверняка нихуя не знает, какой он национальности.

— Так значит, на комиссию его не водить?

— Нахуй. Нахуй. Тем более, шеф после разговора с этим мудаком Защемиловым весь злой ходит. Лучше просто закрыть эту комиссию на сегодня нахуй. А если еще призывники будут — тупо отбирай одежду и запирай в коридоре. А завтра будем разбираться.

— И мне его просто отправить в десантуру, как вы сказали?

— Чего, блять? Ты совсем дура, что ли? Какая блять десантура? В Генштаб его блять сразу отправляй, полковником нахуй.

— Значит, в стройбат?

— Бля, позвони на первый этаж, спроси, кто уже приехал за призывниками. Кто приехал — туда и пиши его. Нехуй тут держать эту зверушку, надо его слить, как можно быстрее, пока он не набедокурил тут хуйни.

Девушка утвердительно хмыкнула и закрыла дверь.

Фаргнорт не понял из разговора колдуньи с вождем ни слова, но, судя по тону, вождь был недоволен. Наверное, Фаргнорт что-то сделал не так, неправильно вел себя по время ритуала. Девушка, громко стуча каблуками, вернулась к столу и села.

— Как же мне тебя назвать? — задумчиво спросила она бумаги на столе, посасывая ручку, — Может быть, Паша? Ну уж нет, так моего парня зовут. И он миленький, а этот — совсем стремный. Не пойдет. Может, Ваня? Не-а. Не годится. Иван Ерофеевич может обидеться. Хм. Миша? Нет, Мишей у нас зовут генерального секретаря. Это будет совсем неудобно. А может нерусское имя? Например, Морск... Ой, нет. Морск Моржаевич — это вообще наш республиканский глава. За такое меня с работы уволят... Как же мне тебя назвать?

Совсем задумавшись, девушка отложила ручку, закинула ногу на ногу, поправила юбку и машинально провела несколько раз рукой по голой ножке от бедра до колена.

Фарнорт взвыл, страсть и желание рвали его сердце на куски. Ритуал становился совсем темным, Сын Вождя больше не мог терпеть. Он готов был отдать все, лишь бы получить сейчас эту красавицу-колдунью в жены. Он понял, что не выдержит, провалит испытание. Пусть он умрет, но он возьмет девушку.

— КрруМндраШсилтАхгурвоКайтак! — прорычал Фарнорт, что означало «Скверная женщина, ты погубила меня».

— Нет, это слишком сложно, — сказала девушка, даже не взглянув на Сына Вождя и все еще беседуя с бумагой на столе, — Хотя... Кутак. А что? Кутак — хорошее имя, тем более, ты сам его рычишь. Конечно, сына я бы так не назвала, но тебе, думаю, сойдет. Пусть будет Кутак. А отчество? Тоже Кутак? А фамилия? Кутак Кутакович? Нет. Ох. Пусть будет просто везде Кутак, и все.

Девушка записала на бумаге тайные знаки, и волшебство свершилось. Сын Вождя теперь был заколдован навечно, из-за выведенных колдуньей тайных знаков он стал «Кутаком». С этого самого момента его так называли абсолютно все.