Болото (СИ) - Пинаев Андрей Михайлович
— Я видела, — Сказала Валя, девочка из «Гидры». Мы тогда задержались, потому что Лешка прилип к смоляной березе, уже затемно возвращались. Оглядываемся, а там они… Идут мимо, нас не замечают.
— То, что ты видела, это не совсем призраки. Это скорее тени. Если в светлую ночь посмотреть на развалины любого города сверху, их много можно увидеть… Но они не настоящие: что-то вроде голографического кино. Просто тень, отпечаток. А я говорю о настоящих призраках. Тех, кто действует сам.
За год до того, как пошел работать сюда, грабил я с напарником один город. Заночевали в квартире, там почти целый дом был, вот мы на втором этаже и забаррикадировались. Ночью просыпаюсь, смотрю, а напарник баррикаду разобрал и на улицу вышел. Я ему кричу, а он будто не слышит. Вышел он, я к окну с винтовкой. Смотрю, ходит среди теней, пытается их рукой схватить, а они идут по своим делам, как всегда. И тут появляется один. Такой же белый, прозрачный, только идет сам. Не как тени, сам, понимаете?
Я в него всю обойму выпустил, а что толку в призрака-то? Он подошел к напарнику и стал говорить с ним. Не знаю, о чем говорили, да только в уме напарник мой после этого повредился. Представляете, как домой вернулись, в церковь пошел!
— А что, где-то еще церкви есть? — Изумился Игорь.
— Есть где-то. Законом не запрещено, а по-моему, так зря. Пустая трата времени. Чем они там на жизнь зарабатывают, про то лишь ихний бог ведает, живут в нищете.
— Не верите, значит, в Бога-то?
Петро ухмыльнулся.
— Меня в школе учили, что Бога нет. Не вижу причин сомневаться… да и зачем? Бог раньше нужен был, чтобы люди закон соблюдали. Теперь этим вирус занимается. Так сказать, закон у нас в крови. Слава богу, без Бога обходимся. Так я это к чему: обычных призраков не бойтесь, они так, пустышки. А вот если увидите ТАКОГО… Лучше постарайтесь на глаза ему не попадаться. Я от других сталкеров и не такое еще слышал… А теперь скажите мне, красные бумажки видели?
Лена вздрогнула.
— Откуда ты знаешь?
Петро снисходительно ухмыльнулся:
— Эх, Лена. Я полжизни на Болоте, дома этих бумажек кипа лежит. Сам когда-то коллекционировал.
— Что за бумажки? — Невежливо перебил его Женька.
Лена достала из кармана листок размером с четверть тетрадного, глянцевый и линованный, судя по всему, вырванный из блокнота. Листок был темно-красный, неровным почерком на нем было написано:
"Есть игра: осторожно войти, чтоб вниманье людей усыпить"
Последнее слово заканчивалась резким штрихом, словно автора кто-то толкнул.
— Лена, кто это написал? — Осторожно поинтересовался я.
— Не знаю. Нашла в полуразваленной квартире.
— И никто не знает, — Продолжил Петро. — Взламываешь дверь, заходишь в квартиру, хлам, пыли куча, дерьмо крысиное, а на столе эта бумажка лежит, словно только что выдрали из блокнота. И какая-то херня бессмысленная написана.
— Это не херня, — Подал голос начитанный Игорь. — Это Александр Блок.
— Вот я и говорю, херня. Иногда отрывки из стихов, иногда просто фраза. Один раз даже нашел листок, там цитата из фильма "Убийца миров" была — фильм только вышел, а квартира-то лет двадцать запечатана, во как! Я этот листочек потом за полтыщщи кредитов продал, был там коллекционер один, все смысл в этих листочках искал.
— А он есть, смысл-то?
— По моему, так этими листочками даже не подтереться.
Ребята прыснули. Отсмеявшись, Женька спросил:
— А какой на Болоте зверь самый опасный? Медведь?
Вероятно, ему хотелось выпендриться: медведи водились на их участке болота, поэтому северным и выдавали пистолеты-пулеметы. Мы тоже как-то видели медведя; мерзкая черно-бурая туша на четырех коротких лапах, слюнявая зубастая пасть, вечно открытая, по меткому выражению Игоря, "аж до жопы". Ничего общего с теми медведями, что я однажды видел в зоопарке.
— Самый опасный зверь, Женя, это человек без вируса.
— А серьезно, дядька Петро?
— А я серьезен. Ну, хотя есть тут один зверь. Все его боимся. Называется Зверь.
— Зверь — называется зверь?
— Ты разницу понимаешь? Я говорю, не зверь, а Зверь. Как-то заступил Вовка (вы его не знаете, он уж два года как помер) на дежурство. Слышу, стрельба. Вызываю по рации, а он орет: "Петро! Хватай Дуру, беги сюда!" Дура — это мы так плазменную пушку называли, между собой. Я, значит, Дуру хватаю, бегу — а она тяжелая, зараза, прибегаю, смотрю — танк. Вот ей-богу, словно танк на меня прет! Вовка лупит по нему из пулемета, а Зверю хоть бы хны. Подошел, ограду сломал и прет как по линейке на меня, не сворачивает. Я Дуру с плеча снял, поставил на малый, как жахнул по нему.
Эта Дура, она на малом стены пробивает, а этой твари хоть бы хны! Только панцирь задымился. Поставил на максимум, жахнул. Сам чуть не ослеп и не оглох, а Зверь — живой. Правда, не понравилось ему. Пошел, проломал ограду с другой стороны и ушел, никого не тронул. Потом еще раз его видели, но он тогда приближаться не стал. Вы, конечно, вряд ли встретитесь с ним, но если что… я вас предупредил. Советую очень сильно бояться его.
— Я тут про танк вспомнил… Так есть один на Болоте, в северном секторе. Сам я не видел, люди рассказывали. Первое время-то после катастрофы летать нельзя было, воздух электричеством был насыщен…
— Полями, — поправил его Игорь.
— …Поэтому передвигаться по земле приходилось. Вот и построили "Автономный самодвижущийся жилой комплекс". Вроде как дом пятиэтажный на широких гусеницах, ученых он по Болоту возил. Их всего два построили, один-то потом демонтировали, а второй все еще ездит по Болоту. Уж лет пятнадцать как ездит…
— Как это? — Спросил я. Запахло жутковатой тайной.
— Да вот так. Случилась там авария, реактор дал выброс, люди-то разом и преставились, все как один. А машиной компьютер управлял; а компьютером — главный инженер, больше никого тот не слушался. Вот и ездит по Болоту до сих пор. Стоит на месте месяц, два, потом что-то не понравится ему, сорвется на пару сотен километров. Ему что, у него реактор ядерный.
Пытались завладеть им, да он не дался. А что с ним сделаешь, такой гроб на колесиках. Плюс пушки у него на борту, стрельнет — мало не покажется. Вот и решили, пусть катается, пока сам не рассыплется. Увидите его — бегите прочь. Говорят, где он ездит, там люди пропадают.
