Захваченные земли (СИ) - Корнаков Даниил
При упоминании имени у Матвея дрогнули мышцы лица. Внутри ощущалась бездонная пустота, да и команда словно бы решилась не одного человека, а десятерых сразу.
Собиратель заметил Надю, сидевшую в дальнем конце вездехода. Она не участвовала в беседе, лишь слушала, задумчиво пощупывая язычок на молнии куртки и будто бы глубоко размышляла над чем-то или строила планы. Еще прежде чем они выехали из Ломоносова, Матвей увидел, как с ней пытался поговорить Вадим Георгиевич, но та вежливо, хоть и на грани срыва, просила оставить ее в покое.
— Матвей, — старик подался немного вперед и чуть ли не шепотом проговорил: — Обещаю тебе, я это так просто не оставлю. Этот… предатель, этот Иуда… я накажу его, как только мы снова окажемся на Ледышке. Он предстанет перед судом на «Прогрессе», и его участь решат по щелчку пальца, даю тебе слово.
Собирателю охотно верилось словам Вадима Георгиевича, только вот тот словно бы не учитывал, в какое положение они угодили. Все знали, что с захваченных земель ближайшее время выбраться им не суждено, но произносить это вслух, однако, никто не отваживался.
Тем временем Шаман взял на себя роль рассказчика и поведал, откуда взялся еще один мотовоз, на котором они выбрались из Москвы. Оказывается, в одну из охотничьих вылазок месяц назад, на наземной станции «Электрозаводская» он приметил такой же мотовоз, который нашел Юдичев на «Авиамоторной». Рассказывать про находку он никому не стал, да и веры в его работоспособность не было — выглядел транспорт совсем побитым.
Но когда у них не осталось выбора, а из города надо было убираться как можно скорее, Шаман вспомнил про этот мотовоз и направил выживших до станции по подземному метро. Двигались быстро, поскольку Матвей хоть и медленно, но терял кровь, не говоря уже о снующих поблизости мерзляках. Но все же к ночи до мотовоза добрались и он, к счастью, оказался рабочим. И поскольку сержант похитил все принесенные с ними батареи, им пришлось заряжать аккумулятор мотовоза ваттами из браслетов, — его количества хватило благодаря Арине, позаботившейся о зарядке устройства каждого из них еще накануне миссии в лабораторию.
— Нам чуточку не повезло, он сломался на поступях к Зеленограду. Ну там, где мы оставили вездеход, — добавил Вадим Георгиевич. — Только вот эта гнида нас опередила, и когда мы среди ночи подошли к тому КПП, где оставили «Титан», его и след простыл. Батареи, оружие, запасы, все, что мы там оставили, Буров угнал и добрался до Ломоносова.
— Он планировал все это заранее, — вдруг произнес Лейгур, глядя в иллюминатор.
Все вопросительно уставились на исландца.
— Еще когда мы впервые вышли в море, он постоянно следил за каждым моим движением на мостике, порой задавал вопросы как и что работает, с чем больше всего возникает проблем, как прокладывать курс.
Молчание. Все пытались переварить услышанное.
— Но… — нарушила тишину Маша, — разве это возможно, сладить с целым кораблем в одиночку, еще и на таком длительном пути?
— Я знаю Михаила Бурова много лет, — отозвался Вадим Георгиевич, — этот человек… язык не поворачивается его так называть, но тем не менее — этот человек способен на многое, уж вы сами в этом успели убедиться и на «Мак-Мердо», и в стычке с пиратами на полуострове. В конце концов, я не пальцем в небо тыкнул, когда выбирал его.
— М-да, дедуля… — Юдичев выковыривал грязь из-под ногтей концом медной проволоки собственного ваттбраслета. — С выбором кадров у тебя явно нет таланта.
— Просто хочу напомнить тебе, слизняк, — с открытой неприязнью обратился к Максиму Вадим Георгиевича, — что у нас здесь имеется еще один человек, способный управлять кораблем.
— Это угроза? — Он не отвлекался от чистки ногтей и перешел с большому.
— Да нет, что ты, всего лишь дружеское напоминание.
Лицо старика исказила издевательская ухмылка.
— Не обращай на него внимание, пап. — Мария покосилась в сторону Юдичева. — Он тот еще кретин, и должен быть вообще благодарен, что его не оставили гнить на станции с закованными руками.
