Прыжок Рэддла (СИ) - Носоленко Вадим
Когда Николаю предложили работу на лунной станции, он поставил руководству космической программы ультиматум: полетит на Луну, только если ему разрешат взять с собой Рэддла. Долгие уговоры и хлопоты увенчались успехом — зверьку выделили отдельное место в жилом модуле. И вот, спустя месяц, они вдвоём покоряли это серое небесное тело…
Процесс адаптации енота к лунной гравитации оказался удивительно быстрым. В то время как люди неделями привыкали к странной легкости своих движений, Рэддл уже на второй день носился по коридорам базы, выполняя невероятные акробатические трюки в воздухе. Он стал всеобщим любимцем экипажа — даже суровый директор базы иногда украдкой подкармливал пушистого астронавта деликатесами из своего личного рациона.
Но в последние дни Николай заметил изменения в поведении питомца. Рэддл стал более сосредоточенным, подолгу сидел неподвижно, как будто прислушиваясь к чему-то неслышимому для человеческого уха. Он начал проявлять необычный интерес к техническим отсекам базы, особенно к лаборатории, где хранился загадочный артефакт. Несколько раз Николай обнаруживал енота сидящим напротив металлической плиты, словно в глубокой медитации.
Пройдя еще несколько отсеков, Николай попал в лабораторию. В голове вспыхнули образы из навязчивого сна, преследовавшего его последние ночи. В этом сне он видел именно эту лабораторию, залитую загадочным светом, и древнюю панель, чьи символы перестраивались, пока не образовывали определенную последовательность.
Эти сны ощущались как послания, как инструкции из глубин подсознания. Символы пульсировали с гипнотической ритмичностью, повторяясь до тех пор, пока не отпечатывались в памяти с фотографической точностью. Каждое утро Николай просыпался с чувством миссии, с ощущением, что ему предназначено совершить нечто важное, способное изменить ход истории.
В самых ярких эпизодах снов появлялся смутный силуэт, наблюдающий за ним из-за границы восприятия. Не угрожающий, но властный, направляющий. Николай не мог разглядеть его отчетливо, но каким-то образом знал, что эта сущность связана с древним комплексом. Возможно, цифровой отпечаток разума создателей системы, сохранившийся в ее глубинах? Или проекция искусственного интеллекта, управляющего ею?
И вот теперь он стоял перед настоящей панелью. Таинственные письмена и символы переливались, как в его видениях. Словно в трансе, движимый мощной, неодолимой силой, Николай протянул руку. Пальцы коснулись символов, нажимая на них в строгой последовательности — точь-в-точь как было показано ему во сне.
Каждое прикосновение сопровождалось странным ощущением — электрический разряд пробегал от кончиков пальцев вверх по руке, наполняя тело волнами энергии. Символы под его пальцами вспыхивали глубоким синим светом, оставляя светящийся след. В воздухе появился озоновый запах, а статическое электричество заставило волоски на руках встать дыбом.
Последний символ в последовательности — спираль с точкой в центре — засветился особенно ярко. На мгновение Николаю показалось, что мир замер, звуки исчезли, время остановилось. А потом реальность схлопнулась обратно, и поток ощущений вернулся с удвоенной силой.
Панель начала гудеть, набирая мощь. Лунная база вздрогнула, когда где-то глубоко под поверхностью раздался низкий вибрирующий гул, словно пробудилось многовековое существо. Пол под ногами завибрировал, затем начал пульсировать в странном, неравномерном ритме. Свет в лаборатории мигнул несколько раз и приобрел голубоватый оттенок.
В центре панели управления появилась голограмма — трехмерная проекция Солнечной системы в миниатюре. Планеты вращались вокруг светящейся точки Солнца, их орбиты обозначены тонкими светящимися линиями. Николай заворожено смотрел, как Луна вдруг выделилась ярким светом, а от нее к Земле протянулись тонкие энергетические нити.
Внимательно изучая голографическую проекцию, Николай заметил, что нити, соединяющие Луну и Землю, медленно пульсируют, словно по ним течет какая-то энергия. Едва различимо, но определенно менялся цвет земной атмосферы — она приобретала более насыщенный синий оттенок.
