Дональд Маккуин - Странница
Вот он пошатнулся. Несколько раз казалось, что сейчас удар топора прервет его сопротивление. И каждый раз он едва избегал удара. Потом он упал. Стоя на коленях, он обеими руками ухватился за щит, меч упал на песок. Топор на конце цепи пропел победную песнь и нырнул к незащищенной склонившейся голове. В последний момент раненый упал, заслонив голову щитом. Топорик врезался в песок и застрял в нем. Натяжение цепи ослабло. Когда воин выдернул топор, она неуклюже свернулась в воздухе.
Тут раненый вскочил на ноги и швырнул в глаза противнику горсть песка. Еще до того, как кто-нибудь смог разобраться в происходящем, длинный клинок отразил удар ножа, проник между щитами-близнецами и погрузился в живот человека с топором. Из песка вдруг возник узкий темный щит — на этот раз его сжимала уверенная рука. Его кромка ударила противника в подбородок, сбив на колени. Меч вырвался на волю, с него сбегали красные ручейки. Одноглазый рванулся вперед. Клинок снова погрузился в тело противника, его острие вышло из спины.
Топорик до предела натянул цепь. Онемевшие пальцы не смогли его удержать. Крутясь и сверкая, топорик пролетел над берегом и упал на песок.
Выдернув меч из тела, одноглазый приготовился нанести новый удар.
Ошеломленная тишина сменилась удивленным гулом.
Воин с топором опустил руки и недоверчиво посмотрел на такие, казалось бы, небольшие отверстия, разорвавшие его кожу пониже ребер.
К тому моменту, как он в последний раз покачнулся и рухнул на спину, его противник с мечом уже зашел по колено в море.
Он не видел смерти своего соперника, промывая свои раны.
Раздался радостный вопль. Вскоре к нему присоединились остальные. Все зрители вскочили на ноги и ринулись к берегу: одни, чтобы осмотреть мертвеца, другие, чтобы поздравить выжившего. Они спокойно радовались победе, пока кто-то не рассмотрел на холме силуэты всадников. Прозвучал крик, и все стихло. Потом раздался вопрос:
— Кто вы и по какому праву вы здесь?
— Нас послали сюда, — ответил Конвей. — Так приказал Капитан.
— Моряки. — По тону было ясно, что это далеко не комплимент. Из толпы выступил мужчина с седой бородой. На нем был длинный кожаный фартук, закрывавший его от колен до груди, и круглая кожаная шапочка. — Вам запрещено появляться на этой стороне острова. Вы знаете правила. И что с тем, посередине? Ты обгорел?
Тейт глухо зарычала, и Конвею пришлось придержать ее руку, когда та начала снимать с плеча «вайп». Вырвавшись, она злобно взглянула на Конвея и ответила:
— Никаких ожогов, старик. Я такая, какая есть.
Удовлетворенно качая головой, мужчина двинулся к ним, одновременно продолжая разговор. Остальные пошли за ним.
— Мы слыхали о вас. Черная Молния. Белый Гром. Вы оба — хранители Цветка, Жрицы, которой боится Церковь. А ты, должно быть, Налатан, монах-воин. А этот уродец — ребенок, которого Черная Молния украла у Скэнов.
— Додоя никто не крал. Я сражалась за него. И победила. — Бородач уже был прямо перед ними, и Тейт наклонилась, чтобы посмотреть ему прямо в лицо. Собаки выдвинулись вперед и теперь стояли у передних ног лошади.
Борода зашевелилась. Возможно, ее обладатель улыбнулся:
— Колдовство. Ни одна женщина не может победить бойца Скэна. Колдовство. Не считается. Нечестно.
— Все было честно. — Тейт разъярялась все сильнее.
Мужчина удивлялся, но все еще не верил. Он покачал головой:
— Меня это не касается. Здесь Скэнов не любят. Скормить бы их всех крабам. Дурные люди.
Все услышали, как Тейт заскрипела зубами. Она заставила коня шагнуть вперед и положила руку на меч. Услыхав его звон, собаки зарычали. Бородач бросил на них быстрый взгляд, потом снова уставился на Тейт. Та произнесла:
— Я проткнула ту жирную свинью. Без всякой магии.
— Мы слышали, что твой меч упал в море. Ты была мертва. Море пробудило тебя и вложило меч в твою руку. Ты поднялась в воздух и ударила его. Все это видели. — Неожиданно он остановился. Склонив голову набок, он глянул на Тейт. — Кажется, недавно я слышал какой-то шум. Поединок только начинался. Вы двое? Оружие-молния?
— Около дюжины ваших людей встречало нас около дока. Один из них оскорбил нас.
— Как он выглядел?
Тейт описала встретившегося им мужчину. Услыхав о медной ладони, бородач прервал ее:
— Он мертв?
— Нет.
Мужчина покачал головой. Сплюнул.
