Дональд Маккуин - Ведьма
— Ну и черт с ней! — Он громко выругался. В этом безлюдном, диком месте его голос был все равно что комариный писк. Но все же Леклерк повторил свои проклятья еще громче, почти закричал: — Черт с ней! Я не собираюсь сидеть здесь и дожидаться смерти.
Прихрамывая, он подошел к Джалите и приподнял ее. Веки ее чуть задрожали. Он успокаивал себя тем, что одежда Джалиты подсохла и ему будет гораздо легче. По крайней мере первые шагов пятьдесят он старался приободрить себя этой мыслью.
Расстояние до хижины оказалось гораздо большим, чем Леклерк думал вначале. Он уверял себя, что хижина появится за следующим поворотом, когда ее там не оказывалось, он уверял себя, что следующий поворот будет последним. Боль в ноге не утихала ни на миг, Леклерку казалось, что он всю жизнь прожил с этой болью.
Наконец появилась покинутая хижина. Прихрамывая и шатаясь от усталости, через низкую дверь Леклерк втащил Джалиту внутрь. Сквозь дыры в стенах пробивались лучи света, в крыше зияла дыра. Круглый очаг был пуст. Леклерку показалось, что он слышит негромкий, издевательский смех.
Леклерк накрыл Джалиту вымокшей меховой одеждой. Но кроме этого он не мог сделать ничего. Он не знал, чем еще помочь ей. Он был уверен, что массаж принес бы пользу, но снять с нее одежду значило открыть ее холоду. Леклерк решил согреть Джалиту своим теплом — он не мог придумать ничего лучшего.
Леклерк проснулся от резкой боли в шее. Решив, что уже наступил рассвет, он обрадовался тому, что они пережили ночь. Но вскоре Леклерк понял, что это сумерки. Надежда покинула его.
Вдруг на дороге он заметил человека. Тот посмотрел на землю, а потом на хижину. В душе Леклерка вновь появилась надежда. Он отодвинул Джалиту и попытайся, ухватившись за стену, встать на ноги. Он набрал побольше воздуха, чтобы закричать. Ведь у людей наверняка есть живительный огонь. Огонь. Жизнь.
Леклерк насчитал пять человек и восемь лошадей. Четверо всадников отдали поводья своих лошадей пятому. Среди лошадей Леклерк узнал свою серую лошадь и лошадь Джалиты. Мужчины бросились врассыпную, перебегая от укрытия к укрытию. Облава.
Бесконечно медленно Леклерк вытянул свой пистолет из кобуры. Он лег на пол, чтобы удобнее было целиться. Щелчок затвора заставил людей на улице попадать на землю.
Зазвучал голос:
— Там, в доме. Мы путешественники. Мы заблудились. Не могли бы вы помочь нам?
Леклерк ничего не ответил. Он присел на корточки возле двери с пистолетом в руках. Так ему было легче унять дрожь в теле.
Голос стал льстивым:
— Мы заметили ваши следы. Где вы ловили рыбу? Поймали что-нибудь? У нас есть трут и огниво. И еда.
Внезапно Леклерк прямо перед собой увидел фигуру — лица в темноте не было видно. Остальные поднялись с земли. Леклерк выстрелил в человека.
Выстрел наделал много шуму. С крыши посыпался мусор. Вспышка ослепила Леклерка.
Раздались крики, и люди разбежались. По лесу пронеслось эхо. Когда оно утихло, вокруг хижины опять воцарилась тишина. Изнутри не доносилось ни звука, и люди приободрились:
— Ты из чужеземцев? Наверное, из людей этой ведьмы, Сайлы. Ты и твое громовое оружие. Хорошо. Посмотрим, как долго ты продержишься в живых после купания в реке. Вот что тебя ждет, если высунешься из дома. — Стрела просвистела возле Леклерка и ударилась в стену.
Леклерк приник к земле. Совсем недавно он был на вершине счастья. Два часа назад? А может, три? Бесполезно считать, только шесть человек в мире знают, что такое час, и он никогда не сможет рассказать им о своем коротком счастье потому, что скоро умрет. Силы покинули Леклерка.
Медленно, настороженно палец нащупал оружие. Леклерк положил его рядом с собой, прямо у щеки Джалиты. Он надеялся, что ему хватит времени, чтобы застрелиться.
Резкий звук разбудил его. Леклерк увидел факел в дверном проеме и потянулся к пистолету. Бесполезно. Сильная рука схватила его за запястье, и пистолет упал на пол. Леклерк попытался сопротивляться. Но та же сильная рука отбросила его к стене.
— Это я, дурак. — Налатан приблизил свое лицо к Леклерку. Он поднес факел, чтобы тот мог лучше рассмотреть его. Леклерк не обращал никакого внимания на человека, он как завороженный смотрел на огонь и бормотал: — Джалита. Джалита.
В хижину вошла Нила. С первого взгляда она оценила обстановку. Повернувшись к двери, закричала:
— Принесите дров! Быстрее. Кто-нибудь, сходите за водой. Налатан, твоя куртка. Дай ее сюда. Стащи одежду с Луиса и дай ему сухую. Торопись.