"Процесс начался," — подумал Николай с трепетом. "Не мгновенная трансформация, а постепенное, деликатное вмешательство. Система настолько тонко настроена, что преобразования происходят на молекулярном, возможно, даже на квантовом уровне."
Медленно, всё еще находясь под властью гипнотического транса, Николай вышел из лаборатории. Безжизненные коридоры базы встретили его мертвой тишиной. Добравшись до своей спальни, он рухнул на койку, но глаза отказывались закрываться.
Всю ночь он вглядывался в темноту, прислушиваясь к скрипам и шорохам за стеной. Любой необычный звук заставлял его вздрагивать от нарастающей тревоги. Что если он разбудил что-то древнее и ужасное? Или по ошибке запустил цепную реакцию катастрофы планетарного масштаба?
Совесть терзала его беспощадно. Он действовал импульсивно, поддавшись влиянию странных снов и собственной одержимости. Что, если эта машина была намеренно "запечатана"? Что, если древняя цивилизация обнаружила ее разрушительные свойства и преднамеренно отключила, спрятав на Луне? А теперь он, своим безрассудством, мог поставить под угрозу жизнь целой планеты.
В какой-то момент его охватило почти паническое желание вернуться в лабораторию и попытаться отключить механизм. Но что, если это только усугубит ситуацию? Что, если прерывание начатого процесса вызовет еще более катастрофические последствия?
Под утро измученный страхами Николай провалился в беспокойный сон, полный кошмарных видений.
Ему снилось, что он стоит на вершине огромной пирамиды, а вокруг бушует буря невиданной силы. Земля внизу раскалывается на части, океаны выходят из берегов, выбрасывая гигантские волны на сушу. Люди в панике бегут, но им некуда скрыться от надвигающегося апокалипсиса. И над всем этим хаосом возвышается фигура в сияющих одеждах — не человеческая, но гуманоидная, с глазами, светящимися холодным синим светом. Существо указывает на Николая длинным пальцем и произносит на языке, которого тот никогда не слышал, но каким-то образом понимает: "Ты пробудил то, что должно было спать."
С криком ужаса Николай проснулся, обнаружив, что его одежда насквозь промокла от пота. В дверь его каюты уже стучали.
Утренний стук в дверь выдернул его из лихорадочной дрёмы. На пороге стоял Юрий — обычно спокойное лицо его выражало тревогу.
— У нас ЧП, Николай. Реактор номер три отключился ночью по непонятной причине. А это самая надёжная установка в колонии, да что там — на всей Луне!
Николай ощутил, как его сердце провалилось куда-то в пятки. Неужели причина в его ночных экспериментах с древней системой?
Холодный озноб пробежал по спине. Внутренний голос кричал, что это только начало, первое проявление пробудившейся системы. Николай сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца. Он не мог сейчас выдать себя, не мог показать Юрию свою причастность к происходящему. Не сейчас, когда еще ничего не известно наверняка.
— Что говорят датчики? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Какая-то внешняя причина или сбой внутренних систем?
— Хотел бы я знать, — покачал головой Юрий. — Все показания в норме до 3:42 ночи, а потом — раз! И полное отключение, будто кто-то просто выдернул вилку из розетки. Пойдем, сам увидишь.
Он поспешно оделся и последовал за Юрием к отключившемуся реактору вместе с группой ремонтников. При ближайшем рассмотрении оказалось, что автоматика безопасности полностью обесточила реактор из-за неполадок в системе охлаждения.
— Придётся вручную перезапустить весь контур, проверить трубопроводы, клапаны, насосы, — констатировал Юрий. — Дел невпроворот на целые сутки. Ребята, по коням!
Бригада инженеров и техников немедленно приступила к диагностике. Николай, стараясь ничем не выделяться, присоединился к работам. Но его мысли были далеки от механических повреждений и технических неисправностей. Он внимательно изучал характер сбоя, пытаясь найти связь с активацией древнего механизма.