— Очень плохо. Не мы. Моряки. — Он полуобернулся к толпе и указал на одного из зрителей. — Слышишь, Эллум. Возьми двадцать пять человек. Отведи моряков на их часть острова. — Снова повернувшись к Тейт, он ткнул себя в грудь указательным пальцем. — Зовут Хелстаром. Кузнец на острове.
Конвей решил воспользоваться приветствием Племени Собаки, которому научился у Гэна и Класа:
— Я знаю тебя, Хелстар. Я — Мэтт Конвей.
Тейт последовала его примеру. У Налатана было свое собственное приветствие. Он нагнулся, потом мгновенно распрямился, совершив быстрый поклон, затем произнес:
— Мы встретились, как друзья. Меня зовут Налатан из братства Первой Звезды, я не слуга человеку.
Пока Тейт и Конвей удивленно наблюдали за Налатаном, Хелстар сказал:
— Пойдем. Поединок закончился. Поедим и выпьем.
Слегка отстав от Хелстара, Конвей произнес:
— Раньше ты никогда так не представлялся. Откуда взялись все эти манеры? И что такое Первая Звезда? Ты никогда об этом не говорил. Ты начинаешь меня раздражать, ты и твои секреты.
Налатан ухмыльнулся:
— А какие секреты скрываешь ты? Так или иначе, это приветствие — наш обычай. До сих пор не было нужды пользоваться им или упоминать название моего братства. Все это не так уж важно. Что меня действительно озадачивает, так это толпа. Они ведь не моряки, но тогда кто же?
Конвей фыркнул:
— Скоро мы это выясним. — Он натянул поводья, позволяя Тейт и Налатану возможность ехать рядом. Потом, собираясь получше рассмотреть толпу, взглянул через плечо. Краешком глаза он уловил какое-то движение. Это возбудило его любопытство. Когда он полностью обернулся, то увидел, как Додой роется в своем седельном мешке. В стороне от дороги, вдалеке от толпы, мальчик укладывал в нее небольшой топорик на цепи.
Глава 52
Тейт была права.
Полуразвалившееся здание, от которого несло, как от грязной таверны, именно ею и являлось. Вонь внутри была просто невыносимой. Поэтому Тейт и ее друзья сидели позади строения, оперевшись локтями на стол из толстой древесины, попивая удивительно хорошее пиво. На деревянной тарелке лежали ломти свежего хлеба. Вдобавок у них был бочонок бледного масла, помещенный в большую кадку с холодной водой.
Огромная толпа, в которой были и застенчивые женщины, не показывавшиеся на глаза, пока им не разрешали выйти на улицу, окружала стол на почтительном расстоянии, довольствуясь созерцанием того, как эти удивительные чужаки пьют и едят с одним из них.
Вокруг носились ребятишки, крича и дерясь, делая все, что в их силах, чтобы привлечь внимание. Додой смотрел на них с вежливым пренебрежением.
Хелстар похлопал Конвея по плечу.
— Я спросил, не сказали ли они вам что-нибудь об острове.
Конвей ответил:
— Только то, что здесь живут все чужеземцы. Откуда вы?
Вместо ответа Хелстар повернулся к толпе, подмигивая и делая гримасы. Все оглушительно рассмеялись. Хелстар обвел своих людей рукой.
— Тут все из Коса. Преступники. Несколько фальшивомонетчиков, пара пиратов. Немногие из них доживают до того, чтобы их сюда сослали. Несколько убийц. Несостоятельные должники. Немного задир — однако это должно войти у них в привычку, чтобы их сослали на остров. В большинстве своем тут воры. Обычные воры.
— В таком случае чужеземцы здесь только матросы? Это действительно остров-тюрьма?
— Ну, не совсем. Тут есть еще купцы и их банды, дальше на север и на запад. Они живут там. Коссиары живут тут. Мы торгуем с нелюдьми. Я — кузнец, вон тот — дубильщик. Тот кожевник, вот еще один. Женщины готовят, обшивают, ткут полотно. А вот там — плотник. И так далее.
— То есть преступники с Коса могут тут работать, да? — спросила Тейт.
Хелстар выпрямился, подняв одновременно подбородок и кружку пива.
— Лучшие из них. Если нам нравится человек, то мы его радушно принимаем. Должен иметь ремесло, хороший характер. Мы не можем иметь тут всяких, у нас семьи, маленькие дети. Должны думать о них.
— Вы отвергаете кое-кого? — мягко произнес Налатан.
— Конечно. Дурных людей. Тех, кто воровал у друзей, кто побил своих соседей, убил кого-то без веской причины. Мы не принимаем их. Они уходят.
— Куда? — переспросила Тейт.
— На стенобои. В рабство. Большинство Капитан продает. Если же мы принимаем их, то они живут здесь. Это лучше, чем рабство. Лучше, чем стенобой. Хо! — Прочертив в воздухе дугу, его кулак обрушился на стол так, что вся посуда подпрыгнула. Толпа в восторге заулюлюкала.
