Тафгай 2 (СИ) - Порошин Влад

— Лепота, — высказался Свистухин, разглаживая на себе новенький логотип. — С этого дня будем играть хитрее и умнее. Я правильно мыслю?

— Мыслишь ты, Коля, всегда верно, — сказал Сева Бобров, забежав в раздевалку. — Только тебе в игре ума не хватает. Ну, горьковские коты, готовы сегодня не посрамить Отечество?

— Если, Михалыч, и посрамим, — ответил я, — то исключительно в специально отведённом для этого месте. Сели перед игрой на удачу! — Скомандовал я, и сам прижал свою пятую точку в темно-синих хоккейных шортах к лавке.

Волей календаря чемпионат ещё не успел перемахнуть за свой экватор, а мы уже трижды сыграли со «Спартаком» и проводили третий матч с «Динамо». Один раз у динамовцев удалось вырвать ничью, и одну игру недавно в Москве мы проиграли. Сегодня, кровь из носа, нужно было брать два своих законных очка. Поэтому с первых секунд никакой накачки не потребовалось, чтобы обрушить на московского вратаря Пашкова целый град атак.

Один я, уже дважды должен был забивать из очень выгодных позиций. Но первый раз гостей выручила штанга, а во второй раз под шайбу бросился бесстрашный защитник Валера Васильев.

— Землячок, мать твою, куда ты лезешь?! — Крикнул я обиженно Васильеву.

— Не учи играть, помоги материально, — отмахнулся Валера, потирая ногу, в которую попал твёрдый, как камень, резиновый диск.

— Тебе чё в спортивном обществе не доплачиваю? Тогда давай к нам. — Улыбнулся я. — Новенькую «Победу» из старых запасов в виде подъёмных я тебе гарантирую.

— Васька, ты с ним не говори, — зашипел, подъехавший к защитнику Саша Мальцев. — Он тебе зубы заговаривает.

— Вы базарить будете или играть? — В левый круг вбрасывания в зоне атаки с шайбой в руке въехал ленинградский судья Кириллов и знаком подозвал нас на точку.

Я дождался, пока первым, как требовали хоккейные правила, поставит клюшку на лёд Мальцев, а затем тихо сказал:

— Тарасов недавно со мной говорил.

— Ну? — Раздражённо бросил Саша Мальцев, игра у которого сегодня не клеилась.

— Меня на Олимпиаду берёт, а тебя нет. — Я резко хлопнул по льды, выигрывая вбрасывание.

И пока динамовский центрфорвард обдумывал поданную мной «дезу», шайбу на чужой синей линии разыграли наши защитники Гордеев и Куликов и набросили её на ворота динамовца Пашкова. Быстрая и короткая «драка» с Васильевым и его вечным партнёром по обороне Виталием Давыдовым и от моей клюшки шайба отлетала на угол Боре Александрову. Бросок в касание и красный фонарь зажегся за воротами.

— Гооол! — Взревели набитые под завязку трибуны, а музыканты тут же заиграли наш гимн и стадион дружно запел:

Вместе мы с тобой «Торпедо»!

Город Горький часть души моей…

— Молодец «Малыш»! — Крикнул Сева Бобров, поздравляя нашего самого юного хоккеиста, который только вчера отметил своё шестнадцатилетие. — Хороший подарок сделал себе и нам.

Затем главный тренер подошёл ко мне и тихо спросил, пока следующая пятёрка Федотова выезжала на смену:

— Я тут всё думаю, может всю вашу тройку с Александровым и Скворцовым взять во вторую сборную? Как ты считаешь?

— Спортивная общественность не одобрит, — ответил я, внимательно следя за перипетией игры. — Обвинят тебя Михалыч в кумовстве. Дескать, тащишь в сборную детей, не замечая настоящих состоявшихся мастеров. Мишин, мать твою! Куда даешь?! — Вскочил я, как и вся наша скамейка, так как капитан команды, выйдя вдвоём с Толей Фроловым на одного защитника, загубил вернейший момент.

— Иди ты знаешь куда? — Отмахнулся Сева Бобров. — В баню!

— Хорошая идея, после игры на базе всей командой и попаримся! — Крикнул я главному тренеру. — Слышь, Свистухин! Михалыч сегодня перед баней проставляется, если вы сейчас забьёте!