У Леклерка закружилась голова. Налатан содрал с него мокрую одежду. Краем глаза Леклерк увидел Джалиту — Нила накрыла ее своим плащом и закидала сверху рубахами и куртками, которые принесли остальные люди. В очаге развели огонь. Нила нагрела воду и заставила Леклерка и Джалиту выпить ее. После второго глотка Леклерк еле слышно спросил:
— Как вы нашли нас?
Налатан мрачно ответил:
— Видели, как вы поехали этой дорогой. Здесь только три пути. Нила настояла на том, чтобы Гэн выслал патрули.
— Я должен был послушаться тебя.
— Я знаю. — Налатан наступил сапогом на пистолет. — Сначала Сайла рисковала своей жизнью. Теперь вы. Неужели никто из вас не способен понять обычное предостережение?
Леклерк судорожно сглотнул — странный резкий звук. Он рассказал обо всем случившемся, виня во всем себя. Налатан слушал молча. Леклерк закрыл глаза. Тепло, идущее от огня, и теплая вода в желудке тянули ко сну. Леклерк больше не сопротивлялся.
Налатан вышел из хижины.
В это время заворочалась Джалита. Ее веки дрогнули и приоткрылись. Не понимая, она смотрела прямо в улыбающееся лицо Нилы. Джалита наморщила лоб. Потом, внезапно, она широко раскрыла глаза. Разметав и скинув с себя всю одежду, Джалита уцепилась обеими руками за Нилу:
— Сосоласса. Вода. Я упала. Холод. Помоги мне.
Нила начала успокаивать ее. Она накрыла Джалиту заново.
— Все в порядке. Ты упала в реку. Я и Налатан решили, что вы скорее всего поехали этим путем. И вот мы здесь.
Джалита улыбнулась.
— Налатан. Спас. — Потом она заснула. Во сне ее лицо было совсем спокойным.
Глава 36
Джалита решила снять чары с помощью свечи, превратив ее в стену пламени, которая отделит ее от неподвижного лица настоятельницы Фиалок. Пожив со Слезами Нефрита, Джалита сомневалась, что какая-либо другая женщина сможет по-настоящему испугать ее. Настоятельница обладала достаточной мощью.
Она говорила:
— Ты поступаешь правильно, подозревая, что твои взаимоотношения с Эмсо могли послужить темой для его разговора с Гэном Мондэрком. Никому нельзя доверять, дитя. Но тебе не стоит беспокоиться об Эмсо, он мой.
— Тогда зачем мне любезничать с ним?
— Он расскажет тебе многое из того, что никогда не откроет мне. — Настоятельница улыбнулась. — По крайней мере, я думаю, кое-что он мне точно не скажет.
Джалита еле сдержала насмешку:
— Что он мог бы сказать мне и утаить от тебя?
— Свои планы, глупышка. Если ему придется расстаться с тобой, подчиняясь долгу, он обеспечит тебе надежную охрану. Если труды утомят его, за сочувствием он придет именно к тебе. Если Гэн отвергнет его доводы, ты сможешь утешить Эмсо. А если Гэн поведает ему намерения этой ведьмы, Сайлы, он расскажет тебе все, ведь ты его поймешь и поддержишь. Не так ли?
В ответ на быстрый кивок Джалиты настоятельница зловеще усмехнулась:
— И когда Гэн расскажет о планах войны со Скэнами и Летучей Ордой, ты подробно передашь мне слова Эмсо.
Джалита вскочила так резко, что стул с грохотом опрокинулся. Она отступила на шаг назад:
— Ты просишь меня помочь Скэнам разгромить Три Территории? Ты знаешь, что они сделают со мной, если узнают?
— Разумеется. — Настоятельница указала ей на стул: — Садись.
Джалита колебалась — над ней довлело сознание собственной неискушенности и уязвимости.
Настоятельница увидела только неповиновение. Она рявкнула:
— Сядь, я сказала тебе! Сядь!
Тон, сломавший волю многих Избранных, бросил Джалиту обратно на стул. Настоятельница наклонилась, едва не касаясь лицом пламени.
— Такие, как ты, не выбирают, когда я отдаю приказание.
Поднявшись, настоятельница взяла свечу со стола. Подойдя к окну, она отодвинула в сторону покрывало, скрывавшее деревянные ставни, и распахнула их. Трижды настоятельница послала огненный знак в ночь, затем закрыла ставни, поправила покрывало и вернулась к Джалите.
— Подбрось дровишек, стало прохладно. И приготовь чаю. Для троих.
Выполняя поручение, Джалита решила, что старая карга зашла слишком далеко — никто не имел права приказывать ей, никто, кроме Слез Нефрита.
Заварив ароматный напиток из ромашки и сушеной малины, Джалита тешила себя мыслями о расплате, когда вспомнила о третьем участнике чаепития. Ответом на ее вопрос была лишь высокомерная улыбка, упавшая еще одной монетой в чашу унижений, испытанных Джалитой.