Юдичев наморщил нос и фыркнул, но оставил слова Марии без ответа.
— Почему Буров вообще так поступил с нами? — отозвалась Арина. — Во имя чего?
— «Звездный», — ответил Матвей, поймав себя на том, что название загадочной станции само слетело с языка. Он спешно пересказал сказанное ему Мишей уже после того, как тот выстрелил в него.
— Вот оно что, «Звездный», получается… Ах ты ж сволочь… — охнул Вадим Георгиевич.
— Что? О чем вы? — Матвей потребовал объяснений.
— Променял он наш «Прогресс», вот что, — процедил сквозь зубы. — Все лавры воякам этим хочет отдать. Стоило бы догадаться, он всю жизнь метался от нас к ним. Вот, видать, и проникся этими психами.
— Не лавры его интересует, а власть, — поправил его Матвей. — Вспомните его слова недавние когда мы укрылись в торговом центре. Он все надеялся держать в ежовых рукавицах все прочие станции, имея козырь в виде «Копья». Только все мы думали, что речь шла о «Прогрессе», а на деле…
— … о «Звездной», — добавил старик. — Вот сученыш.
— Но не лучше ли работать сообща и работать с токсином вместе? — возмутилась Маша. — Ведь все это делается во имя будущего всего человечества!
— Сержант думает иначе, — ответил Матвей и пересказа остальным разговор с ним еще на мостике, случившийся в самом начале отплытия из «Мак-Мердо»: про его восхищением станцией «Звездный» с его изолированностью и дисциплиной, а так же про методы генерала-полковника Железнова с его кровавыми чистками. Лейгур подтверждал его слова, поскольку в тот день оказался невольным слушателем их беседы.
— Стало быть, этот сукин сын считает, что делает благородное дело, бросив нас на верную смерть? — Вадим Георгиевич сидел весь в напряжении, вот-вот разорвется от гнева. — Психопат чертов. Я то все думал, что эти «звезданутые» его научили быть воякой, а они, видать, ему еще и мозги как следует промыли, убедив кинуть нас, как только появится возможность.
Они еще долго обсуждали поступок сержанта, пытаясь копошиться в его помыслах. Вадим Георгиевич без конца бранился, проклиная теперь уже бывшего подчиненного до пятого колена. По итогу разговор зашел в тупик, и все решили пока не поднимать тему с предателем, сославшись на обдумывания насущных проблем.
Но Матвею все же захотелось узнать до конца историю последних двух дней, о чем он напомнил Вадиму Георгиевичу. Старик собрался с мыслями, поворчал в кулак, а затем приступил к продолжению рассказа:
— Ладно, так на чем мы там остановились… Ах да, вездеход. Мы вспомнили про оставленный первой группой «Титан», — он развел руками, имея ввиду вездеход, в салоне которого они находились прямо сейчас, — и направились к нему. Честно говоря, не ожидали его там застать, поскольку твердо были уверены, что наш предатель с ним покончит, отрезая нам все пути для выхода. Ну знаешь, взорвет его из РПГ как он это любит, или подорвет гранатой. Какого же было удивление, что мы обнаружили его совсем целехоньким! До сих пор ума не приложу, почему он не уничтожил вездеход.
— На то имеется как минимум две причины, — вдруг произнесла Надя, обратив на себя пристальное внимание остальных. — Уничтожить этот вездеход не так-то просто, даже с одной РПГ, ну а вторая причина — самонадеянность Бурова. Я абсолютно уверена, он даже и мысли не допускал, что мы доберемся до вездехода живыми. По мне, так он поставил на всех нас крест еще когда запер там, в лаборатории.
Лейгур молча согласился с прогрессисткой и кивнул.
— Еще он был ранен, — добавил Матвей. — Возможно это остановило его.
— Ранен?
— Да, Тихон всадил нож в его ногу. — Собиратель посмотрел на раскрасневшегося парня. — Не сделай он этого, возможно, я не участвовал бы с вами в этом разговоре.
— Чего же ты нам не сказал! — воскликнул Вадим Георгиевич, обращаясь к Тихону. — Вот знал я, что этот парень еще себя покажет, знал! Только надо было в глотку его бить, чтобы он кровью собственной захлебнулся. Жаль ростком ты маловат, глядишь дотянулся бы.