Коля Свситухин перед выходом на лёд недоверчиво посмотрел на Боброва, который просто пожал плечами. Затем что-то шепнул своим партнёрам по звену Смагину и Шигонцеву и усмехнулся. И завертели, надо сказать, ребята в атаке знатно. Минуту не выпускали москвичей из своей зоны. Бросали по воротам, затем отчаянно бились за подбор отбитой вратарём Пашковым шайбы и снова разыгрывали её по периметру. И наконец, новый выстрел нашего защитника Серёжи Мошкарова получился и сильным и точным. Вратарь москвичей с огромным трудом среагировал на бросок, даже скорее шайба сама попала ему в плечо. И тут же добивать её на пятак ринулся центра нападения Коля Свистухин. Выкинули Николая с пятачка за пару секунд, однако и шайба в сутолоке откатилась направо, где её добил с острого угла в пустой угол Вова Смагин.

— Гооол! — Опять заорали трибуны, и зазвучала наша победная музыка, а главный тренер Бобров укоризненно посмотрел на меня.

— Михалыч, спокойно, пятьдесят процентов с меня, — пробурчал я, еле сдерживая улыбку. — Ну ладно, ладно, семьдесят. Сам виноват. Каюсь.

Во втором периоде «избиение» легендарного коллектива из Москвы, который был победителем первого чемпионата СССР по хоккею 1947-го года, и который сейчас тренировал главный тренер сборной СССР Аркадий Чёрнышёв, продолжилось. И то, что на табло держались скромные цифры 2: 0, было лишь стечением обстоятельств и делом времени. В доказательство этому, на 25-ой минуте красивую комбинацию разыграли хоккеисты нашей самой возрастной пятёрки. Центр нападения Федотов сыграл скерст на входе в зону атаки с Фроловым, и выкатил под бросок налево Лёше Мишину. Алексей же на замахе уложил Пашкова на лёд и закатил шайбу в пустые ворота. Музыканты за правым лицевым бортом неожиданно после нашего победного гимна заиграли похоронный марш.

«Вот, сволочата! — выругался я про себя. — Ещё играть и играть, а они уже победу празднуют!»

— Михалыч, — обратился я к главному тренеру. — Ты напихай всем, чтоб не расслаблялись, а то довыёживаемся.

— Не учи отца в хоккей играть, — пробормотал довольный как кот Сева Бобров.

— Ну, я предупредил, потом чтоб без нареканий! — Бросил я в спину главному тренеру и пока на льду орудовала пятёрка Свистухина из кабачка «13 стульев», я своим пионерам сделал серьезное внушение, что «Динамо» ещё себя покажет, поэтому булки особенно не расслабляем.

Однако московский клуб к концу второго периода окончательно сник. А добил его я вместе с отрядом Вали Котика. Выиграл вбрасывание у Мальцева, против звена которого действовал всю игру, разыграл короткую двойку, в левом углу зоны атаки с «Малышом», и резко прострелил направо. На загляденье с лёту по шайбе щёлкнул Сашка Скворцов, будет с парня в будущем толк. И защитники «Динамо» и вратарь Пашков оказались бессильны против разящего мощного броска.

В раздевалке перед заключительной двадцатиминуткой царил небольшой праздник. Мужики, позабыв об опаснейшем противнике, обсуждали, что сегодня купить для бани. Даже Сева Бобров включился в процесс составления меню, тем более закусь на семьдесят процентов оплачивал я, поэтому фантазия одноклубников била ключом.

— Может вам ещё устрицы из Лозанны подогнать? — Не выдержал я. — Шашлык — на первое, если получится, то варёные раки на второе, и всё! Хариусы ваши наглые слишком потрескаются!

Неожиданно дверь в раздевалку отворилась, и к нам зашёл присутствующий сегодня на трибуне директор автозавода Иван Киселёв собственной важной персоной. Быстро поздоровавшись, он принялся пожимать руки всем хоккеистам подряд, и даже двум грустным запасным Ковину и Доброхотову.

— Молодцы, молодцы мужики, — приговаривал Иван Иванович. — Форма новая — замечательная. Даже моей жене понравилась. Прямо сегодня — очень молодцы! Играете с самим «Динамо» в одни ворота! 4: 0! Ну, не буду вас больше отвлекать.

— И это всё? — Спросил я, встав с места.

— А что ещё? — Удивился уже на выходе из раздевалки директор завода «ГАЗ».

— Как? — Я тоже удивлённо развёл руки в стороны. — А квартира, а машина. Я, между прочим, до сих пор живу на базе «Зелёный город» в комнатушке без удобств. И езжу на «Торпеде», то есть на «Победе», которая сегодня даже не завелась.

— Потом поговорим, — закашлялся Иван Иваныч.